Дипломатия ссср и сша в период холодной войны. Дипломатия великих держав во времена «холодной войны Дипломатия после окончания холодной войны

Дипломатия западных стран в борьбе за становление Версальско-Вашингтонской системы.

После первой мировой войны встала насущная необходимость сохранения мира, обеспечения безопасности и предотвращения повторения только что пережитой трагедии. Созыв Парижской мирной конференции, подведшей черту под военным катаклизмом 1914-1918 гг., стал результатом активной дипломатической деятельности западных стран. Еще в период войны лидеры западного мира (В.Вильсон, Л. Джордж) выступали с мирными программами, которые могли стать основой для разрешения назревших противоречий. Одна из таких программ – 14 пунктов В. Вильсона – стала фундаментом будущего мира, контуры которого создавались на Парижской, а потом и на Вашингтонской конференции. Для усвоения темы студенты должны

знать:

1. мирные программы западных стран, задачи, стоящие перед делегациями на конференциях в Париже и Вашингтоне, методы их решения;

2. общий ход переговоров, динамику изменения позиции делегаций по различным вопросам;

уметь:

1. анализировать позиции сторон в ходе переговорного процесса;

2. устанавливать причинно-следственные связи между событиями, идеями, процессами и т.п.

Основным критерием усвоения данной темы станет свободное владение и оперирование фактами, касающимися проблематики становления Версальско-Вашингтонской системы и способность оценить дипломатическую деятельность западных стран в контексте развития международных отношений в межвоенный период.

Дипломатия Третьего рейха (1933-1945 гг.)

Противоречивое развитие Версальско-Вашингтонской системы в межвоенный период, мировой экономический кризис привели к становлению в некогда побежденной Германии реваншистских настроений, результатом которых стал приход к власти нацистской партии и торжеству идей Третьего рейха. Для воплощения этих идей, первоначально сформулированных А. Гитлером в его книге «Моя борьба» («Mein Kampf»), было приложено немало усилий немецкой дипломатии. Одним из первых шагов на этом пути становится выход Германии из Лиги Наций: таким образом нацисты освобождали себя от обязательств, возложенных Уставом международной организации, и могли, используя все приемлемые средства, устанавливать немецкое господство в мире. Для освоения предложенного материала студенты должны

1. действия немецкой дипломатии в обеспечении решения задач установления мирового господства;

1. понимать фундаментальные детерминанты дипломатий стран Европы и Америки;

2. анализировать действия дипломатов западных стран в обеспечении интересов своих государств;

3. устанавливать причинно-следственные связи между различными событиями;

Результатом усвоения темы должно стать понимание студентами причин успехов немецкой дипломатии накануне войны (формирование блока агрессивных государств, бездействие западных демократий в деле обуздания агрессора, противоречивая позиция СССР), а также причины поражения Германии не только на фронтах второй мировой, но и в дипломатических кабинетах (секретные переговоры с западными союзниками).

Дипломатия СССР и США в период холодной войны.

Окончание второй мировой войны, к сожалению, не стало началом периода всеобщего мира и благоденствия. Еще в ее заключительный период между союзниками возникло немало противоречий, которые не могли не отразиться на послевоенном устройстве мира. Уже в 1946 г. в Фултоне Черчилль произносит знаковую речь о железном занавесе, который накрыл Европу. И, несмотря на то, что Черчилль выступал как частное лицо, а не как руководитель государства, речь, оказалась первым актом начавшейся «холодной войны». Студенты для освоения данной темы должны

1. интерпретацию термина, историографию «холодной войны», варианты периодизации, этапы «холодной войны»;

2. ключевые события, процессы, идеи, доктрины, связанные с противостоянием СССР и США;

3. ключевые фигуры идеологического и военного противостояния.

1. анализировать доктрины, процессы, события и их детерминанты;

2. характеризовать с научных позиций процессы и явления «холодной войны»;

3. понимать причины развития событий в различных регионах глобального противостояния СССР и США.

Главным показателем освоения студентами темы будет являться свободное ориентирование в материале, понимание причин и последствий «холодной войны» и способность не только разглядеть отголоски времен «холодной войны» в нынешних международных отношениях, но предложить собственный сценарий дальнейшего развития событий.

1. ИЛЛЮЗИЯ ВСЕМОГУЩЕСТВА

В сентябре 1945 г., подводя итоги участию Соединенных Штатов во второй мировой войне, президент Г. Трумэн заявил в очередном обращении к нации: американцы обладают «величайшей силой и мощью, которых человечество когда-либо достигало»1. В контексте всемирной истории это было прямым преувеличением, в рамках же истории США соответствовало действительности. Никогда в прошлом Соединенные Штаты не достигали такого уровня экономических и военных потенций, никогда их «присутствие» не распространялось так далеко за пределами своих границ, как к концу второй мировой войны. США вышли из войны практически другой страной, их международные позиции кардинально изменились по сравнению с предвоенным периодом, резко возросли имперские амбиции американского правящего класса. Но еще радикальнее изменился мир, в который Соединенные Штаты вступили в 1945 г.2 Война обошла стороной американскую территорию. Единственная из великих держав, участвовавших в войне, Соединенные Штаты не только не пострадали в результате военных действий, но и фактически разбогатели на войне, приумножили свою экономическую и военную мощь.

В 1945 г. их валовой национальный доход возрос более чем в 2 раза по сравнению с 1940 г., общие промышленные мощности увеличились на 40%, свыше 3/4 мировых запасов золота (без СССР) оказались сосредоточенными в США. К концу войны Соединенные Штаты стали сильнейшей военной державой в капиталистическом мире. На 1 сентября 1945 г.

американские вооруженные силы насчитывали почти 12 млн. человек.

Соединенные Штаты монопольно владели новым оружием колоссальной разрушительной силы - атомной бомбой. Мир опоясали сотни американских военных баз, под контролем американской военной машины оказались важнейшие мировые стратегические коммуникации.

Усиление позиций США в капиталистическом мире в конце войны - проявление закона неравномерности развития капитализма, особенно на его империалистической стадии. Эскалация американской мощи шла в значительной степени за счет ослабления других капиталистических стран - как победителей, так и побежденных, резкого снижения их экономических и военных возможностей, их влияния на международной арене. В итоге второй мировой войны рухнул предвоенный баланс сил между великими империалистическими державами. Экономический, а следовательно, политический и военный центр империализма переместился из Европы в Америку. С окончанием второй мировой войны завершился процесс превращения США в главную страну капитализма, занявшую доминирующее положение в капиталистическом мире. Все это и способствовало тому, что на исходе войны правящая элита США пребывала в состоянии своего рода эйфории имперского величия. У нее создалось преувеличенное представление о ресурсах и возможностях страны - психологический комплекс «самонадеянности силы», иллюзия всемогущества3.

Взрывы атомных бомб над Хиросимой и Нагасаки, осуществленные под занавес войны, явились открытой демонстрацией возросшей мощи США, усиления их гегемонистских притязаний. Экстремистские круги господствующего класса Соединенных Штатов открыто требовали осуществления широкой вненшеполитической экспансии, проведения жесткого курса в отношении революционно-демократических и национально-освободительных сил в мировом масштабе. Быстро набирала силу идеологическая концепция, обозначившая XX век «американским веком». В обстановке укоренившихся представлений о безграничных возможностях США эта концепция стала восприниматься в Вашингтоне как конкретная внешнеполитическая программа 4.

Однако уже в начале послевоенного периода возникло постоянно усиливающееся противоречие между имперскими устремлениями Соединенных Штатов и возможностями их реализации в стремительно развивающемся мире. Столкнувшись с подобной ситуацией и намереваясь преодолеть это противоречие, американский империализм сделал ставку на антикоммунизм и политику с «позиции силы». Реакционные круги США стремились ревизовать итоги второй мировой войны, ослабить Советский Союз, остановить развитие мирового революционного процесса.

Вследствие влияния на внешнюю политику страны военных кругов у правящей элиты возникла милитаристская психология, имеющая тенденцию искать силовые, а не политические решения международных проблем. В результате дипломатия Вашингтона все чаще стала подменяться «демонстрацией мощи», а внешняя политика сводиться к сколачиванию военных блоков. В то же время под влиянием милитаризации мышления в столице США укоренилось ставшее затем привычным нежелание видеть на международной арене равных партнеров.

Формирование внешнеполитического курса США в послевоенные годы совпало со сменой вахты в Вашингтоне. В сложный период перехода от войны к миру у руля государственного корабля оказался новый президент - Г. Трумэн, деятельность которого означала ревизию политики Рузвельта в ряде ее важных аспектов.

Начиная с весны 1945 г. маятник политического механизма США медленно, но неудержимо клонился вправо. Либеральные деятели, окружавшие Ф. Д. Рузвельта, довольно быстро исчезли из вашингтонских «коридоров власти». 1 июля 1945 г. вместо Э. Стеттиниуса на пост государственного секретаря был назначен бывший сенатор, член Верховного суда Дж. Бирнс. Новая администрация отличалась от предществующей прежде всего своими внешнеполитическими взглядами. Представление Трумэна о месте и роли США в окружающем мире сводилось к мессианско-гегемонистской концепции в духе Pax Americana. «Хотим мы этого или не хотим, мы обязаны признать, что одержанная нами победа возложила на американский народ бремя ответственности за дальнейшее руководство миром»,-заявил новый президент 19 декабря 1945 г.5 Рядом акций администрация Трумэна стремилась приспособить внешнеполитический курс к этой доктрине. Развертывание антикоммунистической кампании, шовинистическая ориентация на «мировое лидерство» должны были, по ее расчетам, обеспечить достаточную степень внутренней стабильности для осуществления широкой экспансионистской внешнеполитической программы.

2. ЯДЕРНОЕ ОРУЖИЕ И ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА Стремление разговаривать с Советским Союзом языком силы существовало в антикоммунистических кругах «большого бизнеса», среди газетных магнатов типа Херста, консервативных политиков, прямых антисоветчиков и профашистов в течение всей войны, но активно стало проявляться к ее концу, когда исход борьбы против фашистских держав благодаря победам СССР не вызывал сомнения. В самом рузвельтовском окружении имелись лица (У. Леги, Дж. Форрестол и др.), поддерживавшие проведение политики «жесткости» по отношению к военному союзнику США.

Характерно, что уже летом 1944 г. посольство США в Москве сообщало в Вашингтон о якобы произошедшем «изменении» отношения советского руководства к сотрудничеству с США, что в правительстве СССР наметилась «тенденция против сотрудничества». Посольство настаивало на изменении американской политики, подчеркивая, что Советский Союз «неверно интерпретирует» ее как «знак слабости» США6. Советник посольства Дж. Кеннан в письме своему коллеге Ч. Болену риторически вопрошал: почему американцы должны ассоциировать себя с советской внешнеполитической программой, «столь враждебной интересам атлантического содружества в целом... и всему, что мы должны сохранить в Европе?» 7.

Позднее, на склоне лет, Дж. Кеннан не раз и не два сетовал на опрометчивость решений Вашингтона в политике относительно СССР в сложный период перехода от войны к миру и на свою роль в этом вопросе. Но тогда (после 1944 г.) он, по собственному свидетельству, считал, что «не только наша политика по отношению к России, но и наши планы и обязательства в целом, касавшиеся создания послевоенного мира, базировались на опасном непонимании личных качеств, намерений и политического положения советских лидеров»8. В сущности, так оно и было, но не в том смысле, как это понимал Кеннан.

Характерно, что сторонники ревизии внешней политики США в отношении СССР, делая упор на будто бы «изменившийся курс» СССР, руководствовались вполне практическим мотивом: доказать, что у Америкиде нет иной альтернативы, кроме «жесткости». Несомненно, этот пропагандистский маневр оказывал влияние, в том числе и на многих сторонников сотрудничества с СССР.

Однако нельзя забывать, что весной 1945 г. вашингтонская администрация ввиду продолжавшейся войны не только в Европе, но и в Азии настоятельно нуждалась в советской военной помощи и потому не была готова осуществить в полном объеме рекомендации сторонников «жесткого» курса. Весьма важно и то, что в рассматриваемый период на всех уровнях американского общества - и в политических кругах, и в кругах общественности, и особенно в самой гуще народа США - существовалосильное, подкрепленное совместным участием в антифашистской войне стремление к сотрудничеству с СССР. Смерть Рузвельта изменила ситуацию лишь в небольшом сегменте социально-политической структуры страны. Но это был нервный центр власти - правительство военного времени, обладавшее большими возможностями для оказания влияния на общественное мнение.

Говоря о переходе США от сотрудничества к конфронтации с СССР, видный американский специалист по международным отношениям Г. Моргентау сводил проблему к «отказу от традиционной дипломатии». После смерти Рузвельта, писал он, в США «не осталось ни личности, ни группы, способной создавать и поддерживать тот сложный и деликатный механизм, с помощью которого традиционная дипломатия обеспечивала мирную защиту и реализацию национальных интересов» 9. Кеннан (уже в мемуарах) отмечал, что беда заключалась в чрезмерной милитаризации внешней политики США (и Запада в целом) 10. Все эти факторы, несомненно, имели место. Но главное состояло в том, что при такой постановке вопроса причины и следствия поменялись местами. Гораздо ближе к истине американский историк Д. Флеминг, который, связывая возникновение «холодной войны» с политическими решениями Вашингтона, писал, что действия Трумэна «перечеркнули годы работы Рузвельта...

когда были заложены основы взаимопонимания с советскими руководителями» 11.

Определенное влияние на изменение политического климата в Вашингтоне оказал У. Черчилль, взявший на себя роль внешнеполитического наставника «новичка» Трумэна. Черчилль убеждал Трумэна не ослаблять военной мощи страны в целях укрепления «позиции силы» в отношении СССР. Во время переговоров представителя Трумэна Дж. Дэвиса с У. Черчиллем в Лондоне в мае 1945 г. британский премьерминистр настойчиво проводил мысль о том, чтобы войска США не уходили из Европы, считая, что их присутствие может быть использовано для дипломатического торга с СССР 12.

В отличие от Рузвельта Трумэн с готовностью выслушивал советы о необходимости «твердости» по отношению к советскому союзнику. Он заявлял, что «не боится» (?!) русских, поскольку, как он считал, Советский Союз «нуждается в нас больше, чем мы в нем», подчеркивая, что его администрация рассчитывает на 85-процентное удовлетворение своих требовании к СССР.

20 апреля 1945 г. на совещании в Белом доме Трумэн подчеркнул: «Я намереваюсь быть твердым в моих отношениях с Советским правительством» 13. Гегемонистский подход в решении международных проблем быстро набирал силу в американской столице.

Следует отметить, что на совещании 23 апреля военный министр Г. Стимсон рекомепдовал проявить осмотрительность относительно перехода к «жесткому курсу». Он напомнил присутствующим членам кабинета, что по «большинству военных вопросов... Советское правительство выполняло свои обязательства и что военные власти Соединенных Штатов привыкли полагаться на него». В действительности, говорил Стимсон, советские руководители «делали больше, чем обещали». До того как принимать окончательное решение, он предлагал выяснить мотивы советской политики в Восточной Европе: «...возможно, русские более реалистически, чем мы, относятся к своей безопасности». Без понимания мотивов СССР, подчеркивал Стимсон, «мы встанем на опасный путь» 14. Генерал Маршалл со своей стороны заявил, что «возможность разрыва с Россией очень серьезна», в то время как Соединенные Штаты «рассчитывают на советское участие в войне с Японией в удобное для нас время» 15.

Однако верх взяла противоположная точка зрения. Дж. Форрестол высказался за немедленный «разговор без обиняков» с СССР. Трумэн поддержал эту линию 16.

Сразу после этого совещания Трумэн встретился с народным комиссаром по иностранным делам СССР В. М. Молотовым. Президент в резких словах выразил неудовольствие политикой СССР в Восточной Европе, прежде всего в Польше, требуя создания там правительства, угодного США17. Как позднее свидетельствовал У. Леги, присутствовавший на встрече, «прямой язык (Трумэна.- Авт.) не был смягчен вежливыми дипломатическими выражениями» 18.

Этот «прямой язык» - точнее, полная бесцеремонность и цинизм - становится одной из характерных черт «трумэновской дипломатии». Беседуя 19 мая 1945 г. с Г. Гопкинсом перед поездкой последнего в Москву в качестве личного представителя президента в связи с подготовкой Берлинской (Потсдамской) конференции, Трумэн заметил, что Гопкипс волен употреблять в разговорах с советскими руководителями либо дипломатический язык, либо «бейсбольную биту» 19. Внимательно следивший за переменами в Белом доме сенатор-республиканец А. Ванденберг, выразитель настроений реакционных кругов, зафиксировал в дневнике 24 апреля: «Умиротворение России, проводившееся Ф. Д. Рузвельтом, закончилось» 20. Под «умиротворением» Ванденберг понимал взаимовыгодное сотрудничество в войне с фашизмом. Именно от сотрудничества в Вашингтоне решили отказаться в пользу политики с «позиции силы» и военного шантажа.

Едва завершилась война в Европе, как Трумэн без каких-либо объяснений распорядился прекратить поставки Советскому Союзу по лендлизу, что противоречило предварительной договоренности о поставках на следующий год на сумму около 1 млрд. долл. Это было демонстративным актом экономического давления на союзника21. Однако попытки разговаривать с СССР «языком силы» натолкнулись на решительную и твердую позицию СССР. Вместе с тем Советское правительство продолжало линию на сотрудничество с США, подтвержденную на встрече И. В. Сталина и Г. Гонкинса в Москве, на конференциях в Сан-Франциско, в Потсдаме. Несмотря на прекращение поставок по ленд-лизу, Советское правительство в послании Г. Трумэну от 11 июня 1945 г. выразило благодарность за эти поставки в годы войны и уверенность, что «упрочившиеся за время совместной борьбы связи менаду Советским Союзом и Соединенными Штатами Америки будут и дальше успешно развиваться на благо наших народов и в интересах прочного сотрудничества между всеми свободолюбивыми народами» 22.

Заняв жесткую позицию в отношении СССР, правительство Трумэна явно переоценивало свои возможности и недооценивало возможности Советского Союза. В правящих кругах Вашингтона господствовало убеждение, что в результате огромных разрушений и значительных людских потерь во время войны Советская страна не сможет противостоять американскому диктату. По словам американского историка У. Уильямса, внешнеполитические эксперты США считали, что «возможности, открывавшиеся... в связи с опустошенностью России, можно и должно использовать, дабы обеспечить Америке доминирующую роль во всех решениях, касающихся послевоенного мира» 23. На совещании в Белом доме 20 апреля 1945 г. настойчиво подчеркивали, что «позиция твердости» не слишком рискованна, поскольку-де Советский Союз «нуждается в нашей помощи в своей программе реконструкции»24. Заблуждение, что «русские нуждаются в нас более, чем мы в них», разделяли многие члены кабинета. Отсюда - стремление строить отношения с СССР не на основе взаимной договоренности, компромисса, а на основе силового давления.

Информация о подходящих к концу работах по созданию атомной бомбы оказывала серьезное влияние на внешнеполитический курс Белого дома. 25 апреля на приеме у президента Стимсон назвал приблизительную дату, когда атомная бомба будет готова,- 1 августа 1945 г. При этом военный министр рекомендовал «отложить любое обострение отношений с Россией до тех пор, пока атомная бомба не станет реальностью и пока мощь ее не будет наглядно продемонстрирована... Страшно вступать в игру с такими высокими ставками в дипломатии без козырной карты в руках»,-подчеркивал он. Не отвергая в принципе «атомной дипломатии», Стимсон вместе с тем не верил, что новое оружие может вынудить Советский Союз принять американские условия при решении спорных международных проблем. К тому же он считал и сообщил об этом Трумэну, что США не смогут долго «удержать монополию на бомбу» 25.

Показательно, что придерживавшийся в целом той же позиции советник Стимсона Г. Дорр в меморандуме от 8 июня 1945 г. поставил под сомнение тезис о «советской угрозе», выдвинутый буржуазной печатью.

Отметив, что «характер социалистической экономики представляется менее агрессивным, чем капиталистической», Дорр писал: предлагаемая политика в отношении СССР будет рассматриваться советским народом сквозь призму опыта интервенции и «санитарного кордона», что не может не осложнить советско-американских отношений26. И другие здравомыслящие американцы, причастные к работе правительственных ведомств, с тревогой отнеслись к перспективе серьезного кризиса в отношениях между СССР и США в связи с намерением воинствующих противников «духа Ялты» прибегнуть к атомному шантажу. Важно подчеркнуть также, что ряд ведущих американских ученых, вошедших в Комитет по изучению последствий использования атомного оружия, обратились 11 июня 1945 г. к правительству США с призывом проявить благоразумие - отказаться от планируемого внезапного атомного удара по японским городам или же дать возможность японцам эвакуировать пасе97 ление из соответствующих районов.

