Самолеты войны в корее. Русские асы в небе корейской войны

Советский Союз до середины 70-х годов официально не признавал своего участия в Корейской войне 1950–1953 годов. В наградных листах и извещениях о гибели говорилось об «особо важном задании партии и правительства». И сегодня мало кто знает об этой странице отечественной истории. А ведь в небе Кореи в течение 3 лет советские и американские пилоты вели настоящую войну за обладание небом, выясняя кто чего стоит. Небо осталось за советскими асами. Памяти советских летчиков, сражавшихся и погибших в Корее, посвящается эта статья.

«Горячие» эпизоды «Холодной войны»

После того, как представители Японии 2 сентября 1945 года подписали акт о капитуляции, СССР и США снова стали соперниками. Противостояние двух мировых сверхдержав и возглавляемых ими экономических и военных блоков осталось в истории как «Холодная война».

Но не всегда война была «холодной». Часто противоборство переходило в «горячую» фазу. Многочисленные военные конфликты в Азии, Африке, Латинской Америке и на Ближнем Востоке имели в своей подоплеке стремление СССР или США установить свой контроль, свою гегемонию в определенной точке мира.

Территории многих стран становились полигонами, где СССР и США испытывали свою военную технику, проверяли на практике новые методы ведения боевых действий, где офицеры приобретали и совершенствовали свой боевой опыт.

Корейская «заварушка»

25 июня 1950 года северокорейская армия перешла 38-ю параллель, бывшей границей между двумя Кореями, и стала быстро продвигаться на юг. К середине августа около 90% территории Южной Кореи оказалось под контролем войсками КНДР. Американские военные решили, что это весьма подходящий повод для проведения масштабных военно-полевых учений в условиях, максимально приближенных к боевым. С целью обеспечения политического прикрытия США «продавило» через ООН резолюцию о введении в Корею миротворческих сил, и уже 1 июля на корейском полуострове высадились первые американские воинские части. К огромному удивлению американских военных, северокорейские войска прорвали оборону их 24-й пехотной дивизии и взяли штурмом обороняемый ею г. Чхонан. Не успевшая отойти дивизия была окружена и вскоре перестала существовать, ее командующий генерал-майор Дин сдался в плен.

«Миротворцы»

США стали срочно наращивать численный состав миротворцев в Корее. Вскоре к американским военным присоединились боевые подразделения Канады, Австралии, Великобритании и др. стран. 15 государств отправили свои воинские контингенты в Корею. К 1 сентября численность «голубых касок» в Корее превысила 180 тыс., половина их них были американцы. 15 сентября вся эта махина, вдвое превосходившая по численности армию КНДР, перешла в наступление и буквально стерла в порошок армию Северной Кореи. Решающую роль в успехе наступления сыграли превосходство «миротворцев» в вооружении, боевой технике и, в первую очередь, в авиации.

Войска ООН против армии КНДР

Ударной силой «миротворцев ООН» стали стратегические бомбардировщики B-29 – «Летающие крепости», недосягаемые для зенитной артиллерии, способные нести до 9 тонн бомбовой нагрузки. Прикрывали их реактивные истребители F-80 «Шутинг Стар». 835 самолетам 5-й воздушной армии ВВС США противостояли 200 поршневых ЛА-9, ЛА-11 и штурмовики ИЛ-10. Северокорейские ВВС были обречены. К 20 сентября от них остались 20 штурмовиков и 1 истребитель, уцелевшие просто чудом. В этой обстановке американские пилоты, «проявляя мужество и беззаветную отвагу», начали методичное уничтожение с воздуха северокорейских вооруженных сил, сбрасывая на них тонны бомб, обеспечивая, тем самым, успех наземных тактических операций. К октябрю 1950 года войска ООН уже подходили к китайской границе.
Руководители Северной Кореи обратились за помощью к Китаю и СССР. Китай направил на помощь южному соседу 270 тысяч «добровольцев», а СССР взял на себя воздушное прикрытие войск.

Китайские летчики Ли Си Цин и Ван Юнь Шень

В конце октября 1950 года в Корею из СССР прибыли первые летчики. Их одели в китайскую военную форму и выдали документы с новыми именами, без фотографий. Именно здесь истоки анекдотов о китайских летчиках с фамилиями Ли Си Цин и Ван Юнь Шень (Лисицын, Ванюшин). Вместе с летчиками прибыли реактивные истребители МИГ-15. Самолеты носили северокорейские или китайские опознавательные знаки. В воздухе предписывалось вести переговоры только на китайском языке. Тексты основных команд летчики записывали русскими буквами и крепили эти листочки на коленях, но в первом же бою перешли на русский язык, широко применяя при этом ненормативную лексику. Руководство очень скоро осознало абсурдность приказа и отменило его. Группа именовалась «64-й истребительный авиакорпус».
Командовал авиагруппой Трижды Герой Советского Союза Иван Кожедуб. 8 ноября летчики впервые «попробовали на зуб» американских пилотов, гордо именовавших себя «рыцари неба». Встреча окончилась потерей янки одного истребителя F-80. ВВС «миротворцев» стали нести серьезные потери. Для установления паритета США направило в Корею новейшие истребители F-86 «Сэйбр».