Однако в правительственных кругах «атомное мышление» возобладало eще до испытания атомной бомбы. Новое оружие рассматривалось ими не только в плане применения его против Японии, но и как средство давления на СССР, установления глобального преобладания США в послевоенном мире 28. В апреле 1945 г., в период принятия важнейших решений о политике США в отношении СССР, Дж. Бирнс сообщил президенту, что новое оружие «будет столь мощным, что потенциально сможет смести с лица земли целые города и убивать людей в беспрецедентных масштабах». Он также добавил, что, по его мнению, «бомба создаст нам возможность диктовать условия мира в конце войны» 29. Со своей стороны Трумэн рассматривал бомбу как «атомную дубинку» против СССР 30.

После демонстрации американской ядерной мощи в Хиросиме и Нагасаки атомная карта становится одним из «аргументов» американских политиков. 6 августа 1945 г. президент Трумэн подчеркнул намерение США единолично сохранять контроль над атомным оружием в целях «поддержания всеобщего мира». 30 октября того же года генерал Дж. Паттон подтвердил, что Соединенные Штаты должны оставаться «вооруженными и в полной готовности» 31. Против кого? В условиях военного поражения фашистской Германии и милитаристской Японии ответ напрашивался сам собой.

В кулуарах американской столицы высшие должностные лица без тени смущения называли будущего противника в «третьей мировой войне». Уже 18 сентября 1945 г. Объединенный комитет начальников штабов одобрил директиву 1496/2 «Основа формулирования военной политики», где СССР был назван в качестве противника США. При этом директива исходила из положения о нанесении Соединенными Штатами «первого удара» в возможной войне против СССР. Директива Объединенного коми тета военного планирования 432/Д от 14 декабря 1945 г. гласила: «Единственным оружием, которое США могут эффективно применить для решающего удара по основным центрам СССР, является атомная бомба» 32. Американские военные в качестве первостепенной задачи выдвигали достижение абсолютного военного превосходства над СССР 33.

Милитаристские настроения в Вашингтоне, прорываясь наружу, принимали характер откровенного шантажа СССР. В конгрессе США раздавались заявления о способности американской авиации «сбросить атомные бомбы на любую точку земной поверхности и вернуться на базы» 34, хотя реальные возможности США далеко не соответствовали этим расчетам. Английские исследователи послевоенной истории Соединенных Штатов подчеркивали: «Ядерному мифу широко верили, но в действительности атомных бомб было слишком мало, они были неточны, чересчур слабы и неудобны, чтобы дать возможность США доминировать над Советским Союзом» 35.

Разумеется, психическая атака на СССР не имела успеха. Но «атомная дипломатия» оказала отрицательное воздействие на международную обстановку в целом. Она вызвала, как и следовало ожидать, гонку вооружений. В меморандуме президенту от 11 сентября 1945 г. военный министр Г. Стимсон подчеркивал: при отсутствии партнерства с СССР на базе сотрудничества и доверия неизбежно соперничество в области вооружений, в особенности из-за недоверия, вызываемого подходом США к решению проблемы атомной бомбы. «Ибо, если мы не обратимся к русским (в целях решения проблемы атомного оружия.- Авт.), а просто будем вести с ними переговоры, самодовольно придерживая в руках это оружие, их подозрения и недоверие относительно наших намерений усилятся» 36. Этим предупреждениям не вняли в ближайшем окружении Трумэна. Предложения Стимсона были отвергнуты под предлогом, что США не должны «делиться бомбой» с СССР. Кое-кто осторожно высказал согласие с Г. Стимсоном. Но обсуждение ни к чему не привело.

21 сентября Стимсон ушел в отставку. Объединенный комитет начальников штабов вынес рекомендацию о сохранении правительством США «всех существующих секретов относительно атомного оружия» 37.

В 1946 г. конгресс принял закон Мак-Магона о создании объединенной комиссии по контролю над атомной энергией. Процесс производства атомной бомбы объявлялся государственной тайной, обмен атомной информацией с другими странами запрещался.

В стремлении сохранить монополию в области ядерного оружия американское правительство пыталось поставить под свой контроль основные природные источники урановой руды, лишить другие государства (в первую очередь СССР) их законных прав использовать атомную энергию по своему усмотрению. Такова была одна из главных целей плана Ачесона - Лилиенталя - Баруха («план Баруха»), внесенного США 14 июня 1946 г. на рассмотрение Комиссии ООН по атомной энергии.

Вместе с тем правительство США не считало себя связанным в производстве, накоплении и совершенствовании атомного оружия 38.

19 июня 1946 г. Советский Союз предложил на рассмотрение Комиссии ООН по атомной энергии проект международной конвенции «О запрещении производства и применения оружия, основанного на использовании атомной энергии, в целях массового уничтожения». Конвенция предусматривала обязательство ни при каких обстоятельствах не применять атомного оружия, запретить его производство и хранение, уничтожить все запасы такого оружия. Одновременно СССР предложил установить контроль за использованием ядерной энергии лишь в мирных целях.

Предложение СССР открывало пути для решения проблемы ядерного оружия, его запрет избавлял человечество от страшной угрозы. Однако Соединенные Штаты, используя имевшееся в то время у них большинство голосов в органах ООН, сорвали принятие советского предложения 39.

Столь же негативную позицию заняли Соединенные Штаты и по вопросу о прекращении гонки вооружений, о разоружении, к чему призывал Советский Союз. На I сессии Генеральной Ассамблеи ООН в 1946 г.

советская делегация выдвинула предложение о всеобщем сокращении вооружений и вооруженных сил. В советском проекте резолюции указывалось, что «осуществление решения о сокращении вооружений должно включать в качестве первоочередной задачи запрещение производства и использования атомной энергии в военных целях» 40. Принятие советского предложения позволило бы укрепить международную безопасность, исключить войну из жизни общества. Американская дипломатия блокировала решение этой первостепенной задачи.

Пытаясь продвинуть дело разоружения, правительство СССР осенью 1948 г. предложило на III сессии Генеральной Ассамблеи ООН в качестве первого шага сократить на треть в течение года все сухопутные, морские и воздушные силы пяти держав - постоянных членов Совета Безопасности: СССР, США, Китая, Великобритании и Франции. Предлагалось одновременно запретить атомное оружие как оружие агрессии.

Предусматривалось также учредить международный контрольный орган в рамках Совета Безопасности41. Однако занятая наращиванием силового (ядерного) превосходства, администрация Трумэна не пожелала связывать себе руки в эскалации новейших вооружений.

Развязывая гонку вооружений, правительство США рассчитывало ее выиграть. 19 октября 1945 г. президент заявил журналистам, что лишь Соединенные Штаты обладают материальными ресурсами и организационными способностями производить атомную бомбу и в случае соперничества «останутся впереди» 42. «Мы должны считаться опекунами этой новой силы».-подчеркивал Трумэн43. Однако, как признавалось в американских официальных документах, даже в период монополии на атомное оружие США никогда не достигали такого уровня, который «обеспечивал бы наверняка победу» с помощью только лишь атомной бомбы44.

И все же вопреки здравому смыслу влиятельные представители военных и политических кругов в Вашингтоне не исключали идеи превентивной войны против СССР. Американское военное командование приступило к составлению планов такой (по существу, третьей мировой) войны практически еще до окончания второй мировой войны. В ноябре 1945 г.

Объединенный разведывательный комитет США наметил 20 советских городов в качестве объектов, пригодных для атомной бомбардировки. По свидетельству американского исследователя М. Шерри, тщательно изучившего документы военного ведомства США, комитет рекомендовал предпринять атомную атаку против СССР даже в случае, «если успехи противника в области промышленного развития или науки дадут основание предположить приобретение им способности к нападению в конечном итоге на США или же к обороне против нашего нападения» 45.

То, что превентивная ядерная война мыслилась в Вашингтоне как «приемлемое средство политики», показывает секретный документ Объединенного комитета начальников штабов от 27 марта 1946 г. «Наше правительство,- декларировалось в документе,- должно оказывать давление, чтобы возникающий спорный вопрос мог быть быстро решен политическими средствами, осуществляя в то же время все приготовления, чтобы при необходимости нанести первый удар»46. Всего до 1948 г.

в Соединенных Штатах было разработано более 10 планов военного нападения на СССР с использованием ядерного оружия (под кодовыми названиями «Тоталити», «Чариотир», «Когвилл», «Ганпаудер». «Даблстар».

«АВС-101», «Дуалпзм» и др.). Планы первого удара, внезапного атомного нападения на СССР разрабатывались под аккомпанемент шовинистических пропагандистских кампаний47, хотя, как писал тот же М. Шерри, командование вооруженных сил США признавало, что «Советский Союз не представляет собой непосредственной угрозы» 48.

До конца 40-х годов американская стратегия, питаемая иллюзиями о «неуязвимости» США, исходила из представления о возможности победы над СССР в глобальной войне и была сориентирована на создание военно-воздушного и ядерного превосходства. Это означало, что внешнеполитические доктрины Соединенных Штатов в послевоенный период приняли характер военных доктрин.

3. ПЕРВЫЕ ШАГИ К «ХОЛОДНОЙ ВОЙНЕ» «К концу 40-х годов,-писал американский историк Г. Ходжсон,- Соединенные Штаты приняли на себя ответственность „лидера свободного мира", иными словами, оказания влияния на политическую эволюцию как можно большей части земного шара, насколько позволит их гигантская мощь. В результате... Америка стала имперской державой, конечно, нового типа, но тем не менее ориентированной на интервенцию»49.

Заявка Вашингтона на «руководящую роль» в мире - своего рода «тотальный глобализм» - требовала мобилизации огромных ресурсов, использования широкого спектра военных и политических мер: стратегических баз, военных союзов, экономической и военной помощи входящим в орбиту США государствам, политической, идеологической и военной интервенции, пропаганды. И тем не менее при всей кажущейся безграничности возможностей США в 1945 г. бремя «руководства» миром с самого начала оказалось для Вашингтона непосильным грузом. Цели политики не соответствовали имевшимся в наличии возможностям. Динамичные силы создавали преграду курсу США на глобальную гегемонию. Ей противостояло могущество Советского Союза, революционная и национально-освободительная борьба народов, сопротивление демократических кругов общественности США.

Общее настроение американского народа также мало благоприятствовало агрессивному курсу Вашингтона. По словам Дж. Бирнса, «в результате страданий и жертв в общем деле Советский Союз имел тогда в США депозит доброй воли, равный, если не превышающий, депозита любой другой страны» 50. По данным общественного опроса в сентябре 1945 г., 54% американцев высказались в пользу сотрудничества с СССР и лишь 30% -против51. Экспансионистская программа США наталкивалась на препятствия и за рубежом.

Большое влияние на мировое общественное мнение, в том числе на общественное мнение в США. оказывала миролюбивая внешняя политика СССР. Советское правительство выступало за продолжение и развитие сотрудничества с США в деле послевоенного устройства мира исходя из решений Крымской (Ялтинской) и Берлинской (Потсдамской) конференций. Советский Союз добивался того, чтобы обеспечить всем народам прочный, справедливый и демократический мир. После окончания войны перед СССР и США, как и другими участниками антигитлеровской коалиции, встала задача мирного урегулирования с бывшими союзниками гитлеровской Германии - Италией, Финляндией, Румынией, Болгарией и Венгрией. Согласно решению Потсдамской конференции составление проектов договоров с этими странами было возложено на Совет министров иностранных дел (СМИД) СССР, США, Великобритании и Франции.

Уже на 1-й сессии СМИД в Лондоне (11 сентября - 2 октября 1945 г.) проявились противоположные позиции СССР и западных держав в подходе к проблеме послевоенного устройства Европы.

Советский Союз стремился к тому, чтобы мирные договоры с бывшими союзниками Германии способствовали укреплению европейской безопасности и в то же время обеспечили этим странам возможность демократического развития. США и другие западные державы пытались затормозить социально-политические процессы, повернуть вспять народно-демократические революции в Болгарии, Венгрии и Румынии. Представители США и Англии использовали мирные переговоры в целях вмешательства во внутренние дела указанных стран, устранения демократических правительств, восстановления отвергнутых народами этих стран порядков.

Советский Союз твердо выступал в защиту их суверенитета, против посягательств на независимое развитие народов. Работа Лондонской сессии СМИД была фактически сорвана США. Правительство Трумэна решило перенести обсуждение договоров на мирную конференцию со значительным числом участников, где оно располагало большинством голосов.

Придерживаясь принципа согласованной политики великих держав - участниц антигитлеровской коалиции, правительство СССР выступило с конструктивной инициативой. Во время встречи И. В. Сталина с А. Гарриманом 24 и 25 октября 1945 г. советская сторона предложила вновь созвать Совет министров иностранных дел для выработки проектов мирных договоров до созыва мирной конференции. Советская сторона подчеркнула, что после такой конференции текст мирных договоров должны определить державы, подписавшие условия перемирия с соответствующими государствами52. США и Англии пришлось уступить. Саботаж мирного урегулирования не удался.

С 16 по 26 декабря 1945 г. в Москве состоялось совещание министров иностранных дел СССР, США и Великобритании. Было достигнуто соглашение о прекращении гражданской войны в Китае, объединении и демократизации этой страны под руководством национального правительства и выводе советских и американских войск из Китая в возможно кратчайший срок. Решения Московской конференции предусматривали также создание временного демократического правительства Кореи и учреждение Дальневосточной комиссии из представителей 11 стран для определения политической линии в отношении Японии. Учреждался Союзный совет для Японии из представителей США, СССР, Китая, одного члена совета, представляющего одновременно Англию, Австралию, Новую Зеландию и Индию 53.

На совещании в Москве были обсуждены также вопросы подготовки мирных договоров с пятью бывшими союзниками Германии. Во время переговоров представители США и Англии продолжили попытки вмешиваться во внутренние дела Румынии и Болгарии, требуя реорганизации правительств в этих странах путем включения деятелей из реакционных партий. Советское правительство отклонило эти домогательства. Вместе с тем благодаря усилиям советской стороны была найдена основа для компромисса. В результате США и Англия сняли возражения относительно проектов мирных договоров с Румынией и Болгарией. Советская сторона пошла навстречу США в вопросе о составе мирной конференции54. В период переговоров в Москве Советское правительство в послании президенту США от 23 декабря подчеркнуло, что в общем оно смотрит оптимистически на результаты происходящего обмена мнениями по актуальным международным проблемам и надеется, что это откроет дальнейшие возможности в деле согласования политики обеих стран по другим вопросам55.

Договоренность в Москве шла вразрез с желаниями тех кругов в США, которые ратовали за «жесткий» курс. Часть буржуазной прессы США охарактеризовала позицию американской делегации в Москве как «умиротворение» СССР56. Нападкам тогдашних «ястребов» подвергся глава делегации Дж. Бирнс. Дж. Форрестол, Д. Ачесон и другие считали выработанные им инструкции по некоторым вопросам «более либеральными, чем принятая президентом линия» 57. В сущности, данный эпизод говорил об обострившемся соперничестве в правительственных кругах в условиях, когда проявление «большей твердости» по отношению к СССР стало мерилом политической благонадежности. При встрече с государственным секретарем Трумэн объявил, что тот не информировал его достаточно полно о переговорах в Москве58. В специальном меморандуме президент подчеркнул, что «устал нянчиться с Советами» и что в делах с СССР необходимы «железный кулак и решительный язык» 59.

На Парижской мирной конференции (29 июля - 15 октября 1946 г.) американская делегация вновь предприняла попытки вмешиваться во внутренние дела восточноевропейских стран. 27 августа Дж. Бирнс в беседе с представителями Болгарии потребовал изменения состава правительства страны. Западными делегатами было внесено предложение о создании некоего «европейского суда прав человека», что, по существу, было направлено на легализацию вмешательства Запада в дела других стран. Все эти домогательства были отвергнуты СССР.

10 февраля 1947 г. в Париже были подписаны мирные договоры с Италией, Финляндией, Румынией, Болгарией и Венгрией. Условия договоров, не навязывая этим странам какого-либо определенного общественного и политического устройства, открывали возможности для их развития по демократическому пути. В конечном счете проблемы мирного урегулирования были решены согласованно, хотя и после упорной борьбы, на основе сотрудничества держав антигитлеровской коалиции, учета интересов европейской безопасности и в духе принципов мирного сосуществования государств с различным общественным строем.

В ряде выступлений и заявлений руководителей Советского правительства была изложена развернутая программа мирных отношений между государствами на основе равноправия и сотрудничества, которая сопровождалась конкретными действиями СССР в духе выдвинутых им предложений. Принятый Верховным Советом СССР пятилетний план восстановления и развития народного хозяйства на 1946-1950 гг. красноречиво говорил о миролюбии Советской страны, ее стремлении поддерживать дружественные, взаимовыгодные отношения со всеми странами, в том числе, естественно, и с союзниками по антигитлеровской коалиции.

Возможности продолжения сотрудничества между СССР и США были налицо. Но устремления Вашингтона были иными. В американской столице дули ветры «холодной войны». Стремясь воздействовать в нужном им русле на общественное мнение страны, правящие круги интенсивно применяли пропаганду в качестве инструмента внешней политики. Частично раскрывая смысл использования средств массовой информации в интересах «холодной войны», влиятельный журналист С. Сульцбергер писал 21 марта 1946 г. в «Нью-Йорк тайме»: «Инерция просоветских настроений, возникших в ходе войны в целях поддержки Великого Союза, продолжала упорно действовать и с наступлением мира. Это обстоятельство затрудняло для администрации проведение жесткой политики, требуемой в настоящее время. Поэтому... и была начата кампания в целях достижения подходящего психологического баланса общественного мнения, что позволило бы правительству занять более твердую линию».

Идеям мира, социального прогресса и сотрудничества американская реакция противопоставила свою контридеологию - антикоммунизм. После окончания второй мировой войны эта «эрзац-идеология» заняла доминирующее положение во внутри- и внешнеполитической жизни США.

Культивируя миф о «советской угрозе», нагнетая атмосферу международной напряженности, антикоммунистическая пропаганда была рассчитана на то, чтобы убедить общественное мнение примириться с внешнеполитическими авантюрами правительства якобы во имя «национальной безопасности». В то же время лидеры США нуждались в «идеологии на экспорт» для маскировки экспансионистского внешнеполитического курса.

Центральной мишенью «психологической войны», развязанной сторонниками политики с «позиции силы», стал Советский Союз. Характерно, что еще в военные годы важные секторы американского пропагандистского аппарата (газеты Херста, Маккормика, Паттерсона, Скрипс-Горварда, журналы «Сэтердей ивнинг пост», «Ридерс дайджест» и др.) не прекращали кампанию по раздуванию ненависти к СССР. После войны кампания нагнетания напряженности в отношениях с СССР проходила под лозунгом «Прекратить умиротворение России» 60. Сенатор Дж. Истленд 4 декабря 1945 г. объявил, что Германия была защитницей Запада от «восточных орд» в течение 2 тыс. лет. Теперь, когда преграда пала, они беспрепятственно «шествуют по дорогам западной цивилизации». Американский народ, продолжал он, «должен понять, что Россия является...

агрессивной нацией» 61.

Политическая атмосфера в США менялась молниеносно. Антикоммунистическая кампания быстро набирала темп и, захватив ведущие средства массовой информации, способствовала формированию в американском обществе своего рода «психологического антикоммунистического комплекса». Население подвергалось «облучению» антикоммунизмом не только со страниц реакционной прессы, но и по радио, телевидению.

В ход была пущена продукция Голливуда, массовая «популярная» литература. Началось создание специальных отраслей буржуазного обществоведения - «советологии», «марксологии» и других, обслуживавших антисоветскую пропаганду.

5 марта 1946 г. в Фултоне (штат Миссури) в присутствии президента США Г. Трумэна находившийся уже в отставке У. Черчилль произнес речь о «железном занавесе», вызвавшую новую волну антикоммунистической кампании в США. Объявив, что на страны Восточной и ЮгоВосточной Европы якобы опустился «железный занавес» и что «христианская цивилизация» оказалась под угрозой со стороны СССР, Черчилль призвал к военному союзу между США и Великобританией.

Фултоновская речь, по сути дела, была призывом развернуть «крестовый поход» против социализма, интенсифицировать борьбу против прогрессивных сил во имя «спасения западной демократии» 62.

Тезисы Черчилля были созвучны взглядам Трумэна, хотя последний категорически отрицал, что предварительно ознакомился с речью. Сторонники «жесткого» курса настойчиво требовали использовать монополию США на атомную бомбу для давления на СССР. Бывший американский посланник в Болгарии Дж. Эрл заявил в марте 1946 г., что Советскому Союзу необходимо предъявить ультиматум: «Отойти к своей территории (?!) -и в случае отказа применить атомную бомбу, пока он еще не создал ее»63. 10 июля 1946 г. на атолле Бикини были осуществлены первые послевоенные испытания атомных бомб.

23 июля 1946 г. вице-президент Г. Уоллес писал президенту о своей озабоченности в связи с растущей в США «уверенностью о начале новой войны» и гонкой вооружений64. В сентябре 1946 г. он выступил с речью в Мэдисон-сквер гарден в Нью-Йорке, предварительно показав ее Трумэну, который, не читая, одобрил ее. В выступлении Уоллес подчеркнул: «„Позиция твердости" ничего не даст, поскольку, если мы станем тверже, русские ответят тем же... Действительный мирный договор, в котором мы нуждаемся,- это мирный договор между Соединенными Штатами и Россией». На следующий день журналисты спросили Трумэна, отражает ли речь Уоллеса политику администрации. Ничего не подозревавший Трумэн ответил утвердительно. Комментируя ситуацию, известный журналист Дж. Рестон писал в «Нью-Йорк тайме»: «М-р Трумэн, кажется, единственное лицо в столице, которое думает, что предложения м-ра Уоллеса „соответствуют" точке зрения м-ра Трумэна и м-ра Бирнса».

Находившийся в Париже государственный секретарь Бирнс потребовал отставки Уоллеса65. Так считал и сам президент. Отставка Уоллеса 20 сентября 1946 г. подвела окончательную черту, отделившую «эру Рузвельта» от «эры Трумэна».

4. «ДОКТРИНА ТРУМЭНА» И «ПЛАН МАРШАЛЛА» Оказавшись перед лицом быстро развивающегося процесса революционных перемен в мире, лидеры США избрали стратегическую внешнеполитическую линию, направленную на слом сложившегося в результате войны соотношения сил, на «оттеснение» Советского Союза, прогрессивных сил с занимаемых ими позиций и установление мировой гегемонии США. Эта линия получила название политики «сдерживания коммунизма» и стала официальным внешнеполитическим курсом трумэновской администрации, найдя свое наиболее известное выражение в «доктрине Трумэна» и «плане Маршалла». В теоретическом плане стратегия «сдерживания» строилась на геополитических тезисах, постулирующих «традиционную борьбу» континентальных и морских держав66. В идеологическом отношении «сдерживание» опиралось на антикоммунизм и антисоветизм. Выдвижение концепции «сдерживания» определялось стремлением Вашингтона применить комплексный метод давления на СССР - военного, экономического и идеологического.

Стратегия «сдерживания» была предложена советником посольства США в Москве Дж. Кеннаном. 22 февраля 1946 г. он направил в Вашингтон «длинную телеграмму» в 8 тыс. слов, в которой рекомендовал «сдерживать советское давление» применением «контрсилы» в различных «постоянно перемещающихся географических и политических точках».

Концепция Кеннана исходила из ошибочного понимания сущности и целей Советской страны и серьезной недооценки ее возможностей. Кеннан приписывал внешнеполитическому курсу СССР совершенно несвойственные ему агрессивные мотивы. В частности, он утверждал, будто Советский Союз «фанатически» стремится к уничтожению «нашего традиционного образа жизни». Поэтому, заявлял Кеннан, Соединенные Штаты не могут надеяться на «политическую интимность» с советским строем. Они должны рассматривать Советский Союз не как партнера, а как соперника на внешнеполитической арене. «Советская власть,- утверждал американский дипломат,- непроницаема для логики разума, но очень чувствительна к логике силы». Поэтому, делался вывод, чтобы заставить СССР отступить, необходимо осуществлять давление с «позиции силы». В целом, как считал тогда Кеннан, СССР «в сравнении с Западом - все еще слабейшая сторона», советское общество «экономически уязвимо», а также «имеет некоторые врожденные пороки», которые в конце концов приведут к ослаблению общего потенциала СССР. Отсюда следовало, что "США могут без особых опасений проводить политику «твердого сдерживания» 67.

Идея «сдерживания» не мыслилась Кеннаном в категориях пассивной политики «удерживания рубежей», как пытались представить критики его концепции, находившиеся на крайне правом фланге политического спектра. «Соединенные Штаты,-утверждал Кеннан,-вполне способны своими действиями повлиять на внутреннее развитие как России, так и всего международного коммунистического движения». Конечно, было бы.

преувеличением считать, развивал он свою мысль, что американская политика единолично может «решать вопрос о жизни и смерти коммунистического движения и привести к быстрому падению Советской власти в России». Но Соединенные Штаты, по его мнению, могут усиливать давление на внутренние процессы в СССР и таким путем «содействовать тенденциям, которые в конечном счете приведут либо к распаду, либо к постепенному размягчению советской мощи» 68.

Внешнеполитический диагноз и рецепты Кеннана имели головокружительный успех в Вашингтоне, поскольку совпали с преобладавшим политическим пастроением в столице. Заместитель государственного секретаря Д. Ачесон приветствовал послание Кеннана «как великолепное» 69. Высшие должностные лица Вашингтона, начиная с президента, так же как и сотни офицеров вооруженных сил (последние по особому приказу Дж. Форрестола, вскоре ставшего министром обороны), тщательно изучали меморандум Кеннана.

Год спустя «анализ» Кеннана, переработанный в статью «Истоки советского поведения», был анонимно опубликован в журнале «Форин афферс». Позднее автор пытался снять с себя ответственность за рекомендованный курс. В мемуарах он писал: то, что «я подразумевал, говоря; о сдерживании советской мощи, было не сдерживание военными средствами военной угрозы, а политическое сдерживание политической угрозы» 70. В конце 70-х годов Дж. Кеннан вновь заявил: статья в «Фории афферс» «приобрела некую прискорбную известность и с тех пор преследует меня по пятам, как верное, но нежелательное и даже определенна затрудняющее мою жизнь животное»71. Однако в 1946 г., разъясняя; свою позицию, Кеннан говорил о необходимости «сдерживать (СССР.- Авт.) как в военном, так и в политическом отношениях на протяжении; длительного времени в будущем» 72. В результате «сдерживание» стало» расхожим термином в устах тех политиков и военных, которые стояли за конфронтацию с СССР.

Популярность идеи «сдерживания» среди тогдашних «ястребов» объясняется в первую очередь тем, что доктрина Кеннана политически ж идеологически «рационализировала», иными словами, «оправдывала» и обосновывала «жесткую» политику относительно социалистических стран.

Игнорируя исторический опыт сотрудничества с СССР, концепция «сдерживания» изображала Советский Союз как государство, «ориентированное на достижение безопасности только в упорной, смертельной борьбе" за тотальное уничтожение соперничающей державы, и никогда - путем соглашения или компромиссов с ней»73. Как писал американский исследователь Э. Марк, доктрина «сдерживания» постулировала не только военную конфронтацию с СССР, но и «уничтожение Советской власти» 74.

Касаясь стратегии «сдерживания», нельзя, однако, сказать, что теория здесь опередила практику. Скорее, наоборот. Как уже отмечалось, еще в 1945 г. в Вашингтоне разрабатывались планы атомной войны против СССР. Идеологически-пропагандистский смысл концепции «сдерживания» заключался в том, чтобы запугать население США «коммунистической угрозой» и тем предотвратить критику глобально-гегемонистского курса администрации. Как подчеркивал американский политолог Дж. Суомли, «холодная война и мнимая угроза советского контроля над миром создавали политическую и „моральную" возможность для Соединенных Штатов направлять свою мощь в различные части планеты под предлогом „опережения" коммунистической мощи». С помощью мифа о «советской угрозе» американскому народу навязали «воинскую повинность в мирное время, НАТО и другие военные союзы, военно-промышленный комплекс и огромные налоги для удовлетворения его требований» 75.

Стратегия «сдерживания» придавала внешней политике США характер «крестового похода» не только против СССР, но и социального прогресса в целом. Избрав своей целью применение идеологического, политического, экономического и в конечном счете военного давления в тех регионах, которые будут сочтены в Вашингтоне «коммунистически уязвимыми», правительство США, по существу, присваивало себе функции мирового жандарма. Политика «сдерживания» означала реставрацию старой империалистической идеи «санитарного кордона», в ней проявилось стремление США к диктату и гегемонизму, замаскированное лозунгом борьбы против мнимой «советской угрозы».

24 сентября 1946 г. специальный помощник президента К. Клиффорд после совещания с государственными деятелями США подготовил доклад «Американская политика в отношении Советского Союза». В докладе подчеркивалась «необходимость» указать Советскому правительству, что Соединенные Штаты располагают достаточной мощью «для быстрого сокрушения СССР в войне». Война против СССР, разъяснялось в документе, будет «тотальной» в куда «более страшном смысле, чем любая прежняя война, и поэтому должна вестись постоянная разработка как наступательных, так и оборонительных видов вооружений». В докладе предлагалось, чтобы любые переговоры с СССР о разоружении велись «медленно и осторожно, постоянно имея в виду, что предложения о запрещении применения атомного оружия и наступательных видов вооружения дальнего действия значительно ограничат мощь Соединенных Штатов» 7б.

6 марта 1947 г. президент Трумэн объявил, что конфликт с коммунизмом непримирим и что «американская система сможет выжить, лишь став мировой системой» 77. Эта линия была поддержана консервативными силами в обеих партиях, превратившись в «двухпартийную политику». 10 марта в речи в Чикаго видный деятель республиканцевДж. Ф. Даллес потребовал принятия «энергичных мер», чтобы «сдержать в терпимых рамках советский динамизм» 78. В качестве важной политической акции в подготовке системы антисоветских военных блоков в Вашингтоне была провозглашена «доктрина Трумэна».

Поводом для объявления новой доктрины было формальное уведомление (21 февраля 1947 г.) британским министерством иностранных дел государственного департамента о неспособности Англии осуществлять «свою долю ответственности» в Греции и Турции. В ответ на это правительство США заявило о своей заинтересованности в стратегическом положении Турции и Греции и предприняло ряд дипломатических и военных мер.

Для осуществления крупномасштабной внешнеполитической акции США в ход был пущен тот же миф о «коммунистической угрозе».

27 февраля 1947 г. лидеры конгресса, приглашенные в Белый дом, были информированы Трумэном и государственным секретарем Дж. Маршаллом, что в случае бездействия США влияние СССР «распространится на Европу, Средний Восток и Азию» 79. Выступивший на заседании заместитель госсекретаря Д. Ачесон патетически воскликнул: «Времени нет для сдержанной оценки», поскольку «весьма вероятный прорыв Советов (на Ближний Восток.-Авт.) откроет для советского проникновения целых три континента. Как гнилое яблоко в корзине заражает все остальные, так и Греция заразит Иран и весь Восток... Африку... Италию и Францию... Со времен древнего Рима и Карфагена мир не видел такой поляризации сил» 80.

Поддержка конгрессом идеи экспорта контрреволюции была полной.

Греция стала экспериментальным полем для апробирования универсального принципа глобального интервенционизма США81. Но чтобы повлиять на общественное мнение, требовались более сильные средства воздействия, чем декларация Белого дома. По словам председателя сенатской комиссии по иностранным делам сенатора Ванденберга, у президента не имелось иной альтернативы, как «напугать страну» 82.

Объявление «доктрины Трумэна» осуществлялось по всем правилам психологического воздействия на общественное мнение. 12 марта 1947 г.

на объединенном заседании конгресса президент потребовал принять «быстрые и решительные меры», чтобы воспрепятствовать «расширению» коммунизма на Ближнем Востоке, и в частности ассигновать 400 млн. долл. для военной и экономической «помощи» Греции и Турции, а также направить в эти страны американские военные и иные миссии. До апреля 1948 г. США израсходовали в Греции и Турции 337 млн. долл., большую часть - на военные цели. Американская военная миссия в Греции насчитывала 527 человек, в Турции - 41083.

«Доктрина Трумэна» не исчерпывалась этими конкретными мерами.

Многозначительно подчеркнув, что в нынешний момент мировой истории «каждый народ должен выбрать между двумя противоположными образами жизни», президент США официально объявил: политикой Соединенных Штатов должна быть политика поддержки «свободных народов», оказывающих «сопротивление попыткам подчинения вооруженному меньшинству или внешнему давлению» Е4. По сути дела, под «вооруженным меньшинством» в Белом доме подразумевали прогрессивные силы, боровшиеся порой с оружием в руках в послевоенные годы против попыток реакции восстановить свои поколебленные или разгромленные в ходе войны позиции. Иными словами, США произвольно присваивали себе «право» поддерживать реакцию против прогрессивных сил, где бы ни возникло столкновение между ними, т. е. в мировом масштабе, «право» вмешиваться во внутренние дела других стран85.

Давая оценку действиям правительства в Восточном Средиземноморье, министр обороны Дж. Форрестол заявлял, что американская «поддержка Греции и Турции явится пробным подготовительным шагом к осуществлению других, гораздо более важных экономических и политических актов в различных зонах земного шара» 86. Уже во время обсуждения в Белом доме «доктрины Трумэна» были сделаны предложения (Д. Эйзенхауэром и др.) о необходимости оказания «помощи» другим странам, «сопротивляющимся коммунистическому проникновению»87.

Следующим за «доктриной Трумэна» наиболее серьезным шагом в практическом осуществлении стратегии «сдерживания» был «план Маршалла» для Европы.

Западноевропейский регион занимал первостепенное место в военностратегических и политических планах Вашингтона. Правительство Трумэна унаследовало «приоритет Европы» от предшествующей администрации. Политический и военный контроль над Западной Европой открывал двери для американской экономической экспансии в данном регионе. Эта часть континента представлялась также важным плацдармом в военно-экономическом противоборстве с СССР. Практическим результатом многих планов и расчетов администрации Трумэна была политика «стабилизации» Европы, под которой понималось укрепление позиций капиталистической системы, буржуазных порядков, блокирование радикальных социальных сдвигов на континенте. Характерно, что уже в мае 1945 г. в Белом доме рассматривалась задача предохранения западноевропейских стран «от революции или коммунизма». 5 июня того же года Трумэн заявил, что не намеревается выводить американские войска изЕвропы. «Мы заинтересованы в восстановлении Европы, и на этот раз.

не последует никакого отказа от наших обязательств» 88.

Одним из первых мероприятий «помощи» Европе был 3750-миллионный долларовый заем Великобритании в 1946 г. Другие европейские страны также получали те или иные займы по различным каналам. Так,.

по статье «управление и помощь в зонах оккупации» Западной Германии было выделено 2 млрд. долл. 89 Однако экономическое положение в странах Западной Европы неуклонно ухудшалось (частично из-за военной разрухи, частично из-за систематического сокращения их золотых и валютных резервов). В этих условиях в апреле 1947 г. государственный секретарь Дж. Маршалл объявил, что «восстановление Европы происходит медленнее, чем ожидалось. Дезинтеграционные силы становятся1 все очевиднее. Больной гибнет в то время, как доктора раздумывают...».

8 мая заместитель госсекретаря Ачесоп, выступая в Кливленде, утверждал: одной из главных целей политики Соединенных Штатов является стремление использовать свои экономические и финансовые ресурсы для укрепления политических институтов «свободного мира». «Это необходимо,- заявил он,- для нашей национальной безопасности» 90.

5 июня 1947 г. государственный секретарь выступил в Гарвардском университете. Дж. Маршалл нарисовал мрачную картину «расстройства всей структуры европейской экономической жизни». Краски были достаточно сгущены, чтобы оттенить «спасительный» характер американской акции. Маршалл предложил оказать европейским странам помощь «с целью восстановить экономику во всем мире так, чтобы возникли политические и социальные условия», при которых могут существовать, «свободные нации». Государственный секретарь особо подчеркнул, чтополитика США не направлена против какой-либо страны или доктрины и что программа американской «помощи» должна быть согласованной рядом, если не всеми европейскими нациями91. Это заявление была тактическим маневром, предпринятым после критики общественным мнением многих стран откровенно антикоммунистического характера «доктрины Трумэна» 92.

Главный вопрос, который дебатировался в Вашингтоне, заключался в том, как, исключив СССР, втянуть в «план Маршалла» страны Восточной Европы. «Это был рассчитанный риск,- свидетельствовал участник политических совещаний по „плану Маршалла" П. Нитце,- поскольку на той стадии мы действительно не знали, что делать, если бы русские присоединились» 93. Правительство Трумэна стремилось изолировать от СССР и вернуть на капиталистический путь развития ряд государств Восточной и Юго-Восточной Европы.

19 июня 1947 г. Советскому правительству было адресовано предложение принять участие в совещании министров иностранных дел СССР,Великобритании и Франции в связи с «планом Маршалла». Расчет США на то, что Советский Союз отклонит приглашение и тем продемонстрирует свое «нежелание» сотрудничать, обернулся просчетом. 22 июня правительство СССР выразило согласие принять участие в совещании трех держав. В директивах Советского правительства своей делегации указывалось: «При обсуждении любых конкретных предложений, касающихся американской помощи Европе, советская делегация должна возражать против таких условий помощи, которые могли бы повлечь за собой ущемление суверенитета европейских стран или нарушение их экономической самостоятельности» 94.

На совещании в Париже (27 июня-2 июля 1947 г.) предложения министров иностранных дел Великобритании и Франции сводились к попыткам способствовать установлению контроля США над развитием национальных экономик европейских стран. Советская делегация подчеркнула, что осуществление англо-французских предложений приведет к тому, что американские кредиты будут служить не экономическому восстановлению Европы, а использованию одних европейских стран против других во имя выгоды держав, стремящихся к господству. Предложения СССР были основаны на уважении суверенитета всех европейских государств 95.

Тактическая линия американской дипломатии не имела успеха: кроме СССР, в «плане Маршалла» на предложенных условиях отказались участвовать Албания, Болгария, Венгрия, Польша, Румыния, Чехословакия, Югославия и Финляндия. Американская программа охватила 16 западноевропейских государств, представлявших лишь половину населения Европы. США навязали такой порядок, что каждая страна-получатель «помощи» должпа была представлять подробные отчеты о состоянии экономики, о валютных резервах и т. п. Западноевропейские правительства 22 сентября 1947 г. сообщили США о своих нуждах: 29 млрд. долл. на период 1948-1952 гг. В Вашингтоне эту цифру сочли чрезмерной. В послании конгрессу о «помощи» «свободным нациям» Европы 19 декабря 1947 г. Трумэн просил об ассигнованиях 17 млрд. долл. Призывая конгресс одобрить ассигнования, президент прямо связал проблему «восстановления Европы» с сохранением «цивилизации, на которой основывается американский образ жизни» 96.

Монополии США поддержали «план Маршалла». Промышленники и бизнесмены, выступившие в качестве «свидетелей» в комиссиях конгресса, подтвердили, что «план Маршалла» поможет не только Европе, но и американской экономике, даст ей необходимый «толчок». Представитель ультраправых сенатор Дж. Маккарти требовал, чтобы на каждый потраченный доллар Соединенные Штаты получали его эквивалент в виде стратегических материалов и военных баз97. В обстановке антикоммунистической кампании, развернувшейся в США после февральских событий 1948 г. в Чехословакии, конгресс 3 апреля принял «план Маршалла».

Комментируя этот акт, «Нью-Йорк тайме» 4 апреля писала: «То, что предполагалось как мера по экономической помощи Европе, незаметно превратилось почти что в военную меру в целях противодействия русскому влиянию».

Подписав «закон о помощи иностранным государствам», Трумэн назначил администратором по его осуществлению крупного промышленника П. Гоффмана. Американский администратор получил полномочия прекратить «помощь», если государство-получатель будет вести торговлю с СССР и с государствами народной демократии сырьем и товарами, признанными в США «стратегическими». «Маршаллизованные» страны включались в замкнутую экономическую сферу, где преобладание США было неоспоримым. Американскому экспорту открывались широкие возможности на западноевропейских рынках.

Помощь США по «плану Маршалла» была обставлена тяжелыми условиями. Экономические и политические дивиденды, полученные США,.

были весьма значительны. Еще в ноябре 1947 г. на заседании кабинета Дж. Маршалл заявил, что цели американского плана «с этого момента.

будут заключаться в восстановлении баланса сил как в Европе, так и в Азии». В этой связи присутствовавший на заседании Дж. Форрестол повторил «свою просьбу пересмотреть уровни промышленного производства в Японии и Германии». Позднее Форрестол отмечал, что при осуществлении американской политики «следует действовать примерно в следующем порядке: достичь экономической стабильности, затем политической и после этого - военной» 98.

Убеждая конгресс вотировать суммы по «плану Маршалла», Дж. Форрестол и его коллега К. Ройялл в качестве неотразимого аргумента привели следующее соображение: «Если Соединенные Штаты не осуществят план Маршалла, им придется потратить столько же или даже больше1 денег на усиление своей военной готовности»99. «План Маршалла» закладывал экономические основы для восстановления военного потенциала в Западной Германии. В конце декабря 1951 г. «план Маршалла» был заменен законом о взаимном обеспечении безопасности. В отношении Японии правительство США приняло отдельную программу «помощи».

Вскрывая истинные цели «плана Маршалла», делегация СССР в сентябре 1947 г. на II сессии Генеральной Ассамблеи ООН указала: «Становится все более очевидным для всех, что проведение в жизнь „плана Маршалла" будет означать подчинение европейских стран экономическому и политическому контролю со стороны США и прямое вмешательство последних во внутренние дела этих стран. Вместе с тем этот план являлся попыткой расколоть Европу на два лагеря и завершить с помощью» Великобритании и Франции образование блока ряда европейских стран, враждебного интересам демократических стран Восточной Европы, и в первую очередь Советского Союза» 100.

Так оно и получилось. В результате осуществления «плана Маршалла» весь механизм американо-западноевропейских отношений чрезвычайно упростился. «Маршаллизованные» страны практически стали превращаться в клиентов США. Дипломатия была заменена инструкциями изВашингтона, а американские послы стали напоминать не то римских проконсулов, не то надсмотрщиков над правительствами, при которых они.

были аккредитованы. Ослабление экономических, политических и морально-психологических барьеров против американской экономической и политической экспансии вело к «американизации» Западной Европы, а это, в свою очередь, к нарушению традиционных исторических и географических связей между европейскими странами, во многих случаях в ущерб развитию национальных культур. Западная Европа все больше привязывалась к США в целях более полного использования ее экономического и военного потенциала в глобальной стратегии Вашингтона.

5. «ГЛОБАЛЬНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ».

НАТО В русле усилий по осуществлению политики «глобальной ответственности» в США создавался военно-политический истэблишмент, приспособленный к ведению «холодной воины» в целях, как формулировалось в правительственных документах США, достижения «фундаментальных изменений в советской системе» 101. В 1946-1948 гг. в Вашингтоне прошла серия политических реорганизаций, оказавших воздействие на изменение традиционных американских институтов и процессов управления страной. Переориентация на «глобальную ответственность» изменила механизм выработки внешнеполитического курса.

Вторжение военных в сферу внешней политики усиливалось. Генералы в военной форме и без нее становились главами американских посольств и миссий. Они оказывали значительное влияние на оккупационную политику США в Германии, Японии и Австрии. Боссы обеих главных партий пристально приглядывались к известным военным деятелям в поисках перспективных кандидатов на предстоящих выборах.

Активизация роли военных во внешней политике символически под черкивала милитаризацию подхода США к международным делам. Профессиональная ориентация военных на силу способствовала созданию у руководящих кадров дипломатического ведомства особой милитаристской психологии, что в условиях международной напряженности приводило к весьма опасной ситуации: грань между «холодной» и «горячей» войной; становилась чрезвычайно зыбкой. Характерно, что весной 1948 г. проявились симптомы серьезного психического расстройства у министра обороны Форрестола. Недуг министра не был секретом для его сослуживцев и президента. Но 1948 год был годом президентских выборов, и мотивы отставки одного из видных деятелей правительства могли бы неблагоприятно повлиять на шансы Трумэна. Вплоть до 1 марта 1949 г. психически неполноценный человек руководил одним из наиболее важных: министерств страны102.

В директиве Совета национальной безопасности 20/1 от 18 августа1948 г. констатировалось наличие «политической войны» между Соединенными Штатами и Советским Союзом. При этом правительству рекомендовалось выдвинуть в отношении СССР «даже сейчас, во время мира», цели более воинственные и определенные, чем те, которые ему «когда-либо приходилось формулировать даже в отношении Германии или Японии в предвидении реальной войны с этими странами». Цели, как они формулировались в документе, были следующими: «уменьшить мощь и влияние Москвы» и «осуществить коренные изменения в теории и практике советской внешней политики». И далее: «Речь идет прежде всего о том, чтобы сделать Советский Союз слабым в политическом, военном и психологическом отношениях». В директиве СНБ 20/4 выдвигалась задача ликвидации Советской власти в интересах «безопасности» США103. Параллельно в США шло наращивание военной мощи и разрабатывались варианты массированного атомного удара против СССР104.

Антикоммунизм стал главной статьей американского идеологического экспорта. Поскольку США не удалось предотвратить переход ряда стран Центральной и Юго-Восточной Европы на позиции социализма, была активизирована политика, направленная на искусственное создание трудностей для социалистического строительства в этих странах и на реставрацию в них капитализма. После провала попыток повернуть вспять развитие социального прогресса в Чехословакии в феврале 1948 г., спровоцированных н поддержанных Западом, конгресс США 1 марта 1948 г.

принял решение о запрещении экспорта «стратегических товаров» в Чехословакию и ряд других стран Центральной и Юго-Восточной Европы, а Международный банк реконструкции и развития отказался предоставить Чехословакии заем 105.

В мае 1949 г. в целях активизации идеологических и иных диверсий против социалистических государств на средства, предоставленные американскими монополиями, был создан так называемый Комитет Свободной Европы. На совещании глав представительств США в странах Восточной и Юго-Восточной Европы в октябре 1949 г. была выдвинута задача поощрения любых раскольнических движений в этих странах 106.

Намного усилились меры экономического давления, а также психологической войны против социалистических государств. В докладе СНБ президенту от 8 декабря 1949 г. подчеркивалась необходимость «устранения советского влияния в Восточной Европе» 107.

Огромные ресурсы широко использовались Соединенными Штатами для вмешательства во внутренние дела капиталистических стран в целях предотвратить в них радикальные перемены. «Есть одна вещь, которой Соединенные Штаты придают большее значение, чем сохранение мира,- это свобода предпринимательства»,- объявил еще в апреле 1946 г. Трумэн 108. Прибегая к экономическому и политическому давлению, различным видам идеологических диверсий, используя ЦРУ, реакционную верхушку АФТ-КПП, другие каналы, Вашингтон повсюду поддерживал правые, антикоммунистические силы. Эти методы широко применялись во время всеобщих выборов 1948 г. в Италии, когда в американской столице практически не скрывали, что в случае победы в этой стране левых сил последует государственный переворот, а ЦРУ пустило в ход все средства психологического давления, чтобы добиться желаемого для США исхода голосования 109. Большие усилия прилагались для раскола международного профсоюзного движения. В 1949 г. руководство американских профсоюзов разорвало связи со Всемирной федерацией профсоюзов, активно поддержало «план Маршалла» и создание Североатлантического" союза (НАТО) 110.

Взяв на себя роль гаранта и охранителя капиталистической системы, США в этих целях приступили к созданию военно-политических пактов, охватывавших важнейшие стратегические зоны земного шара. Первым звеном в осуществлении этих планов было «наведение порядка» в регионе, который американский империализм издавна рассматривал как СБОКУ вотчину,- в Латинской Америке.

Еще в мае 1946 г. Трумэн призвал страны Западного полушария к военному сотрудничеству. 2 сентября следующего года на конференцииминистров иностранных дел американских государств в Рио-де-Жанейро был подписан Договор об обороне Западного полушария, обязывающий стороны оказывать взаимную помощь в целях отражения «угрозы» международного коммунизма». 30 апреля 1948 г. в результате реорганизации Панамериканского союза была создана политическая группировка стран Западного полушария - Организация американских государств (ОАГ).

Распространение стратегии «сдерживания» на Латинскую Америку привело к активизации антикоммунистической кампании и к серии карательных акций против национально-освободительного движения в странах региона. США поощряли приход к власти проамериканских диктаторских режимов (в Перу, Венесуэле, Колумбии и т. д.). В то же время участилась традиционная для Соединенных Штатов практика вооруженных интервенций. В 1947 г. американская пехота была переброшена в Парагвай для подавления восставшего народа. В результатев стране была установлена военная диктатура. В послевоенный период усилилось экономическое проникновение США в латиноамериканские" страны. В 1948 г. частные инвестиции США в Латинской Америке достигли 4,7 млрд. долл.

Политика Вашингтона по сколачиванию военно-политического блокав Европе прошла несколько этапов. Основная идея заключалась в «атлантизации» Западной Европы, т. е. изоляции ее от восточной части континента и установлении в ней американской гегемонии, закрепленной экономически «планом Маршалла» и в военном отношении - пактом с США.

Одним из неизменных элементов этого плана было настойчивое стремление использовать военно-экономический потенциал Западной Германии? как опору предполагаемого пакта. «Без Германии,- разъяснял в мемуарах Трумэн,- оборона Европы являлась бы арьергардной операцией на берегах Атлантического океана» 111. Говоря об обороне, президент прибегал к обычному словесному камуфляжу. Цели США были совсем иные..

Параллельно с «атлантизацией» Западной Европы осуществлялась «атлантизация» Западной Германии, направленная на срыв совместной союзнической политики в Германии, изъятие западных зон оккупации из-под четырехстороннего союзнического контроля. Эта акция Вашингтона первоначально имела и антифранцузскую направленность. 2 октября 1945 г. американский генерал Л. Клей говорил начальнику Советской военной администрации в Германии (СВАГ) генералу В. Д. Соколовскому: «Если французы будут слишком... противиться созданию центральных немецких департаментов, он предложит... создать такие департаменты для двух зон - американской и советской, тогда другим волей-неволей придется присоединиться112» .

Предложение об образовании центральных административных департаментов для трех или двух зон было внесено США в Контрольный Совет в ноябре 1945 г. Советская сторона высказалась против, поскольку это противоречило принципу четырехстороннего управления Германией, обращения с ней как единым целым. Па 2-й сессии СМИД в Париже (май-июль 1946 г.) СССР предложил создать общегерманское правительство, а в качестве переходной меры - центральную администрацию Германии. Это предложение было отвергнуто западными державами.

2 декабря 1946 г. правительства США и Великобритании подписали соглашение об объединении своих зон оккупации Германии (Бизония).

Созданию Бизоний сопутствовали действия западных оккупационных властей, направленные на срыв Потсдамских соглашений о демилитаризации и демократизации Германии. На заседаниях Контрольного Совета, сессиях Совета министров иностранных дел четырех держав СССР неоднократно указывал на конкретные акты саботажа правительствами США, Великобритании и Франции согласованных в Потсдаме мероприятий. По предложению Советского Союза проблема выполнения решений о демилитаризации Германии была рассмотрена на Московской сессии СМИД в марте-апреле 1947 г., где министры западных держав признали «медлительность» реализации этих решений в своих зонах. Контрольному Совету была дана директива завершить демилитаризацию в кратчайшие сроки. Однако в западных оккупационных зонах данная директива не выполнялась, так же как остались без последствий дальнейшие настойчивые попытки Советского правительства добиться полного осуществления союзнических соглашений о демилитаризации Германии. Причина заключалась в стремлении США и их западных партнеров сохранить материально-техническую базу возрождения германского милитаризма. Вместе с тем военные администрации США, Англии и Франции в своих зонах ставили препоны подлинной демократизации, поддерживая правые, консервативные силы.

В начале 1947 г. США и Великобритания перевели расчеты торговли Бизоний с другими зонами с марок на доллары, иными словами, поставили внутригерманскую торговлю на межгосударственный уровень.

В середине этого же года для двух зон был образован обособленный немецкий административный аппарат. Советский Союз выступил против этих сепаратных действий. На сессии СМИД в Москве (март-апрель 1947 г.) Советское правительство предложило немедленно учредить общегерманские административные департаменты, разработать временную демократическую конституцию, провести во всех зонах свободные выборы и на этой основе сформировать временное общегерманское правительство. США, а также Англия и Франция отклонили данные предложения.

К этому времени в Вашингтоне усилились тенденции к созданию отдельного германского государства из трех западных зон, что выразилось в публикации 18 марта 1947 г. доклада Г. Гувера с рекомендацией осуществить указанную акцию. На Московской сессии СМИД государственный секретарь Маршалл объявил, что США «не считают необходимым проведение выборов для образования временного правительства» Германии 113.

Советская сторона на Лондонской сессии СМИД в ноябре-декабре 1947 г. вновь попыталась убедить западные державы придерживаться согласованных соглашений относительно Германии, предложив совместно принять меры к созданию центрального германского правительства и ускорить процесс мирного урегулирования с Германией на основе решений Ялтинской и Потсдамской конференций. Позиция правительств США, Великобритании и Франции сорвала достижение соглашения по обсуждавшимся проблемам. Более того, по инициативе США в первой половине 1948 г. западные державы приняли решение о создании Федеративной Республики Германии. В июне 1948 г. в Западной Германии и Западном Берлине была осуществлена сепаратная денежная реформа.

Это был запланированный удар по экономическому единству Германии.

В августе 1948 г. французская зона была включена в Бизонию. Темп оформления западного германского государства, форсируемого Вашингтоном, стремительно возрос. С сентября 1948 г. в Бонне начал действовать Парламентский совет для выработки конституции. 8 мая 1949 г. конституция была принята, а затем одобрена главнокомандующими войск трех западных держав в Германии.

Сепаратные действия США и их союзников, нарушавшие соглашения, принятые в Ялте и Потсдаме, вызвали обострение обстановки в Европе.

Используя в качестве предлога меры, принятые Советской военной администрацией для защиты интересов жителей Восточной Германии, Соединенные Штаты и их союзники занялись нагнетанием военной истерии.

Стремясь к смягчению международной напряженности, правительство СССР всемерно содействовало заключению соглашения по Западному Берлину. Оно было достигнуто 5 мая 1949 г. в результате переговоров между правительствами четырех держав в Нью-Йорке. На 6-й сессии СМИД в Париже в конце мая 1949 г. переговоры были продолжены. Советская сторона предложила создать Общегерманский государственный совет, а также восстановить единство Берлина, нарушенное сепаратными действиями Запада. В результате последовательной позиции СССР, направленной на выработку согласованных решений, была достигнута договоренность о расширении экономических отношений и нормализации транспортного сообщения между восточной и западными зонами оккупации.

Появившиеся возможности решения одного из кардинальных вопросов европейской и международной безопасности были отброшены западными державами. Вашингтон и его партнеры развернули курс на создание атлантического военного блока с участием Западной Германии.

19 января 1948 г. директор отдела по европейским делам госдепартамента США Дж. Хикерсон выдвинул предложение о создании странами Западной Европы пакта, по образцу Договора Рио-де-Жанейро, к которому присоединились бы США. 11 марта британский министр иностранных дел Бевин предложил Вашингтону план создания «европейской системы безопасности» с американским участием. 12 марта последовал позитивный ответ Маршалла относительно создания «системы атлантической безопасности» 114.

17 марта 1948 г. в Брюсселе был подписан Договор об экономическом, социальном и культурном сотрудничестве и коллективной самообороне между Великобританией, Францией, Бельгией, Нидерландами и Люксембургом (Западный союз). В тот же день президент Трумэн официально обещал Западному союзу полную поддержку США 115. Несколько ранее, в ноте от 6 марта 1948 г., Советское правительство предупреждало, что наряду с «планом Маршалла» Брюссельский пакт противопоставляет Западную Европу Восточной и ведет к политическому расколу континента. В ноте подчеркивалось, что политика Западного союза «заключает в себе опасность превращения западной части Германии в стратегическую базу для будущей агрессии в Европе» 116.

4 мая 1948 г. американское правительство через своего посла в Москве У. Б. Смита заявило правительству СССР, что действия Вашингтона по сколачиванию пактов являются политикой «самозащиты» и «ответом» на установление народно-демократического строя в ряде восточноевропейских стран. В заявлении содержалось предложение об обсуждении и урегулировании разногласий между СССР и США. Советское правительство отвело «объяснение» Вашингтоном американской политики, подчеркнув, что именно она порождает международную напряженность. Вместе с тем правительство СССР выразило согласие приступить к переговорам с целью улучшить советско-американские отношения 117.

Советское правительство положительно оценило обращение Г. Уоллеса к И. В. Сталину, в котором высказывалось пожелание о достижении договоренности между СССР и США в области всеобщего сокращения вооружений и запрещения всех средств массового уничтожения, о ликвидации иностранных военных баз, о невмешательстве во внутренние дела других государств, о заключении мирных договоров с Германией и Японией, о выводе войск из Китая и Кореи, о развитии международной торговли и др. В советском ответе на обращение Уоллеса указывалось, что «программа Г. Уоллеса могла бы послужить хорошей и плодотворной базой» для соглашения между СССР и США, и подчеркивалась убежденность Советского правительства в возможности и необходимости мирного сосуществования стран с различными общественными системами 118.

Американское правительство вскоре фактически дезавуировало собственное предложение о переговорах. Касаясь предложений Уоллеса, госдепартамент объявил, что они не могут служить предметом двустороннего обсуждения между СССР и США119. Тем временем правительство США включило своих наблюдателей во все органы Западного союза и установило непосредственную связь с его военным комитетом.

Вашингтон рассматривал Западный союз как зародыш более широкой военно-политической организации, включающей США. Уже 23 марта 1948 г. был рассмотрен вопрос о присоединении к Брюссельскому договору Западной Германии, ряда других европейских стран 120. Оставалось обойти препятствие - глубоко укоренившуюся в стране со времен Вашингтона, Джефферсона и Линкольна традицию неучастия Соединенных Штатов в постоянных военных и политических союзах с государствами Европы. Для подготовки общественного мнения к изменению одного из кардинальных принципов американской внешней политики 11 июня 1948 г. сенатом была принята «резолюция Ванденберга», ратующая за участие Соединенных Штатов «в региональных и других коллективных соглашениях» 121.

Идея Североатлантического пакта была реализована на двухпартийной основе. Вскоре после этого заместитель государственного секретаря Р. Ловетт начал секретные переговоры с послами стран Брюссельского пакта и с Канадой 122. К сентябрю 1948 г. было выработано соглашение о включении в будущий блок не только «североатлантических» государств, но также Италии и Португалии. Военно-политическая группировка создавалась не на региональной, «атлантической», как утверждала западная пропаганда, а на социально-классовой основе.

4 апреля 1949 г. в Вашингтоне представители 12 стран (США, Канады, Великобритании, Франции, Италии, Бельгии, Нидерландов, Люксембурга, Норвегии, Дании, Португалии и Исландии) подписали Североатлантический пакт 123.

Несмотря на демагогические заявления о «чисто оборонительном» характере нового блока, он был направлен против СССР, других стран, ставших на путь строительства новой жизни. НАТО, по существу, закрепляла раскол Европы, опутывала своих членов узами зависимости от США, превращала их в плацдарм для американских военных баз, для подрывной деятельности против стран социализма. Обязательства сторон были сформулированы таким образом, что предоставляли Вашингтону практически свободу действовать по своему усмотрению в случае возникновения военного конфликта. Как подчеркнул государственный секретарь Ачесон, «решение вопроса о том, какая мера необходима, естественно, будет приниматься в соответствии с положениями нашей конституции» 124.

Давая оценку НАТО в период ее подготовки, Советское правительство подчеркивало: «Североатлантический договор не имеет ничего общего с Целями обороны государств - участников договора, которым никто не угрожает и на которые никто не собирается нападать. Наоборот, этот договор имеет явно агрессивный характер и направлен против СССР» 125.

Во время обсуждения пакта в конгрессе некоторые сенаторы высказывали опасения, что ратификация НАТО передаст право объявления войны из рук конгресса в руки президента. Сенатор-республиканец Р. Тафт заявил: «Я пришел к выводу, что не могу голосовать в пользу ратификации договора, поскольку, полагаю, в нем имеется обязательство оказать за наш счет помощь в вооружении стран Западной Европы.

Считаю, что с этим обязательством договор скорее приведет к войне, чем к миру» 126. Однако агрессивный внешнеполитический курс поддерживало большинство членов конгресса, принадлежавших к обеим партиям.

21 июня 1949 г. сенат ратифицировал НАТО. Вскоре после этого был завершен процесс раскола Германии. 14 августа 1949 г. в западных зонах были проведены выборы в парламент, а 20 сентября с формированием правительства ФРГ Германия как единое целое перестала существовать.

Трумэн созвал специальный комитет Совета национальной безопасности, чтобы рассмотреть состояние атомного вооружения США. «В результате моих запросов,- писал он,- специальный комитет сделал весьма важный вывод: производство атомных бомб должно быть стремительно расширено». Одновременно рекомендовалось строительство новых бомбардировщиков Б-36, «способных доставить атомные бомбы к любой цели в мире». В Вашингтоне принимали меры, чтобы удержать перевес в области атомного вооружения. «Мы должны сохранять свое первенство»,- подчеркнул президент на заседании СНБ 127.

После ратификации НАТО Трумэн направил в конгресс билль о взаимной военной помощи. Президент потребовал от законодателей ассигновать 1,45 млрд. долл. на военную «помощь» нациям, объединившимся с Соединенными Штатами в «коллективной обороне», а также другим странам, «чья возросшая способность защищаться от агрессии имеет важное значение для национальных интересов Соединенных Штатов» 128.

Этими другими странами, как указал президент, были Греция, Турция, Иран, а также Филиппины и Южная Корея. При этом снова был использован миф о «советской угрозе». Конгресс принял предложенный президентом закон, а в 1951 г.- закон о взаимной безопасности, который закрепил приоритет военной помощи как главного фактора в американской политике по отношению к развивающимся странам.

Стремясь остановить гонку вооружений и способствовать создапию атмосферы доверия, Советский Союз осенью 1949 г. на IV сессии Генеральной Ассамблеи ООН предложил, чтобы США, СССР, Китай, Англия и Франция заключили между собой пакт по укреплению мира. В проекте резолюции советской делегации на VI сессии Генеральной Ассамблеи (осень 1951 г.) предлагалось объявить несовместимым с членством в ООН участие в агрессивном Североатлантическом блоке, а также «создание некоторыми государствами, и в первую очередь Соединенными Штатами Америки, военных, военно-морских и военно-воздушных баз на чужих территориях» 129.

6. ПОЛИТИКА «СДЕРЖИВАНИЯ» И ЭКСПОРТ КОНТРРЕВОЛЮЦИИ Создание НАТО было осуществлением стратегии «сдерживания» в огромном географическом регионе: от Атлантики до Восточного Средиземноморья. Однако приоритет Европы в военно-стратегических планах администрации Трумэна вовсе не означал «отказа» от других направлений имперской экспансии. В плане «сдерживания коммунизма» строилась политика США и в отношении развернувшейся после второй мировой войны антиколониальной революции. Цель, которую ставил себе Вашингтон в странах, охваченных национально-освободительным движением, заключалась в стремлении сохранить эти страны в орбите капиталистической системы, обеспечить рынки сбыта и сырьевую базу. По мере усиления освободительной борьбы народов Азии, Африки и Латинской Америки развивающиеся страны все больше стали рассматриваться в Вашингтоне в качестве важного поля борьбы с мировым социализмом.

Восточная часть Азиатского континента, Тихоокеанский бассейн в целом - традиционный объект экспансионистских устремлений США.

Здесь были сконцентрированы значительные экономические (торговые и сырьевые) интересы американской буржуазии. Влиятельные представители господствующего класса издавна смотрели на Азию как на «новую границу» экспансионистского «движения на Запад», пронизывающего всю историю страны. Отсюда пришла для Соединенных Штатов вторая мировая война, и здесь же она была официально завершена. Тезис «Азия прежде всего» отстаивали экономические и политические круги Западного побережья США, выражающая их интересы сильная группировка в конгрессе и значительное число военных деятелей, чьи взгляды олицетворял командующий вооруженными силами США на Дальнем Востоке генерал Д. Макартур.

С характерным высокомерием Вашингтон считал капитулировавшую Японию, а также освобожденный от японской оккупации обширный регион по западному периметру Тихого океана исключительно своей «зоной ответственности». Решение сбросить атомную бомбу на Хиросиму и Нагасаки в значительной степени объяснялось стремлением «отстранить» СССР от послевоенного урегулирования в Восточной Азии, и в частности не допустить его участия в оккупации Японии130. Соединенные Штаты существенно потеснили Англию и Францию в Восточной и Юго-Восточной Азии. Вместе с тем в Вашингтоне не могли не понимать, что в результате войны в этом регионе происходят перемены, не благоприятствующие гегемонистским планам США.

Разгром фашистских агрессоров в Европе, вступление Советского Союза в войну против милитаристской Японии дали мощный импульс развитию национально-освободительной борьбы народов Азии. В Китае, где шла гражданская война, крепли силы революционного переустройства общества. В Бирме, Индонезии, на Филиппинах в ходе национальноосвободительной борьбы были образованы народные комитеты, осуществлявшие демократические преобразования. 17 августа 1945 г. была провозглашена независимая Республика Индонезия. 2 сентября создана Демократическая Республика Вьетнам. В октябре объявлена независимость Лаоса. Борьба за независимость развертывалась в Индии, на Филиппинах, в других странах Азии131. В условиях начавшегося распада колониальной системы, осуществления революционных перемен в ряде стран региона Соединенные Штаты обратились к стратегии «сдерживания», чтобы остановить развернувшиеся процессы.

Вопреки своим «антиколониалистским» декларациям Вашингтон начал оказывать поддержку колониальным державам в их борьбе против национально-освободительного движения. Соединенные Штаты активно выступили против освободительной борьбы вьетнамского народа132.

В феврале 1947 г., когда Франция вела колониальную войну против ДРВ, американское правительство довело до сведения Парижа, что США полностью признают «суверенные позиции Франции» в Индокитае133.

В дальнейшем в связи с успехом борьбы вьетнамского народа Вашингтон в секретном обращении к правительству Франции в 1949 г. призвал к объединению сил западных государств для противодействия освободительному движению134. По рекомендации СНБ президент Трумэн в 1950 г. одобрил программу экономической и военной помощи Франции в ее войне против ДРВ. Французскому правительству, в частности, было предоставлено 30 бомбардировщиков Б-26 135.

В то же время Соединенные Штаты предпринимали активные меры, чтобы закрепиться в стратегически важных и богатых сырьем странах Юго-Восточной Азии. Предоставив 4 июля 1946 г. Филиппинам формальную независимость, США обеспечили себе сохранение экономических и военных позиций в этой стране. По американо-филиппинскому соглашению 1947 г. Соединенные Штаты получили право разместить там ряд военных баз сроком на 99 лет. В 1948-1953 гг. 90-тысячная группировка вооруженных сил США оказывала помощь реакционному правительству Филиппин в подавлении вооруженного восстания трудящихся в этой стране. Во второй половине 40-х годов США энергично действовали в целях усиления своих позиций в Индонезии и Таиланде.

В Южной Корее, куда американские оккупационные войска вступили после капитуляции Японии, Соединенные Штаты стремились создать свою стратегическую базу в Восточной Азии. В этих целях Вашингтон противился восстановлению независимости Кореи, что было зафиксировано в Каирской п Потсдамской декларациях, саботировал решение Московского совещания министров иностранных дел в декабре 1945 г. о сформировании временного корейского демократического правительства. США взяли курс на продление своей оккупации Южной Кореи, создание там марионеточного режима. Неоднократные предложения СССР об одновременном выводе советских и американских войск из Кореи были отклонены. 10 мая в условиях оккупации и преследования демократических сил в Южной Корее были проведены выборы и образовано южнокорейское правительство во главе с реакционером Ли Сын Маном. Южная Корея, по существу, превратилась в военную базу США.

Центральное место в гегемонистских расчетах США занимал Китай, которому отводилась роль «стабилизирующего фактора» в Восточной Азии136. В этих целях США оказывали значительную помощь гоминьдану - дипломатическую, экономическую и военную. За последние четыре месяца 1945 г. американское правительство предоставило Чан Кайши больше оружия и военных материалов, чем за весь период японо-китайскои воины.

«Стабилизация» самого Китая в условиях ожесточенной гражданской войны, как это прекрасно понимали в Вашингтоне, была нелегкой задачей. «Проблема коммунизма в Китае,- писал Трумэн,- значительно отличается от политических проблем в других районах». Чан Кайши противостояло «соперничающее правительство, которое контролировало определенную часть территории с четвертью общего населения страны».

В этих условиях, считал Трумэн, у США не было альтернативы. «Мы не могли просто умыть руки», но и предложение «бросить в Китай неограниченные ресурсы и крупные вооруженные силы было также непрактично». Поэтому, заключил Трумэн, было решено оказать Чан Кайши «политическую, экономическую и в известных рамках военную» помощь, однако не ввязываться в гражданскую войну138. На деле Соединенные Штаты прямо и активно ввязались в нее. В американской интервенции в Китае в 1945-1949 гг. с целью не допустить победы народной революции и сохранить свое присутствие в этой стране участвовали ИЗ тыс. американских военнослужащих, до 600 самолетов, более 150 кораблей.

27 ноября 1945 г. представители госдепартамента и вооруженных сил приняли решение оказать содействие в переброске гоминьдановских армий в стратегически важные районы Северо-Восточного Китая139. Чан Кайши была предоставлена экономическая и военная помощь. К концу 1945 г. американцы вооружили 39 гоминьдановских дивизии 140. Однако в высших военных кругах США господствовал пессимистический взгляд на шансы Чан Кайши «удержать Китай» 141. В Вашингтоне хорошо знали о коррупции и некомпетентности гомипьдановской верхушки, о потере ею массовой поддержки.

В Вашингтоне учитывалась и другая возможность. Поскольку неспособность чанкайшистского режима обеспечить «стабильность» Китая даже при американской экономической и военной помощи была очевидна, правительство США решило перенести акцент на политическое урегулирование между КПК и гоминьданом, под которым подразумевалось установление контроля гоминьдана над освобожденными районами. В декабре 1945 г. в Китай прибыл личный представитель Трумэна генерал Дж. Маршалл, предложивший свое посредничество для переговоров о коалиционном правительстве.

В инструкциях президента Маршаллу отмечалось, что генерал должен добиваться от Чан Кайши осуществления ряда реформ и включения представителей коммунистов в коалиционное правительство. Вместе с тем в них подчеркивалось: ни при каких обстоятельствах (исключая прямое участие в военных действиях) Соединенные Штаты не оставят Чан Кайши. Безоговорочная поддержка одной стороны заранее обрекала посредничество на неудачу. Уверенные в помощи США, гоминьдановцы не стремились к компромиссу. Достигнутое в начале 1946 г. перемирие с коммунистами было ими сорвано. 4 ноября 1946 г. союз США с Чан Кайши был скреплен договором о дружбе, торговле и мореплавании.

Все альтерн ативные подходы к проблеме Китая, хотя они и обсуждались, были практически отвергнуты. К этому времени политика в отношении Китая превратилась в США в объект ожесточенной полемики. Китайское лобби развернуло активную деятельность в пользу увеличения поддержки Чан Кайшп, а оппозиция обвинила правительство Трумэна в подготовке «выдачи Китая коммунистам».

В январе 1947 г. миссия Маршалла была отозвана. Посланный в июле 1947 г. в Китай генерал Ведемейер констатировал: «Военная сила сама по себе не уничтожит коммунизма». В памятной записке, составленной американским посольством в Китае в июле 1947 г., подчеркивалось, что у гоминьдановского правительства сохранились лишь две возможности: либо компромисс с коммунистами, либо коммунисты овладеют Маньчжурией и Северным Китаем 142. Ведемейер рекомендовал увеличить экономическую и. военную помощь гоминьдану. Республиканская партия усилила нажим: на администрацию, выдвинув тезис о ее мнимой «мягкости» по отношению к коммунизму. И марта 1947 г. Трумэн объявил, что США «не хотят шметь ни одного коммуниста ни в правительстве Китая, ни в другом местге» 143. Идея компромисса между гоминьданом и Компартией Китая была похоронена, а помощь Чан Кайши увеличена.

Помимо прямой военной поддержки, Соединенные Штаты Америки оказали гоминьдану военную и экономическую помощь на 6 млрд. долл.

В действительности американский вклад в дело сохранения режима Чан Кайши был значительно выше (по некоторым данным, 18 млрд. долл.).

При вооруженных силах Чан Кайши находилось около 6 тыс. американски военных инструкторов. Эти усилия не изменили хода событий в Китае. В официальном издании госдепартамента указывалось: «Исход войны в Китае достигнут действиями внутренних китайских сил, на которые мы пытались повлиять, но безуспешно» 144. В 1952 г. Трумэн писал: «Чан Кайши пал по собственной вине. Его генералы сдали посланное нами вооружение коммунистам, его свергли собственным оружием и боеприпасами. Чан Кайши могла бы спасти только 2-миллионная американская армия, а это означало бы начало третьей мировой войны» 145.

В после дние месяцы существования режима Чан Кайши оживились американские расчеты, связанные с открытием диалога с КПК. 26 января 1949 г., практически накануне эвакуации гоминьдановского правительства из Нанкина, Белый дом подтвердил решение госдепартамента о том, что американское посольство останется в Нанкине. В марте 1949 г. посол США Л. Стюарт получил санкцию госдепартамента на переговоры с лидерами КПК по проблемам американо-китайских отношений.

Переговоры начались в мае, сразу после освобождения Нанкина.

Вскоре американский посол получил приглашение руководства КПК посетить Пекин146. Однако открытые контакты официального представителя США с КПК не входили в план Белого дома, поскольку могли подлить масла в огонь нарастающей правой оппозиции администрации с ее демагогическими обвинениями президента в проявлении «мягкости к коммунизму». 2 августа 1949 г. Стюарт покинул Нанкин «для консультаций» 147. Новый американский посол появился в КНР лишь в марте 1979 г.

После провозглашения 1 октября 1949 г. Китайской Народной Республики министр иностранных дел КНР Чжоу Эньлай официально уведомил правительство США через американского генерального консула в Пекине Э. Клабба о готовности КНР установить дипломатические отношения с США148. По-видимому, крах режима Чан Кашли не перечеркнул полностью надежды Вашингтона, связанные с Китаем. 30 декабря 1949 г.

президент утвердил директиву СНБ 48/2, в которой отмечалось, что «США должны использовать всеми подходящими политическими, психологическими и экономическими мерами любое расхождение между китайскими коммунистами и СССР» 149. Во всяком случае, определенные маневры с целью повлиять на внешнеполитические позиции КНР американцами предпринимались. 5 января 1950 г. Трумэн заявил, что «правительство Соединенных Штатов не будет осуществлять курс, который привел бы к вмешательству в гражданский конфликт в Китае. Правительство Соединенных Штатов не будет также предоставлять военную помощь или советы китайским силам на Формозе (Тайване.-Авт.)» 150.

Однако шумное развертывание антикоммунистической кампании в США делало политически невозможными даже эти умеренные жесты.

Выражая мнение правой оппозиции Белому дому, сенатор У. Ноуленд обвинял администрацию в «ускорении распространения коммунизма в Китае» 151. Сенатор Дж. Маккарти, чье влияние в Вашингтоне к этому времени достигло пика, утверждал, что администрация Трумэна потеряла Китай, находясь под контролем коммунистов. Но главное заключалось в том, что сама внешняя политика США уже приобрела жесткую антикоммунистическую направленность, исключающую какую бы то ни было гибкость.

14 февраля 1950 г. в Москве был подписан Договор о дружбе, союзе и взаимной помощи между СССР и КНР. В условиях возрастающей агрессивности империализма США договор был важной гарантией безопасности КНР. Расчеты противопоставить Китайскую Народную Республику Советскому Союзу провалились. Напуганная развитием мирового революционного процесса, американская и международная реакция предпринимала все усилия, чтобы остановить национально-освободительный поток, отбросить прогрессивные силы с занимаемых ими позиций.

25 июня 1950 г. агрессией южнокорейских войск против КНДР началась корейская война, в которую включились США.

«Потеря» Китая, сломав первоначальные планы, оказала важное влияние на дальневосточную политику США в целом. Она способствовала процессу переориентации администрации Трумэна на нового главного внешнеполитического партнера в этом регионе, которым стала Япония. Однако уже со времени капитуляции последней политика США в отношении поверженной ЯПОНИИ исходила из стремления установить и сохранить безраздельное преобладание в этой стране. Цель США, как она была сформулирована Г. Трумэном 5 января 1946 г., состояла в «необходимости удержать полный контроль над Японией и Тихим океаном» 152.

Оккупация Японии, по существу, была единоличной - небольшой английский контингент войск находился в полном подчинении генерала Макартура. 2 сентября 1946 г. приказом Макартура на территории Японии была установлена власть военной администрации США. Вашингтон рассчитывал монопольно решать судьбу Японии, исходя из задач своего глобального внешнеполитического курса.

Однако позиция СССР, требования прогрессивных сил оказали воздействие на осуществление в Японии мероприятий демократического характера. К тому же в первые послевоенные годы опасения быстрого восстановления Японии как экономического и военного конкурента Соединенных Штатов способствовали проведению оккупационными властями ряда буржуазно-демократических реформ по американскому образцу, которые должны были создать основу для «американизации» страны, образования социальной прослойки, ориентированной на США. В результате были распущены правые националистические организации, частично ограничена деятельность крупных концернов, принят закон о профсоюзах и труде, гарантировавший трудящимся определенные права, осуществлена аграрная реформа и т. д. В принятой в 1947 г. конституции ограничивалась императорская власть и содержалась статья об отказе Японии от войны как суверенного права нации и от применения вооруженной силы как средства разрешения международных конфликтов, а также о запрещении иметь вооруженные силы.

Усиление антикоммунистической направленности внешнеполитического курса Вашингтона сказалось и на его японской политике. Барометром изменений были новые тенденции в американской оккупационной практике. С конца 40-х годов в политике США в Японии наступил перелом: сворачивалась декартелизация монополий, усиливались позиции реакционных сил. Политика «сдерживания коммунизма» ускоряла превращение бывшего противника в «младшего партнера», по сути дела, в опору США для борьбы с революционными, национально-освободительными силами в Восточной Азии.

В документе, подготовленном СНБ в 1949 г., подчеркивалось, что возможности Японии в случае глобальной войны могут оказать «огромное положительное или негативное влияние в зависимости от того, в чьих интересах они будут использованы» 153. За 1945-1951 гг. Япония получила от Соединенных Штатов своего рода «восточный план Маршалла» - 2 млрд. долл. Ее экономика и внешняя торговля оказались тесно связанными с США. Страна была покрыта сетью американских военных баз.

Курс на «партнерство» с Японией завершился подписанием 8 сентября 1951 г. Сан-Францисского мирного договора, создавшего юридическую основу японо-американского союза.

Фиаско в Китае усилило также внимание Вашингтона к другим странам Азии, где были сильны позиции национально-освободительного движения. Среди этих стран и по стратегическому положению, и по потенциальным возможностям первостепенное значение имела Индия. Как констатировалось в секретном докладе СНБ в 1951 г., «потеря Индии...

означала бы потерю всей Азии, что представляло бы серьезную угрозу для безопасности Соединенных Штатов» 154. Однако настойчивые попытки Вашингтона пристегнуть Индию к своей стратегии в Южной Азии, вовлечь ее наряду с Пакистаном в военно-политический блок под эгидой США не увенчались успехом. Индия твердо придерживалась независимой политики, основанной на принципах нейтрализма и неприсоединения.

В 1949 г. во время конфликта Индии и Пакистана из-за Кашмира США отказались предоставить Индии экономическую помощь 155.

Однако американское давление не привело к желаемым в Вашингтоне результатам. Позиция Индии, а также Цейлона, Бирмы и Индонезии привела к срыву реализацию проекта создания военного блока стран Южной и Юго-Восточной Азии, предложенного в мае 1950 г. на конференции в Багио (Филиппины) 156.

Политика США на Ближнем Востоке в первые послевоенные годы была направлена в соответствии с «доктриной Трумэна» на организацию антисоветских военно-стратегических плацдармов в странах, граничащих непосредственно с СССР, в первую очередь в Турции и Иране. В дальнейшем проникновение США в стратегически важный и богатый нефтью ближневосточный регион стремительно возрастало. С образованием в мае 1948 г. Израиля это государство превратилось в один из наиболее важных опорных пунктов и союзника США на Ближнем Востоке. В то же время полная поддержка экспансионистской политики Израиля, в значительной степени обеспеченная влиянием сионистского лобби в США, стала постоянной чертой американской ближневосточной политики.

Исключительное предпочтение, отдаваемое Израилю, предопределило их антиарабскую линию на Ближнем Востоке. Активная поддержка Соединенными Штатами Израиля привела к срыву решения Генеральной Ассамблеи ООН от 29 ноября 1947 г. о создании Палестинского арабского государства. Во время первой арабо-израильской войны 1948- 1949 гг. США помогали Израилю деньгами и оружием, а в 1949 г. предоставили ему заем на сумму 100 млн. долл. Декларацией от 25 мая 1950 г. США совместно с Англией и Францией в обход ООН взяли на себя роль «гарантов» перемирия между арабскими странами и Израилем 157.

Экономическое и политическое вторжение Соединенных Штатов в Африку значительно усилилось в результате второй мировой войны.

Пользуясь общим ослаблением позиций Англии и Франции, американские монополии устремились на Африканский континент. Значительные экономические позиции Соединенные Штаты заняли в странах Северной Африки (Марокко, Алжир, Тунис), где получили концессии на разведку нефти.

В программном заявлении администрации Трумэна в мае 1950 г. относительно ее африканской политики отмечалось, что США «не намерены нести прямую ответственность за Африку» и стремятся сотрудничать с метрополиями. В заявлении также подчеркивалось желание США помогать «ответственным африканским лидерам создать общество... предпочтительное альтернативе, предлагаемой коммунистами» 158. Вместе с тем, демагогически декларируя свой «исторический антиколониализм», правящие круги США активно стремились заполнить «вакуум», будто бы образовавшийся в связи с началом распада колониальных империй, иными словами, прибрать к рукам освободившиеся страны.

Неоколониалистский курс американского империализма был внутренне противоречив. «Соединенные Штаты,- отмечал американский политолог Дж. Стессингер,- пытаясь вовлечь колониальные и антиколониальные страны в свою оборонительную антикоммунистическую систему, оказались в двусмысленном положении, потому что слишком тесная поддержка стран, ведущих борьбу против колониализма, поставила бы под угрозу их союз с колониальными державами в НАТО. И наоборот, этот союз с колониальными державами вызвал недоверие и враждебность со стороны бывших колониальных стран» 159.

Чтобы рассеять недоверие развивающихся стран, привлечь их на свою сторону, американское правительство пошло на следующий маневр.

20 января 1949 г. президент Трумэн назвал четвертой по порядку внешнеполитической задачей США (так называемый «пункт 4-й») начать программу по оказанию научно-технической помощи и привлечению капиталовложений для «оздоровления и роста слаборазвитых стран». На осуществление «четвертого пункта» в 1949-1959 гг. было израсходовано 3 млрд. долл. Значительный и возраставший удельный вес в этой сумме составляла военная помощь. Наибольшее число средств (88%) было выделено странам Восточной и Юго-Восточной Азии, прежде всего Южной Корее, Филиппинам и Таиланду 160.

Весь комплекс мероприятий по осуществлению стратегии «сдерживания» опирался на преувеличенное представление американских лидеров о возможностях США - на представление о превосходстве в области экономического и научно-технического развития, о длительной монополии на ядерное оружие и способности его доставки к цели. Это были иллюзии. Еще весной 1946 г. Совету национальной безопасности был представлен доклад Ачесона-Лилиенталя, в котором отмечалось, что «исключительно благоприятное положение США относительно атомных установок является временным» 161. В ноябре 1947 г. Советское правительство официально объявило, что секрета атомной бомбы уже не существует.

Ликвидация атомной монополии произвела в США ошеломляющее впечатление. Американский историк Дж. Гэддис писал: «...взрыв в СССР произошел на три года раньше, чем предсказывали правительственные эксперты. Сообщение о нем разбило в прах основополагающие посылки 1945-1947 гг. о том, что, если начнется война с Россией, физическая безопасность США не будет поставлена на карту» 182. В Вашингтоне стали понимать, что время военной неуязвимости США осталось позади.

Председатель объединенной комиссии конгресса по контролю над атомной энергией сенатор Макмагон и председатель сенатского комитета по делам вооружений Тайдингс выступили с заявлениями о целесообразности переговоров с СССР. При этом Тайдингс подчеркнул, что США «более уязвимы» для атомного нападения, чем Советский Союз163. Администрация Трумэна предпочла пойти по другому пути.

В конце января 1950 г. президент Трумэн отдал приказ начать работу по созданию водородной бомбы. Однако даже в Белом доме почувствовали, что ситуация критически изменилась. Соотношение сил на международной арене складывалось не в пользу империализма. Многие предпосылки внешнеполитического курса США оказались под вопросом. Тем не менее нагнетание Вашингтоном международной напряженности усиливалось. Осенью 1949 г. по указанию президента Объединенный комитет начальников штабов подготовил зловещий план войны против СССР, которую предполагалось начать в 1957 г. План «Дропшот» был ориентирован на нанесение первого атомного удара по СССР и его оккупацию американскими войсками 164.

В январе 1950 г. президент поручил СНБ рассмотреть в полном объеме американскую внешнеполитическую стратегию. Результатом работы вашингтонских стратегов был секретный меморандум СНБ-68 «Цели Соединенных Штатов и программы национальной обороноспособности».

Документ исходил из констатации перманентной кризисной конфронтации США и СССР, которая, по мнению авторов меморандума, могла быть смягчена лишь при условии изменений в «характере советской системы».

Вопреки фактам Советский Союз был представлен в меморандуме как «наиболее серьезная угроза» Соединенным Штатам якобы ввиду советского «стремления» достичь господства над «Евроазиатским материком».

Переговоры с СССР мыслились в документе лишь с «позиции силы» и на американских условиях.

В меморандуме ставилась далеко идущая цель - «ускорение разложения советской системы», достижение «фундаментального изменения» ее характера, иными словами, уничтожение социалистического строя в СССР. Для выполнения этой задачи рекомендовалось наращивание военной, экономической и политической мощи Соединенными Штатами и Западом в целом. При этом в документе отмечалось: суть политики «сдерживания» - в обладании Соединенными Штатами либо единолично, либо вместе с союзниками «общим перевесом сил». «Без превосходящей совокупной военной силы, находящейся в состоянии боевой готовности и быстро мобилизуемой, политика „сдерживания", которая в действительности представляет собой политику спланированного и постоянного принуждения, будет не более чем блеф».

Помимо наращивания военной мощи, меморандум рекомендовал расширение экономической и военной помощи союзным США странам и в то же время интенсификацию подрывных действий против социалистических стран в «сферах экономической, политической и психологической войн, с тем чтобы вызвать и поддержать недовольство и восстания» в странах социализма165. По мысли вашингтонских стратегов, Соединенные Штаты должны были занять место «политического и военного центра», вокруг которого группируются на различных орбитах другие «свободные нации». Иными словами, подчеркивалось в меморандуме, США должны «отказаться делать различие между национальной и глобальной безопасностью». Принятие этого принципа имело следствием отказ от «ограничения бюджетных возможностей», поскольку «безопасность должна стать доминирующим элементом в национальном бюджете». Меморандум рекомендовал тратить ежегодно на вооружение 20% национального дохода 166.

В апреле 1950 г. Трумэн одобрил меморандум СНБ. Это означало, что изложенные в нем положения стали руководящими для внешнеполитического курса США. Меморандум оказал значительное влияние на последующие действия США на международной арене. Он исходил из «биполярного» разделения мира и необходимости для США «иметь волю и готовность воевать» во имя защиты, сохранения и процветания «концепций и целей» американского образа жизни. Так было положено начало гонке вооружений, в том числе ядерных.

ГЕРОИ ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ

День начала холодной войны известен точно: «боевые действия» начались 5 марта 1946 года после речи Черчилля в Фултоне, в которой он призвал к созданию военно-политического союза Великобритании и США, направленного против Советского Союза и стран народной демократии.

«Соединенные Штаты находятся в настоящее время на вершине всемирной мощи, - сказал он, в частности. - Сегодня торжественный момент для американской демократии, ибо вместе со своим превосходством в силе она приняла на себя неимоверную ответственность перед будущим… Наша главная задача и обязанность - оградить семьи простых людей от ужасов и несчастий еще одной войны. Ни эффективное предотвращение войны, ни постоянное расширение влияния Всемирной Организации не могут быть достигнуты без братского союза англоязычных народов. Это означает дальнейшее использование уже имеющихся средств для обеспечения взаимной безопасности путем совместного пользования всеми военно-морскими и военно-воздушными базами.

На картину мира, столь недавно озаренную победой союзников, пала тень. Никто не знает, что Советская Россия и ее международная коммунистическая организация намереваются сделать в ближайшем будущем и каковы пределы, если таковые существуют, их экспансионистским и верообратительным тенденциям. От Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике на континент опустился железный занавес.

Я не верю, что Россия хочет войны. Чего она хочет, так это плодов войны и безграничного распространения своей мощи и доктрин. Из того, что я наблюдал в поведении наших русских друзей и союзников во время войны, я вынес убеждение, что они ничто не почитают так, как силу, и ни к чему не питают меньшего уважения, чем к военной слабости. По этой причине старая доктрина равновесия сил теперь непригодна. Мы не можем позволить себе действовать с позиций малого перевеса, который вводит во искушение заняться пробой сил».

В этой пространной речи, которая на русском языке впервые была опубликована более чем полвека спустя, да и то в журнале, который читают лишь историки-профессионалы, немало уверений в любви к «доблестному русскому народу». Есть там и теплые слова, обращенные к «товарищу военного времени маршалу Сталину». Но вывод из всего этого следует один: только тесный союз Великобритании и США может устранить опасности войны и тирании.

Ответ Сталина не заставил себя долго ждать. Уже 14 марта в «Правде» было опубликовано интервью с вождем народов, в котором он снял всю словесную шелуху с речи Черчилля и назвал вещи своими именами. Во-первых, было объявлено, что Черчилль стоит на позиции поджигателей войны. Во-вторых, он, как и Гитлер, начинает дело развязывания войны с провозглашения расовой теории, утверждая, что только «нации, говорящие на английском языке, как единственно полноценные, должны господствовать над остальными нациями мира». И в-третьих, «установка Черчилля есть установка на войну, призыв к войне с СССР».

Но Сталин не был бы Сталиным, если бы только констатировал факт установки Черчилля на войну. «Я не знаю, удастся ли г-ну Черчиллю и его друзьям организовать после Второй мировой войны новый поход против “Восточной Европы”, - сказал он в заключение. - Но если им это удастся, что маловероятно, ибо миллионы “простых людей” стоят на страже мира, то можно с уверенностью сказать, что они будут биты так же, как были биты в прошлом, 26 лет тому назад».

Что последовало за этими речами, интервью и заявлениями, хорошо известно: гонка ядерных вооружений, гигантский рост военных бюджетов, взаимное неприятие каких-либо мирных инициатив, поддержка любых режимов, которые наносили мало-мальски ощутимый ущерб противоположной стороне, и т.д. и т.п. Бывали моменты, когда и США, и СССР переходили ту едва ощутимую грань, которая отделяла мир от войны, - так было в Корее, Вьетнаме, Египте, - когда военные действия в этих странах чудом не переросли в третью мировую войну, которая без всяких преувеличений привела бы к уничтожению жизни на планете Земля.

Локальные войны начинались и прекращались, но самая главная, холодная война, основными бойцами которой стали дипломаты, не прекращалась ни на минуту. В этой войне, как и во всякой другой, были свои победы и поражения, свои предатели и герои. О предателях мы еще поговорим, но сегодня речь о героях, о мало кому известных героях холодной войны, которые не понаслышке знают, что такое ковровые бомбардировки и танковые атаки, не говоря уже о тюрьмах и застенках, пытках и имитациях расстрелов.

Первыми всю мощь американского оружия испытали на себе советские дипломаты, работавшие в Корее. Как известно, война между Северной и Южной Кореей началась в июне 1950 года. Вначале успех сопутствовал северянам: без особого труда они взяли Сеул и чуть было не сбросили в океан остатки армии Ли Сын Мана. Тут-то и вмешались в дело американцы. Организовав утечку информации о том, что в случае вмешательства в конфликт Советского Союза по военным базам в Сибири будут нанесены ядерные удары, они добились заверений Москвы о нейтралитете. И только после этого американцы начали перебрасывать свои войска в Корею, причем под флагом ООН. Уже в сентябре они высадили крупный десант в тылу северокорейских войск и вынудили их отступить. Американцы вошли в Сеул, а затем и в Пхеньян.

Наше посольство эвакуировали в город Сыныйджу. Не успели распаковать вещи, как поступил новый приказ: отправляться в никому неведомый поселок Супхун. То ли хорошо работала разведка, то ли у посла Штыкова был прямой контакт с Господом Богом, но если бы не этот приказ, от всех сотрудников посольства остались бы одни обугленные головешки. Дело в том, что, как только от Сыныйджу отошла последняя машина, над городом появились американские бомбардировщики. На этот раз они действовали по новому, более прогрессивному сценарию: сперва город по окружности облили морем горящего напалма - это чтобы никто не сбежал, а потом начали сносить квартал за кварталом сверхмощными фугасами.

Но в ноябре американцы получили нокаутирующий удар! Его нанесли китайские добровольцы, которые перешли в контрнаступление - и от первоклассно оснащенной 8-й американской армии остались одни воспоминания. А Пхеньян снова стал северокорейским. Немалый вклад в эту победу внесли советские летчики, которые в воздушных боях уничтожили 1300 американских самолетов.

Что касается наших дипломатов, то они продолжали жить и работать в Супхуне, который чуть ли не ежедневно подвергался ожесточенным бомбардировкам. Бывало, что люди не успевали добежать до щелей и укрытий. Однажды две бочки с напалмом попали в крошечный домик, где работали машинистки: спасти удалось лишь несколько обгоревших листочков.

В июле 1951-го начались переговоры о перемирии, но яростные бомбежки продолжались. Самый массированный, причем целенаправленный налет на посольство состоялся в ночь на 29 октября 1952 года. В течение нескольких часов на крошечную территорию было сброшено четыреста двухсоткилограммовых бомб, иначе говоря, расчет делался на уничтожение всего живого. Жертвы, конечно же, были, и жертвы немалые, но оставшиеся в живых продолжали делать свое дело.

Три года продолжалась эта мука. Война закончилась практически ничем: как были две Кореи, так они и остались, как проходила граница по 38-й параллели, так она там и проходит. Но не случилось главного - война не переросла в третью мировую. Заплачено за это немалой кровью, и не только советских летчиков и военных советников, но и дипломатов.

А тем временем в тысячах километров от Пхеньяна шла другая война, более тихая, но не менее коварная - это та война, на которой стреляют из-за угла, бросают в окна гранаты и взрывают автомобили. Все «прелести» такой войны в полной мере испытали на себе советские дипломаты, которым выпало в начале 1950-х работать в Тель-Авиве.

Это случилось 9 февраля 1953 года. В тот грозовой вечер в посольстве проходило профсоюзное собрание. Стены здания сотрясались от раскатов грома. Но вот грянул такой удар, что вылетели все стекла!

Молния! Это шаровая молния! - крикнул кто-то. - Ложись, а то всех спалит!

Какая там молния! - раздалось со двора. - Тяжело ранена жена завхоза. Весь бок распорот железными осколками.

В это время донеслись стоны со второго этажа. Кинулись туда! У разбитого окна, в луже крови лежала жена посла Клавдия Ершова: осколки стекла изувечили лицо и рассекли крупные сосуды. Ее надо было срочно доставить в госпиталь. Стали звать шофера. Появился он далеко не сразу. Безбожно матерясь и почему-то шепелявя, он шел откуда-то из глубины сада и пытался остановить льющуюся изо рта кровь: оказалось, что у него рассечена губа и выбито несколько зубов.

Прибывшая по вызову полиция быстро нашла и дырку в заборе, через которую проникли террористы, и следы взрывного устройства… Газеты подняли страшный шум, приписывая организацию теракта то проправительственным партиям, то сионистским организациям, то даже арабам, проникшим на территорию Израиля из-за границы. Как бы то ни было, но советское правительство дипломатические отношения с Израилем решило разорвать. Тут же началась морока с уничтожением архивов и организацией эвакуации.

До порта Хайфы сотрудников посольства довезли на машинах, а там погрузили на турецкое судно «Кадэш». Но даже такую операцию, как погрузка на борт судна, израильтяне обставили так не по-людски, что дети плакали, а женщины рыдали: неподалеку от «Кадэша» поставили эсминец с расчехленными пушками, направленными на судно с дипломатами. Но и этого показалось мало: когда судно отошло от пирса, до нейтральных вод его сопровождали два торпедных катера с готовыми для атаки аппаратами. Когда добрались до Стамбула и пересели в поезд, эстафету хулиганских выходок подхватили турки: на всем пути следования вагоны с дипломатами какие-то неизвестные лица забрасывали камнями. До болгарской границы добрались хоть с синяками и шишками, но все же живыми.

Не думали тогда в Москве и не гадали, что взрыв в Тель-Авиве станет провозвестником многолетнего ближневосточного противостояния, когда гром пушек будет заглушать голос разума. Все началось с национализации Суэцкого канала. Когда 26 июля 1956 года президент Египта Насер объявил о национализации канала, в Париже и Лондоне приступили к разработке операции «Мушкетер», в которой должен был участвовать и Израиль. Суть операции была не только в том, чтобы силой вернуть контроль над каналом Англии и Франции, но и свергнуть слишком строптивого президента. В ночь с 29 на 30 октября 1956 года израильские войска вторглись в Синай. А 31-го англо-французская авиация нанесла бомбовый удар по зоне канала, а также по Каиру и Александрии.

От такой неприкрытой наглости тут же встрепенулась Москва и заявила решительный протест. Самое странное, к этому протесту присоединились США и оставили своих западных союзников без поддержки ООН. Этого шанса не упустил Хрущев, решившись на заявление о применении силы. Уже 5 ноября министр иностранных дел СССР Дмитрий Шепилов направил в ООН телеграмму, в которой требовал срочного созыва Совета Безопасности и предлагал проект резолюции, в которой говорилось, что если требования о прекращении агрессии не будут выполнены, то все члены ООН, и прежде всего СССР и США, окажут Египту военную помощь.

Это было крупной победой советской дипломатии! Чтобы СССР и США вместе выступали против западных союзников Америки, такого еще не было! Результаты не замедлили сказаться: буквально на следующий день правительство Великобритании, а затем Франции и Израиля отдали распоряжения о прекращении огня. Но Советскому Союзу этого показалось мало - Москва требовала вывода оккупационных войск с территории Египта. Тут же появилось заявление ТАСС, в котором говорилось, что в противном случае Советское правительство «не будет препятствовать выезду советских граждан-добровольцев, пожелавших принять участие в борьбе египетского народа за его независимость».

Как ни странно, эти демарши, рассчитанные на пугливого партнера, подействовали: тройственная агрессия закончилась провалом, а престиж Советского Союза в арабских странах достиг заоблачных высот. Правда, с годами этот престиж стал падать, и взаимное разочарование стало непреложным фактом.

Практически в эти же дни не менее серьезные события происходили в Будапеште. Там все началось с многотысячной демонстрации, участники которой 23 октября вышли на улицы города и потребовали снести с центральной площади памятник Сталину. Разгоряченная толпа раздобыла где-то тягачи, подогнала подъемные краны и, накинув на вождя народов тросы, стала раскачивать монумент. Ломаются краны, рвутся тросы, лопаются гусеницы, а памятник стоит! Люди начали паниковать, раздались крики, что Сталин здесь поставлен на века, что его охраняет нечистая сила, что лучше оставить его в покое. Но кто-то догадался принести автоген… А когда ноги вождя отрезали от постамента и памятник рухнул наземь, толпа радостно взвыла и потащила его по улицам города.

Если бы этим все ограничилось, не было бы печально известных венгерских событий, не было бы крови, не было бы ситуации, чуть было не приведшей к большой войне. Но подогретые антисоветскими призывами мятежники начали громить витрины советских учреждений, переворачивать машины, стрелять по окнам квартир и даже поджигать танки и бронетранспортеры. Через несколько дней по требованию главы правительства Имре Надя советские войска из Будапешта вывели, но ситуация от этого стала еще более скверной. Активистов партии выволакивали из кабинетов и квартир и тут же убивали, а сотрудников органов безопасности вешали на фонарях. Зачастую на фонарях оказывались люди, не имевшие никакого отношения к тем самым органам: их вешали только за то, что на них были такие же желтые ботинки, которые выдавали офицерам безопасности.

Под горячую руку чуть было не убили нашего посла Юрия Андропова и его помощников. На четырех машинах они ехали на аэродром и попали в засаду. Машины забросали камнями и подкатили бочки с соляркой, чтобы всю эту колонну сжечь. Тогда Юрий Владимирович вышел из машины и двинулся навстречу вооруженной до зубов толпе. Остальные - за ним. На какое-то мгновение толпа онемела, потом начала палить в воздух, а наши дипломаты шли на негнущихся ногах сквозь расступившуюся ораву мятежников, не имея никаких гарантий, что не получат пулю в спину.

Пули, кстати, были. Здание посольства неоднократно обстреливалось, а однажды пуля влетела в окно кабинета посла, чудом не поразив находившихся там сотрудников. О налетах на квартиры дипломатов, об издевательствах над их женами и детьми разговор особый - это уже чистая уголовщина, потому что венгерские «патриоты» и «борцы за свободу» тащили из квартир все, что попадало под руку, - от диванов и холодильников до детских колясок и женского белья.

Эти безобразия прекратились лишь 4 ноября, когда по просьбе вновь сформированного правительства во главе с Яношем Кадаром в Будапешт вошли советские войска.

Что тут началось в больших и малых столицах Запада! Демонстрации протеста, митинги, шествия, манифестации… Наиболее горячие головы начали записываться во всевозможные легионы, чтобы объявить крестовый поход на Москву. К счастью, дальше призывов эти деятели не пошли, так как здравомыслящие люди им вовремя напомнили, что если Советская армия разгромила гитлеровский вермахт, то уж с самодеятельными формированиями безусых юнцов как-нибудь справится. Но крови хотелось! Так сильно хотелось русской крови, что душу решили отвести на дипломатах.

Ну ладно, Канада - там ведь полным-полно бандеровцев, власовцев и прочей недобитой нечисти: они-то и стали главными закоперщиками нападения на посольство. Под бдительным оком полиции налетчики забросали здание бутылками с зажигательной смесью - и лишь чудом никто не пострадал. Тут хотя бы было ясно, с кем мы имеем дело, да и за спиной у новоиспеченных канадцев стояло правительство не только Канады, но и США.

Но Люксембург, крошечный, едва заметный на карте Люксембург, он-то как посмел поднять руку на Советский Союз, имеющий к этому времени не только атомную, но и водородную бомбу?! Между тем на территорию нашего посольства, опять-таки под бдительным оком полиции, ворвалось более трех тысяч юнцов, которые учинили невиданный погром, превратив в ничто два первых этажа здания. Они рвались и на третий, где забаррикадировались дипломаты, но кто-то крикнул, что в подвале хранится пять тонн мазута для отопления - надо поджечь этот мазут и с русскими будет покончено. Кинулись в подвал, но поджечь мазут люксембургские громилы не смогли и с досадой покинули территорию миссии.

Едва закончились венгерские события, как начались новые - на этот раз конголезские. Напомню, что в начале 1960-х существовало два государства с названием Конго: одно со столицей в Браззавиле, другое (ныне Заир) - в Киншасе. Перевороты и убийства лидеров там следовали одно за другим, поэтому нашим дипломатам приходилось довольно часто мотаться из одной столицы в другую, чтобы устанавливать отношения с очередным главой правительства. И вот, во время одной из таких поездок, когда Юрий Мякотных и Борис Воронин возвращались из Браззавиля, едва они сошли с парома на противоположном берегу Конго, таможенники Киншасы заявили, что у них имеется указание досмотреть не только машину, но также портфели и карманы дипломатов.

Наши заявили протест и сказали, что ни о каком личном досмотре не может быть и речи! Тогда на них накинулись сотрудники конголезской охранки. Борис и Юрий кое-как отбились и прыгнули в машину, но закрыть смогли только одну дверцу. У открытой оказался Воронин. Его схватили за ноги и начали тащить наружу. Борис отчаянно сопротивлялся и целый час отбивался от здоровенных негров. С него стащили носки, ботинки, брюки, вывернули все карманы и в конце концов выдернули и его самого. Он был весь в синяках, ранах и царапинах и едва держался на ногах.

Расправившись с Ворониным, держиморды взялись за Мякотных. Чтобы он не мог тронуться с места, шины прокололи штыками, а потом выволокли дипломата наружу и бросили в джип, где уже лежал связанный Борис. Джип тут же рванул с места и через несколько минут их доставили к шефу службы безопасности. Тот немедленно приступил к допросу, но наши отвечать на какие-либо вопросы отказались и потребовали вызова представителя советского посольства.

Представителя? - усмехнулся шеф. - Будет вам представитель, да такой, каких вы не видели. В тюрьму их, в «Идолу»! - приказал он.

Тюрьма оказалась таким сырым и мрачным казематом, да к тому же наполненным крысами, змеями и ядовитыми пауками, что по замыслу конголезцев изнеженные белые люди должны были тут же сломаться, а затем и расколоться. Видимо, поэтому поздней ночью на допрос приехал сам командующий армией в сопровождении того самого шефа.

Вы хотели видеть представителя? - поигрывая пистолетом, уточнил он. - Вот вам представитель. Но не посольства, а нашей победоносной армии.

Да, я генерал, - прихлебывая из бутылки, пьяно заявил дюжий негр. - А вы - шпионы. Вы работаете на Браззавиль. Так что выкладывайте, с кем вы связаны на этом берегу… Не то… это… как его, - снова хлебнул он, - трибунал. Военный трибунал! - погрозил он пальцем. - А там всего один приговор - расстрел. Шлепнули же мы Лумумбу? Шлепнули. Шлепнем и вас!

Наши начали говорить, что они дипломаты, что на них распространяется дипломатический иммунитет, что никаких связей с противниками режима у них нет…

Ах так! - взъярился генерал. - Расстрелять! Сейчас же! Тебя - первого! - ткнул он пальцем в Воронина.

Бориса тут же вывели во двор и поставили лицом к стенке.

Отделение, - раздалась за его спиной команда, - заряжай! По вражескому шпиону - пли!

Грохнул залп! А потом раздался смех…

Ну что, штаны-то, наверное, мокрые? - осклабился генерал. - Сейчас мы пальнули холостыми, но если будешь молчать и дальше, зарядим боевыми.

А Юрия тем временем били, так били, что он часто терял сознание. Когда же приходил в себя, ему предлагали политическое убежище, само собой, взамен на откровенность. На рассвете пытки прекратились, а генерал и его подручные исчезли…

Между тем в советском посольстве били во все колокола! В известность об аресте советских дипломатов поставили даже ООН. В отместку конголезские власти окружили посольство батальоном головорезов, а потом отключили воду, электричество и телефонную связь. Но что-то все же сработало: 21 ноября за Ворониным приехали жандармы, вывезли его из тюрьмы и засунули в самолет, следующий в Брюссель. По пути, когда была посадка в Афинах, какие-то типы пытались снять его с рейса, но Борис оказал такое отчаянное сопротивление, что его, полураздетого и разутого, оставили в покое.

Но на этом его злоключения не закончились. Так как о его прибытии в Брюссель сотрудников советского посольства никто не предупредил, разутый и раздетый Борис оказался на летном поле один-одинешенек. И вдруг он увидел наш Ту-104! Поняв, что это самолет «Аэрофлота», Воронин кинулся к пилотам. Вначале они его рассказу не поверили, но потом, махнув рукой на инструкции, взяли его на борт и доставили в Москву.

Несколько позже примерно таким же путем в Брюсселе оказался и Юрий Мякотных, к тому же не один, а вместе с группой высланных из Конго сотрудников нашего посольства. До Москвы они добрались без приключений, но еще долго вспоминали о перипетиях холодной войны, героями которой, сами того не подозревая, они стали и вошли в историю как мужественные и стойкие солдаты дипломатического фронта.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Из книги США: История страны автора Макинерни Дэниел

Истоки холодной войны Последняя мировая война не только сформировала общественное мнение и изменила методы ведения боя, она к тому же способствовала переоценке основ экономической и политической мощи. Война значительно ослабила ведущие европейские державы и едва не

Из книги Лунная афера США [с иллюстрациями] автора Мухин Юрий Игнатьевич

Битва холодной войны А где же были наши специалисты (и где они сегодня) в области космических исследований и технологий? И почему ЦК КПСС покрывал эту авантюру? Ведь если бы советская программа исследования Луны продолжалась, то афёра всё равно вскрылась бы, как она всё

Из книги Кто поставил Горбачева? автора Островский Александр Владимирович

Обострение «холодной войны» Болезнь Л. И. Брежнева совпала по времени с резким обострением международных отношений.Как уже отмечалось, после Второй мировой войны США взяли курс на установление мирового господства. В 1933 г. американские военные базы существовали в 3

Из книги За что и с кем мы воевали автора Нарочницкая Наталия Алексеевна

СМЫСЛЫ «ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ» «Холодная война» была абсолютно неизбежна не только в силу закономерностей мировой политики и политической географии тем более в период, когда весь мир стал единой ареной, куда вышли США с их вездесущими интересами. Ее психологический тон

Из книги Империя ГРУ. Книга 2 автора Колпакиди Александр Иванович

Во времена «холодной войны» В мае 1945 г., после безоговорочной капитуляции гитлеровской Германии, вторая мировая война в Европе закончилась. Однако отношения между бывшими союзниками трудно было назвать хорошими. Если среди рядовых солдат и офицеров армий

Из книги Брежнев. Разочарование России автора Млечин Леонид Михайлович

Бремя холодной войны «Все 70-е годы и начало 80-х, - писал Александр Солженицын, - я бессомненно ожидал новых побед коммунизма. В те, дорейганские, годы Америка только проигрывала и отступала везде, и брежневская клика имела все силы успешно кинуться на Европу, и Форд, и

Из книги СССР в осаде автора Уткин Анатолий Иванович

Вьетнам как пик холодной войны В июле 1954 г. французы покинули Вьетнам и США постарались занять место старой колониальной державы. «Оставить» Вьетнам вьетнамцам - такой вариант американские стратеги даже не рассматривали, хотя даже сам президент Эйзенхауэр полагал,

Из книги История Финляндии. Линии, структуры, переломные моменты автора Мейнандер Хенрик

В тени «холодной войны» В соответствии с соглашением о перемирии 1944 г. Финляндия попала в зону действия Союзной Контрольной Комиссии, которая следила за воплощением пунктов соглашения в жизнь. В действительности этой комиссией управляла Москва. Ее председателем был

автора Уткин Анатолий Иванович

Начало «холодной войны» Помощь США в формировании идеологии глобальной экспансии оказал У. Черчилль, который весной 1946 г. отдыхал во Флориде. Для окончания первой картины понадобилось всего три дня.К ставшему президентом Гарри Трумэну, гордящемуся своей простотой и

Из книги Мировая холодная война автора Уткин Анатолий Иванович

Вьетнам как пик «холодной войны» В июле 1954 г. французы покинули Вьетнам и США постарались занять место старой колониальной державы. «Оставить» Вьетнам вьетнамцам - такой вариант американские стратеги даже не рассматривали, хотя даже сам президент Эйзенхауэр полагал,

Из книги Мировая холодная война автора Уткин Анатолий Иванович

Торможение «холодной войны» Отчаянный рывок Кеннеди - Джонсона в 1961 - 1967 годах не дал США долговременного стратегического превосходства, СССР достиг паритета на высоком уровне. Впервые после президента Трумэна посерьезневшая Америка летом 1967 г. в Глассборо пошла на

Из книги Иосиф Сталин – беспощадный созидатель автора Соколов Борис Вадимович

В окопах «Холодной войны» Вот как передавал соратник Тито и будущий видный югославский диссидент Милован Джилас свое впечатление о Сталине: «Сущность его мыслей состояла, с одной стороны, в том, что не надо «пугать» англичан, – под этим он подразумевал, что следует

Из книги Великая сталинская империя автора Фролов Юрий Михайлович

Начало «холодной войны» Кто же кого больше напугал - Сталин американцев своим распространением коммунистического влияния по миру или Трумэн Сталина своей грубоватой и неосторожной угрозой «применить атомное оружие для усмирения зарвавшихся коммунистов»?Большинство

Из книги Россия в 1917-2000 гг. Книга для всех, интересующихся отечественной историей автора Яров Сергей Викторович

Начало «холодной войны» «Мирные инициативы» СССР, призывавшие к всеобщему разоружению, имели в основном пропагандистское значение и не влекли реальных политических последствий. А.Я. Вышинский, занимавший пост министра иностранных дел СССР в 1949–1953 гг., продолжил

Из книги Отечественная история: Шпаргалка автора Автор неизвестен

99. ОБРАЗОВАНИЕ МИРОВОЙ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ ПОСЛЕ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ. ПОСЛЕДСТВИЯ «ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ» ДЛЯ СССР После окончания Второй мировой войны соотношение сил между ведущими державами принципиально изменилось. Значительно усилили свои позиции США, в то время

Из книги За кулисами второй мировой войны автора Волков Федор Дмитриевич

Сполохи "холодной войны" Атомная бомба - оружие неслыханной доселе силы и мощи - положила начало атомной дипломатии, атомному шантажу, ставшим главным средством в арсенале "холодной войны", разгоравшейся все более ярким пламенем к концу второй мировой войны.23 июля 1945 г.

1. Причины обострения противоречий между великими державами после окончания второй мировой войны.

2. Истоки «холодной войны».

3. Основные инструменты мировой дипломатии.

Появление у США и СССР ядерного оружия радикально изменило международные отношения на планете, вызвав к жизни принципиально новые методы дипломатии и обусловив состояние напряженности в рамках «холодной войны». Биполярный мир оказался буквально раздираемым противоречиями. Данное обстоятельство потребовало от «сильных мира» сего создания наднациональных и международных учреждений осуществляющих довольно жесткий контроль над глобальными и региональными политическими процессами. Запад в целом стремился во чтобы-то ни стало подчинить себе многие (если не все) стратегически военные и богатые природными ресурсами регионы земного шара, но ему активно противоречил Союз Советских Социалистических Республик.

Документ № 1

Конференция руководителей трех союзных держав –

Советского Союза, Соединенных Штатов Америки

И Великобритании в Крыму

[Извлечение]

[...] О результатах работы Крымской Конференции Президент США, Председатель Совета Народных Комиссаров Союза Советских Социалистических Республик и Премьер-Министр Великобритании сделали следующее заявление:

I. Разгром Германии

Мы рассмотрели и определили военные планы трех союзных держав в целях окончательного разгрома общего врага. Военные штабы трех союзных наций в продолжение всей конференции ежедневно встречались на совещаниях...

II. Оккупация Германии и контроль над ней

Нашей непреклонной целью является уничтожение германского милитаризма и нацизма и создание гарантий в том, что Германия никогда больше не будет в состоянии нарушить мир всего мира. Мы полны решимости разоружить и распустить все германские вооруженные силы, раз и навсегда уничтожить германский генеральный штаб, который неоднократно содействовал возрождению германского милитаризма, изъять или уничтожить все германское военное оборудование, ликвидировать или взять под контроль всю германскую промышленность, которая могла бы быть использована для военного производства; подвергнуть всех преступников войны справедливому и быстрому наказанию и взыскать в натуре возмещение убытков за разрушения, причиненные немцами; стереть с лица земли нацистскую партию, нацистские законы, организации и учреждения; устранить всякое нацистское и милитаристское влияние из общественных учреждений, из культурной и экономической жизни германского народа и принять совместно такие другие меры в Германии, которые могут оказаться необходимыми для будущего мира и безопасности всего мира. В наши цели не входит уничтожение германского народа. Только тогда, когда нацизм и милитаризм будут искоренены, будет надежда на достойное существование для германского народа и место для него в сообществе наций.

III. Репарации с Германии

Мы обсуждали вопрос об ущербе, причиненном в этой войне Германией союзными странами, и признали справедливым обязать Германию возместить этот ущерб в натуре в максимально возможной мере...

IV. Конференция Объединенных Наций

Мы решили в ближайшее время учредить совместно с нашими союзниками всеобщую международную организацию для поддержания мира и безопасности. Мы считаем, что это существенно как для предупреждения агрессии, так и для устранения политических, экономических и социальных причин войны путем тесного и постоянного сотрудничества всех миролюбивых народов...

Мы согласились на том, что 25 апреля 1945 г. в Сан-Франциско, в Соединенных Штатах, будет созвана конференция Объединенных Наций для того, чтобы подготовить Устав такой организации...

V. Декларация об освобожденной Европе

... «Премьер Союза Советских Социалистических Республик, Премьер-Министр Соединенного Королевства и Президент Соединенных Штатов Америки договорились между собой согласовывать в течение периода временной неустойчивости в освобожденной Европе политику своих трех «правительств в деле помощи народам, освобожденным от господства нацистской Германии, и народам бывших государств – сателлитов оси в Европе при разрешении ими демократическими способами их насущных политических и экономических проблем.

Установление порядка в Европе и переустройство национальной экономической жизни должно быть достигнуто таким путем, который позволит освобожденным народам уничтожить последние следы нацизма и фашизма и создать демократические учреждения по их собственному выбору...

Для улучшения условий, при которых освобожденные народы могли бы осуществлять эти права, Три Правительства будут совместно помогать народам в любом освобожденном европейском государстве или в бывшем государстве – сателлите оси в Европе, где, по их мнению, обстоятельства этого потребуют: а) создавать условия внутреннего мира; в) проводить несложные мероприятия по оказанию помощи нуждающимся народам; с) создавать временные правительственные власти, широко представляющие все демократические элементы населения и обязанные возможно скорее установить путем свободных выборов правительства, отвечающие воле народа, и д) способствовать, где это окажется необходимым, проведению таких выборов.

Три Правительства будут консультироваться с другими Объединенными Нациями и с временными властями или с другими правительствами в Европе, когда будут рассматриваться вопросы, в которых они прямо заинтересованы.

Когда, по мнению Трех Правительств, условия в любом европейском освобожденном государстве или в любом из бывших государств – сателлитов оси в Европе сделают такие действия необходимыми, они будут немедленно консультироваться между собой о необходимых мерах по осуществлению совместной ответственности, установленной в настоящей Декларации...»

VI. О Польше

Достигнуто следующее соглашение:

«Новое положение создалось в Польше в результате полного освобождения ее красной Армией. Это требует создания Временного Польского Правительства, которое имело бы более широкую базу, чем это было возможно раньше, до недавнего освобождения Западной части Польши. Действующее ныне в Польше Временное Правительство должно быть поэтому реорганизовано на более широкой демократической базе с включением демократических деятелей из самой Польши и поляков из-за границы. Это новое правительство должно затем называться Польским Временным Правительством Национального Единства...

Главы Трех Правительств считают, что Восточная граница Польши должна идти вдоль линии Керзона с отступлениями от нее в некоторых районах от пяти до восьми километров в пользу Польши. Главы Трех Правительств признают, что Польша должна получать существенные приращения территории на Севере и на Западе. Они считают, что по вопросу о размере этих приращений в надлежащее время будет опрошено мнение нового Польского Правительства Национального Единства и что вслед за тем окончательное определение Западной границы Польши будет отложено до мирной конференции».

VII. О Югославии

1) что Антифашистское Вече Национального Освобождения Югославии будет расширено за счет включения членов последней Югославской Скупщины, которые не скомпрометировали себя сотрудничеством с врагом, и, таким образом, будет создан орган, именуемый Временным Парламентом;

2) что законодательные акты, принятые Антифашистским Вече Национального Освобождения, будут подлежать последующему утверждению Учредительным Собранием.

Был также сделан общий обзор других балканских вопросов.

VIII. Совещания Министров Иностранных Дел

На Конференции было достигнуто соглашение о том, что должен быть создан постоянный механизм для регулярной консультации между тремя Министрами Иностранных Дел. Поэтому Министры Иностранных Дел будут встречаться так часто, как это потребуется, вероятно каждые 3 или 4 месяца. Эти совещания будут происходить поочередно в трех столицах, причем первое совещание должно состояться в Лондоне после Конференции Объединенных Наций по созданию Международной организации Безопасности.

IX. Единство в организации мира, как и в ведении войны

Только при продолжающемся и растущем сотрудничестве и взаимопонимании между нашими тремя странами и между всеми миролюбивыми народами может быть реализовано высшее стремление человечества – прочный и длительный мир, который должен, как говорится в Атлантической Хартии, «обеспечить такое положение, при котором все люди во всех странах могли бы жить всю свою жизнь, не зная ни страха, ни нужды»...

Уинстон С.Черчиль

Франклин Д.Рузвельт

Ялтинская конференция 1945. Уроки истории.

М., 1985. С.169-176.

войны: документы и материалы. М., 1991. С.4-7.

Документ № 4

Потсдамская конференция трех держав 1

[Извлечение]

О ГЕРМАНИИ

Политические и экономически принципы,

которыми необходимо руководствоваться

при обращении с Германией в начальный период

А. Политические принципы

1. В соответствии с соглашением о контрольном механизме в Германии верховная власть в Германии будет осуществляться главнокомандующими вооруженных сил Союза Советских Социалистических Республик, Соединенных Штатов Америки, Соединенного Королевства и Французской республики, каждым в совей зоне оккупации, по инструкциям своих соответствующих правительств, а также совместно по вопросам, затрагивающим Германию в целом, действующими в качестве членов Контрольного Совета.

2. Поскольку это практически осуществимо, должно быть одинаковое обращение с немецким населением по всей Германии.

3. Целями оккупации Германии, которыми должен руководствоваться Контрольный Совет, являются:

1) полное разоружение и демилитаризация Германии и ликвидация всей германской промышленности, которая может быть использована для военного производства, или контроль над ней. С этими целями:

а) все сухопутные, морские и воздушные вооруженные силы Германии, СС, СА, СД и гестапо со всеми их организациями, штабами и учреждениями, включая генеральный штаб, офицерский корпус, корпус резервистов, военные училища, организации ветеранов войны и все другие военные и полувоенные организации, вместе с их клубами и ассоциациями, служащими интересам поддержания военных традиций в Германии, будут полностью и окончательно упразднены, дабы навсегда предупредить возрождение или реорганизацию германского милитаризма и нацизма;

б) все вооружение, амуниция и орудия войны и все специальные средства для их производства должны находиться в распоряжении союзников или должны быть уничтожены. Поддержание и производство всех самолетов и всякого вооружения, амуниции и орудий войны будет предотвращено...

III) уничтожить национал-социалистическую партию и ее филиалы и подконтрольные организации, распустить все нацистские учреждения, обеспечить, чтобы они не возродились ни в какой форме, и предотвратить всякую нацистскую и милитаристскую деятельность или пропаганду...

4. Все нацистские законы, которые создали базис для гитлеровского режима, или которые установили дискриминацию на основе расы, религии или политических убеждений, должны быть отменены. Никакая такая дискриминация правовая, административная или иная, не будет терпима.

5. Военные преступники и те, кто участвовал в планировании или осуществлении нацистских мероприятий, влекущих за собой или имеющих своим результатом зверства или военные преступления, должны быть арестованы и преданы суду. Нацистские лидеры, влиятельные сторонники нацистов и руководящий состав нацистских учреждений и организации любые другие лица, опасные для оккупации и ее целей, должны быть арестованы и интернированы.

6. Все члены нацистской партии, которые были больше, чем номинальными участниками ее деятельности, и все другие лица, враждебные союзным целям, должны быть удалены с общественных или полуобщественных должностей и с ответственных постов в важных частных предприятиях. Такие лица должны быть заменены лицами, которые по своим политическим и моральным качествам считаются способными помочь в развитии подлинно демократических учреждений в Германии...

8. Судебная система будет реорганизована в соответствии с принципами демократии, правосудия на основе законности и равноправия всех граждан, без различия расы, национальности и религии.

9. Управление в Германии должно проводиться в направлении децентрализации политической структуры и развития на местах чувства ответственности. С этой целью:

II) во всей Германии должны разрешаться и поощряться все демократические политические партии с предоставлением им права созыва собраний и публичного обсуждения...

IV) пока что не будет учреждено никакого центрального германского правительства. Однако, несмотря на это, будут учреждены некоторые существенно важные центральные германские административные департаменты, возглавляемые государственными секретарями, в частности, в областях финансов, транспорта, коммуникаций, внешней торговли и промышленности. Эти департаменты будут действовать под руководством Контрольного Совета...

В. Экономические принципы

11. В целях уничтожения германского военного потенциала производство вооружения, военного снаряжения и орудия войны, а также производство всех типов самолетов и морских судов должно быть запрещено и предотвращено...

12. В практически кратчайший срок германская экономика должна быть децентрализована с целью уничтожения существующей чрезмерной концентрации экономической силы, представленной особенно в форме картелей, синдикатов, трестов и других монополистических соглашений.

13. При организации экономики Германии главное внимание должно быть обращено на развитие сельского хозяйства и мирной промышленности для внутреннего потребления.

14. В период оккупации Германия должна рассматриваться как единое экономическое целое...

15. Должен быть установлен союзный контроль над германской экономикой...

16. Для введения и поддержания экономического контроля, установленного Контрольным Советом, должен быть создан германский административный аппарат и германским властям должно быть предложено, в полном, практически возможном объеме заявить и принять на себя управление этим аппаратом...

РЕПАРАЦИИ С ГЕРМАНИИ

I. Репарационные претензии СССР будут удовлетворены путем изъятия из зоны Германии, оккупированной СССР, и из соответствующих германских вложений за границей.

2. СССР удовлетворит репарационные претензии Польши из своей доли репараций.

3. Репарационные претензии Соединенных Штатов, Соединенного Королевства и других стран, имеющих право на репарации, будут удовлетворены из западных зон и из соответствующих германских вложений за границей.

4. В дополнение к репарациям, получаемым Советским Союзом из своей зоны оккупации, СССР получат дополнительно из западных зон: а) 15 % такого пригодного к использованию и комплексного промышленного капитального оборудования, в первую очередь, металлургической, химической и машиностроительной отраслей промышленности, которое не является необходимым для германского мирного хозяйства и должно быть изъято из западных зон Германии, в обмен на эквивалентную стоимость в продовольствии, угле, поташе, цинке, лесных материалах, глиняных изделиях, нефтяных продуктах и других видах материалов, о которых будет обусловлено договоренностью.

в) 10 % такого промышленного капитального оборудования, которое не является необходимым для германской мирной экономики и которое должно быть изъято из западных зон для передачи Советскому правительству в счет репараций без оплаты или возмещения любым образом...

5. Количество оборудования, подлежащего изъятию из западных зон в счет репараций, должно быть определено самое позднее в течение шести месяцев, начинающихся с настоящего времени.

6. Изъятие промышленного капитального оборудования начнутся так скоро, как это возможно, и будут закончены в течение двух лет после решения, указанного в параграфе 5-м. Поставки продуктов, обусловленных параграфом 4(а), начнутся так скоро, как это возможно, и будут произведены Советским Союзом партиями, обусловленными по договоренности, в течение 5 лет от упомянутой даты...

8. Советское правительство отказывается от всех претензий в отношении репараций на акции германских предприятий, находящихся в западных зонах оккупации Германии, а также на германские заграничные активы во всех странах, за исключением тех, которые указаны в п.9.

9. Правительство США и Соединенного Королевства отказываются от всех претензий в отношении репараций на акции германских предприятий, находящихся в восточной зоне оккупации Германии, а также на германские заграничные активы в Болгарии, Финляндии, Венгрии, Румынии и Восточной Австрии.

10. Советское правительство не имеет претензий на золото, захваченное союзными войсками в Германии...

ГОРОД КЕНИГСБЕРГ И ПРИЛЕГАЮЩИЙ К НЕМУ РАЙОН

Конференция согласилась в принципе с предложением Советского правительства о передаче Советскому Союзу города Кенигсберга и прилегающего к нему района... Однако точная граница подлежит исследованию экспертов...

О ВОЕННЫХ ПРЕСТУПНИКАХ

Три правительства отметили обсуждение, которое происходило за последние недели в Лондоне между британскими, американскими, советскими и французскими представителями, с целью достижения соглашения о методах суда над теми главными военными преступниками, чьи преступления по Московской декларации от октября 1943 года не относятся к определенному географическому месту. Три правительства подтверждают свои намерения предать этих преступников скорому и справедливому суду...

Главы трех правительств согласились, что до окончательного определения западной границы Польши бывшие германские территории к востоку от линии, проходящей от Балтийского моря чуть западнее Свинемюнде и оттуда по реке Одер до впадения реки Западная Нейсе и по Западной Нейсе до чехословацкой границы, включая ту часть Восточной Пруссии, которая в соответствии с решением Берлинской конференции не поставлена под управление Союза Советских Социалистических Республик. и включая территории бывшего свободного города Данциг, - должны находиться под управление Польского государства и в этом отношении они не должны рассматриваться как часть советской зоны оккупации в Германии.

О ЗАКЛЮЧЕНИИ МИРНЫХ ДОГОВОРОВ И О ДОПУЩЕНИИ

В ОРГАНИЗАЦИЮ ОБЪЕДИНЕННЫХ НАЦИЙ

Со своей стороны три правительства включили подготовку мирного договора для Италии, как первоочередную задачу, в число срочных и важных задач, которые должны быть рассмотрены Советом министров иностранных дел...

Три правительства возлагают также на Совет министров иностранных дел задачу подготовки мирных договоров для Болгарии, Финляндии, Венгрии и Румынии. Заключение мирных договоров с признанными демократическими правительствами поддержать их просьбу о принятии в члены Организации Объединенных Наций...

Три правительства считают себя, однако, обязанными разъяснить, что они со своей стороны не будут поддерживать просьбу о принятии в члены, заявленную теперешним испанским правительством, которое, будучи создано при поддержке держав оси, не обладает, ввиду своего происхождения, своего характера, своей деятельности и своей тесной связи с государствами-агрессорами, качествами, необходимыми для такого членства.

1 В Потсдаме, во дворце Цицелиенгоф состоялась конференция руководителей СССР (И.В.Сталин), США (Г.Трумэн) и Великобритании (У.Черчилль, которого с 28 июля сменил новый премьер-министр К.Эттли).

Т.2.М., 1960. С. 130-135.

См.: Мировое сообщество после второй мировой

войны: документы и материалы. М., 1991. С.10-15.

Документ № 5

Политические планы американских государственных

и военных деятелей

«По моему мнению атомная бомба даст нам возможность диктовать условия мира по завершении войны». Президент США Г.Трумэн подвел итог совещанию: «Я намереваюсь быть твердым в моей политике к России».

Заместитель государственного секретаря Д.Грю писал в меморандуме правительству 18 мая 1945 г.

«Будущая война с Россией очевидна, как может быть что-нибудь еще очевиднее на нашей земле. Она может разразиться в ближайшие несколько лет. Нам следует поэтому поддерживать в готовности наши вооруженные силы... Мы должны настаивать на контроле над стратегическим вооружением и морскими базами».

В мае 1945 г. командующий ВВС США генерал Г.Арнольд заявил в беседе с британским главным маршалом авиации Ч.Порталом:

«Наш следующий враг Россия... Для успешного использования стратегической бомбардировочной авиации нам нужны базы, расположенные по всему миру так, чтобы мы могли с них достичь любого объекта в России, который нам прикажут поразить».

Хрестоматия по новейшей истории.

Т.2. М., 1960. С.552-553.

См.: Мировое сообщество после второй мировой

войны: документы и материалы. М., 1991. С.15-16.

Документ № 7

Устав Организации Объединенных Наций

[Извлечение]

ЦЕЛИ И ПРИНЦИПЫ

Организация Объединенных Наций преследует Цели:

1. Поддержать международный мир и безопасность и с этой целью принимать эффективные коллективные меры для предотвращения и устранения угрозы миру и подавления актов агрессии или других нарушений мира и проводить мирными средствами, в согласии с принципами справедливости и международного права, улаживание или разрешение международных споров или ситуаций, которые могут привести к нарушению мира;

2. Развивать дружественные отношения между нациями на основе уважения принципа равноправия и самоопределения народов, а также принимать другие соответствующие меры для укрепления всеобщего мира;

3. Осуществлять международное сотрудничество в разрешении международных проблем экономического, социального, культурного и гуманитарного характера и в поощрении и развитии уважения к правам человека и основным свободам для всех, без различия расы, пола, языка и религии, и

4. Быть центром для согласования действий наций в достижении этих общих целей.

Для достижения целей, указанных в статье 1 Организации и ее Члены действуют в соответствии со следующими Принципами:

1. Организация основана на принципе суверенного равенства всех ее Членов;

2. Все Члены Организации Объединенных Наций добросовестно выполняют принятые на себя по настоящему Уставу обязательства, чтобы обеспечить им всем в совокупности права и преимущества, вытекающие из принадлежности к составу Членов Организации;

3. Все Члены Организации Объединенных Наций разрешают свои международные споры мирными средствами таким образом, чтобы не подвергать угрозе международный мир и безопасность и справедливость;

4. Все Члены Организации Объединенных Наций воздерживаются в их международных отношениях от угрозы силой или ее применения как против территориальной неприкосновенности или политической независимости любого государства, так и каким-либо другим образом, несовместимым с Целями Объединенных Наций;

5. Все Члены Организации Объединенных Наций оказывают ей всемирную помощь во всех действиях, предпринимаемых ею в соответствии с настоящим Уставом, и воздерживаются от оказания помощи любому государству, против которого Организация Объединенных Наций предпринимает действия превентивного или принудительного характера;

6. Организация обеспечивает, чтобы государства, которые не являются ее Членами, действовали в соответствии с этими Принципами, поскольку это может оказаться необходимым для поддержания международного мира и безопасности;

7. Настоящий Устав ни в какой мере не дает Организации Объединенных Наций права на вмешательство в дела, по существу входящие во внутреннюю компетенцию любого государства, и не требует от Членов Организации Объединенных Наций представлять такие дела на разрешение в порядке настоящего Устава; однако, этот принцип не затрагивает применения принудительных мер на основании Главы VII.

ЧЛЕНЫ ОРГАНИЗАЦИИ

Первоначальными Членами Организации Объединенных Наций являются государства, которые, приняв участие в Конференции в Сан-Франциско по созданию Международной Организации или ранее подписав Декларацию Объединенных Наций от 1-го января 1942 года, подписали и ратифицировали настоящий Устав в соответствии со статьей 110.

1. Прием в Члены Организации открыт для всех других миролюбивых государств, которые примут на себя содержащиеся в настоящем Уставе обязательства и которые, по суждению Организации, могут и желают эти обязательства выполнять.

2. Прием любого такого государства в Члены Организации производятся постановлением Генеральной Ассамблеи по рекомендации Совета Безопасности.

Если против какого-либо Члена Организации были предприняты Советом Безопасности действия превентивного или принудительного характера, Генеральная Ассамблея имеет право, по рекомендации Совета Безопасности, приостанавливать осуществление прав и привилегий, принадлежавших ему как Члену Организации. Осуществление этих прав и привилегий может быть восстановлено Советом Безопасности.

Член Организации, систематически нарушающий принципы, содержащиеся в настоящем Уставе, может быть исключен из Организации Генеральной Ассамблеей по рекомендации Совета Безопасности.

Дурденевский В.Н., Крылов С.Б. Организация Объединенных

Наций. Сборник документов, относящихся к созданию

и деятельности ООН. М., 1956. С.33-35.

См.: Мировое сообщество после второй мировой

войны: документы и материалы. М., 1991. С.19-21.

БССР-США: дипломатия периода «холодной войны»

Анатолий Великий,

Contemporary Issues 1999

*****@***

ст. преподаватель БГПУ им. М. Танка;

ст. научн. сотр. Национального архива Республики Беларусь

The article is devoted to one of the unknown pages of Belarus-US relationship during the Cold War, when at the beginning of50th the Congress has raised a question of establishing diplomatic relations between Belarus and the United States. In fact neither government of the BSSR nor its Supreme Soviet have even discussed that proposal. Now with the opened access to the previously classified archival records the historians got an opportunity to investigate the unknown pages of history of Belarus.

Заметным новшеством в послевоенной жизни Белорусской Советской Социалистической Республики стал ее выход на международную арену и участие в работе ряда международных организаций, чему способствовал тот факт, что в феврале 1944 г. БССР было предоставлено право осуществления самостоятельной внешнеполитической деятельности. В Конституции республики было закреплено право вступать в непосредственные дипломатические отношения с иностранными государствами, заключать с ними договора, соглашения и обмениваться дипломатическими и консульскими представительствами. Все это создавало благоприятные условия для расширения международной деятельности республики.

Однако, декларируя на словах приверженность к расширению рамок международного сотрудничества, БССР в своей внешнеполитической деятельности следовала в русле внешней политики Москвы . Это наглядно проявилось, например, в декабре 1948 г., когда Генеральная ассамблея ООН решала вопрос о принятии Всеобщей декларации прав и свобод человека. БССР оказалась в числе тех делегаций, которые воздержались при голосовании. И это неудивительно - тоталитарному режиму, при котором массовые нарушения прав человека стали практикой, данный международный акт был чужд и не нужен.

Показателем фиктивности самостоятельности БССР на международной арене явилось и отсутствие полномочных представителей Беларуси в иностранных государствах. Однако в истории Советской Белоруссии есть эпизод, когда она могла стать действительно полноправным субъектом международного сообщества. Определенные шаги в этом направлении, как это ни парадоксально, предприняли Соединенные Штаты Америки.

Начало 50-х годов характеризовалось одной из самых напряженных страниц в отношениях СССР и США - «холодной войной», за развязывание которой в равной степени несут ответственность оба государства. Однако именно в начале 50-х годов Палата представителей Конгресса США предпринимает попытки установить дипломатические отношения с двумя советскими республиками - Украиной и Белоруссией. В феврале 1953 г. Палата представителей одобрила и внесла на рассмотрение Конгресса и Государственного департамента США резолюцию № 58, предложенную сенатором от штата Висконсин Смитом. В резолюции руководству США предлагалось предпринять практические шаги по установлению дипломатических отношений с БССР.

Необходимо отметить, что прежде, чем эта резолюция была внесена в Конгресс и Госдепартамент, она прошла специальные слушания в комитете Палаты представителей по иностранным делам. Чем же обосновывали инициаторы слушаний необходимость и обоснованность таких действий со стороны США? На слушаниях в комитете по иностранным делам отмечалось, что, согласно Конституции, Белоруссия является суверенной республикой и, исходя из этого, имеет полное право вступать в дипломатические отношения с иностранными государствами, заключать с ними соглашения, обмениваться официальными представителями и т. д. Исходя из этого и желая установить дружеские отношения между двумя народами, Палата представителей обратилась к правительству США с тем, чтобы последнее приступило к установлению прямых дипломатических отношений с Минском в соответствии с дипломатической процедурой, принятой в таких случаях.

Однако Государственный департамент ясно отдавал себе отчет о реальном суверенитете Беларуси. И американцы не были бы американцами, если бы не просчитали всех возможных вариантов развития событий при инициировании данного вопроса не столько перед Минском, сколько перед Москвой. После тщательного анализа предложения, внесенного Палатой представителей Госдепартамент пришел ко вполне обоснованному выводу о нецелесообразности установления дипломатических отношений с БССР.

В письме на имя председателя комитета Палаты представителей по иностранным делам Государственный департамент в обоснование своего решения о нецелесообразности установления дипломатических отношений с БССР привел следующий аргумент: «Это предложение никогда не будет опубликовано прессой и объявлено по радио..., если радио, или какие-либо другие средства массовой информации обратят внимание советского народа на это предложение, то советское правительство, несомненно, использует все средства для распространения через органы своей пропаганды искаженную версию акта американского правительства».

По сути, так оно и произошло. Чиновники в дипломатических фраках вкупе с такими же чиновниками в партийных костюмах обманули свой народ, не только не опубликовав резолюцию Палаты представителей в прессе, но даже скрыв сам факт обсуждения данного вопроса.

Косвенным подтверждением правильности заключения американской стороны о том, что обсуждение в Палате представителей данного вопроса не станет достоянием гласности в Беларуси, является то обстоятельство, что в апреле 1953 г. студенты Джордтаунского университета обратились с письмом к главе белорусской делегации на сессии Генеральной ассамблеи ООН К. Киселеву, который являлся министром иностранных дел БССР. В частности, студенты интересовались у К. Киселева, знает ли он, как министр иностранных дел суверенной республики, о резолюции Палаты представителей Конгресса США, призывающей установить прямые дипломатические отношения с БССР. Студенты также интересовались тем, как К. Киселев относится к этой инициативе, и будет ли это служить взаимопониманию и дружбе между народами БССР и США. К сожалению, реакция К. Кисе-лева на это письмо американских студентов неизвестна, как неизвестно, была ли она вообще. Однако он, как министр иностранных дел, безусловно, знал о ней. Другой вопрос, должен ли был знать об этом белорусский народ.

Еще одним примером сокрытия данного факта является то, что в ежегодном отчете МИД БССР, направленном в ЦК КП(б)Б в 1953 г., нет даже упоминания об этом достаточно неординарном событии. В то же время доклад гневно клеймит американцев как зачинщиков в развязывании «холодной войны» и «главных врагов всего прогрессивного человечества».

Советскую дипломатию того периода очень красочно охарактеризовал народный писатель Шамякин, который неоднократно участвовал в работе сессий Генеральной ассамблеи ООН. Вот что он вспоминал: «О демократии в наших делегациях. Проголосовать не так, как союзная делегация - скандал, хотя временами мне казалось, что обычная человеческая логика, достойность требует от нас, что бы мы голосовали вместе с большинством, с Америкой. Нет, политика логики не признает». И еще одно интересное наблюдение И. Шамякина: «А как голосовать? Приходилось подниматься и бежать к союзной делегации, которая сидела в другом конце зала, такое, между прочим, было дано указание - не стесняться, хотя газеты (разумеется, американские - А. В.) это и высмеивали. Да и наши шефы союзные высокомерно посмеивались. Мне это было оскорбительно». Необходимо, однако, согласиться с И. Шамякиным в том, что во время «холодной войны» советская дипломатия не признавала простой человеческой логики.

Своеобразие в отношения БССР и США привносил фактор белорусской эмиграции в Америке. Особую нервозность официальному Минску придавал даже не сам факт существования эмиграции, а то, как ее принимали и воспринимали в США.

Отношение официального Вашингтона к белорусской эмиграции являлось весьма лояльным, более того, доброжелательным и подчеркнуто внимательным. Примером внимательности и доброжелательности к белорусской эмиграции являлось то, что официальные лица США на государственном уровне отдавали дань уважения эмиграции в ее стремлении сохранить идеалы Белорусской Народной Республики на американской земле. Например, 25 марта 1956 г., день празднования 38-й годовщины провозглашения БНР, мэр Нью-Йорка Вагнер официально объявил Днем Беларуси в Нью-Йорке. В марте 1957 г. губернаторы штатов Нью-Джерси и Мичиган также официально объявили 25 марта Днем Беларуси в своих штатах с проведением соответствующих государственных мероприятий по случаю данной даты.

В марте 1958 г. по случаю празднования 40-летия провозглашения БНР президент США Д. Эйзенхауэр через своего помощника Адамса передал председателю Белорусско-американской ассоциации К. Мерляку личное послание, в котором поздравил всех белорусов, проживающих в США с тем, что они отмечают этот день на американской земле.

Помимо этого, вице-президент Р. Никсон накануне принял в Капитолии белорусскую делегацию и имел с ней продолжительную беседу. Более того, впервые в истории сената США сенаторы от штатов Миннесота, Огайо, Мичиган, Нью-Джерси, Иллинойс и другие, всего более 20, выступили в Конгрессе и поздравили белорусскую эмиграцию в США по случаю Дня провозглашения ВНР.

30 марта 1958 г. в Нью-Йорке, в гостинице Балтимор, состоялось собрание белорусской эмиграции, на котором с докладом выступил президент ВНР Н. Абрамчик, зачитавший приветствие Д. Эйзенхауэра. С приветственными речами выступили 10 губернаторов штатов, свыше 20 сенаторов и членов Палаты представителей. Празднование провозглашения ВНР отмечалось и в других городах США - Чикаго, Кливленде, Детройте. Все эти мероприятия естественно нашли отражение в средствах массовой информации США.

МИД БССР, естественно, охарактеризовал проведенные мероприятия как антисоветскую кампанию, организованную «американскими реакционерами», которая была направлена против «Белорусской ССР и белорусского народа». МИД также выразил сожаление, что в кампанию включился Президент США, сенаторы и члены Палаты представителей.

Безусловно, американцы использовали проведение подобных мероприятий и поддерживали белорусскую эмиграцию в пику Москве, так как именно Москва полностью определяла внешнюю политику БССР. Однако необходимо учитывать и то, что провозглашенные в Декларации независимости США свободы и ценности, характерные для открытого общества, не оставались для США пустым звуком. Эти ценности и свободы американское правительство и народ хотели распространить и на другие государства.

Отметим, что так широко день провозглашения БНР отмечался не каждый год, и не каждый год Президент США направлял приветственные телеграммы представителям белорусской эмиграции. Однако в Палате представителей так называемый «белорусский вопрос» слушался не единожды.

В заключение этого небольшого экскурса в прошлое, которое, впрочем, неизбежно проецируется на настоящее и будущее, хочется выразить надежду, что дипломатия времен «холодной войны» станет достоянием истории, как стала уже достоянием истории и историков сама «холодная война». Республика Беларусь должна по праву занять свое место суверенного и независимого государства в международном сообществе. Однако это в первую очередь зависит от самой Беларуси, ее стремления избавиться от рецидивов мышления и стереотипов времен «холодной войны».