«Черный четверг» ВВС США

Но настоящей проверкой who is who, стал бой 12 апреля 1951 года, вошедший в историю ВВС США как «черный четверг». В этот день на бомбардировку железнодорожного моста через реку Ялуцзян, по которому из Китая в Корею шел весь поток военных поставок, вылетели 48 бомбардировщиков B-29 в сопровождении 80 истребителей F-86. На перехват вылетели 44 советских МИГ-15. Истребители встретила плотная огневая завеса B-29 и F-86. Советские пилоты, многие из которых еще сбивали летчиков Люфтваффе, пошли прямо на огонь. Впоследствии на каждом из этих истребителей насчитали до нескольких десятков пробоин. Прорвавшись сквозь стену огня, МИГи атаковали B-29. За неполные 20 минут ВВС США потеряли 10 бомбардировщиков и 4 истребителя. 64-й истребительный авиакорпус в тот день вернулся на аэродром без потерь. Американские ВВС объявили недельный траур по погибшим. Три месяца бомбардировщики «миротворцев ООН» не поднимались в небо. Все последующее время бесстрашные янки предпочитали вылетать на бомбардировки по ночам. Советские же пилоты после 12 апреля перекрестили «летающие крепости» в «летающие сараи».

Правда по-американски

Стремясь «сохранить лицо», американская пресса писала о «превосходящих силах противника», в 2–3 раза увеличивая численность МИГов, участвовавших в боях, приводила непомерно завышенные данные о потерях среди советских летчиков. Еще тогда это вызывало бурное возмущение у советских пилотов, непосредственных участников боев. Так что, если вы захотите узнать правду о тех событиях, не стоит искать ее, опираясь на американские источники – ее там нет.

За почти три года летчики 64-го истребительного авиакорпуса сбили 1525 самолетов, из них 170 - B-29. 52 советских летчика вернулись из Кореи асами. Асом № 1 считается Е. Пепеляев, сбивший в небе Кореи 23 самолета, следом за ним идет Н. Сутягин, на счету которого 21 победа. Многие вернулись домой с орденами и медалями, а грудь 35 пилотов украсила Золотая Звезда Героя Советского Союза. Всего испытание корейской войной прошли около 1200 летчиков.

Как на всякой войне, не обошлось без потерь. Американские летчики отнюдь не были трусами, и не боялись вступать в бой. 319 самолетов потерял авиакорпус за три года боев, 120 летчиков погибли в боях. Почти все они похоронены в китайском городе Далянь (бывш. Дальний), на русском кладбище, рядом с защитниками Порт-Артура.
Вечная им память!

Советские асы корейской войны 1950–1953 годов

Герои Советского Союза, получившие это звание за бои в Корее, отмечены звездочкой, награжденные ранее - звездочкой в скобках.

Все советские летчики одерживали победы на МиГ-15 и МиГ-15бис.

Николай Васильевич СУТЯГИН - 21 личная и две групповые победы в ходе Корейской войны, генерал-майор авиации, СССР.

Николай Сутягин родился 5 мая 1923 года в селе Смагино Бутурлинского района Нижегородской области, в семье крестьянина. Окончил 10 классов и аэроклуб имени Баранова в Горьком. В РККА с 1941 года. В 1942 году окончил Черниговскую военную авиационную школу пилотов.

Участник войны в Корее 1950–1953 годов. За время боевых действий (с 17 июня 1951 года по 2 февраля 1952 года) произвел 149 боевых вылетов, в 66 воздушных боях уничтожил 23 самолета противника, став официально результативнейшим асом в этой войне.

10 октября 1951 года заместителю командира эскадрильи 17-го истребительного авиационного полка капитану Сутягину за мужество и отвагу, проявленные при выполнении воинского долга, было присвоено звание Героя Советского Союза.

Менее чем за полгода боевых действий в Северной Корее Сутягин одержал 21 личную и две групповые победы исключительно над реактивными истребителями.

Служил он в составе 5-го истребительного авиаполка на Дальнем Востоке. Летал на И-16, а с 1944 года - на Як-7Б и Як-9. Летом 1945 года ему было присвоено звание младшего лейтенанта. Во время кратковременной войны с Японией участвовал в воздушных штурмовках японских войск, произвел несколько разведывательных полетов на Як-9.

В 1946 году прошел курсы повышения квалификации, а затем получил назначение в 17-й иап, который был вооружен самолетами МиГ-15, и летом 1950 года отправлен на Дальний Восток.

Весной 1951 года 17-й иап (303-я иад), где в должности заместителя командира эскадрильи служил капитан Сутягин, прибыл на аэродром Аньдуна, и уже через несколько дней летчики полка провели первый бой с американскими самолетами.

Свой первый боевой вылет Николай Сутягин совершил 14 апреля 1951 года. Через 5 дней одержал первую победу - сбил истребитель F-86, а к концу июня - еще три (22 июня сбивает сразу два F-86, потом еще один).

Однажды в момент разворота звену советских летчиков во главе с Николаем Сутягиным стала заходить в «хвост» четверка F-86. Умелый маневр, и наши пилоты уже в «хвосте» «Сейбров». Заметив «миги», американцы после левого разворота пошли в пикирование. Сутягин с дистанции 400–500 метров открыл огонь по ведомому. Но вторая пара американцев зашла звену в «хвост», это заметил ведомый старший лейтенант Шулев - он резким маневром вышел из-под удара. Ведущий первой американской пары, заметив, что стреляют по ведомому, пошел на «косую петлю». Но он не смог противостоять мастерству Сутягина, который в верхнем положении, уже сблизившись до 250–300 метров, открыл по нему огонь. Американский F-86 запылал и стал падать. Чуть позже Сутягину был записан еще один сбитый «Сейбр».

Вспоминая о начальном этапе своей деятельности в Корее, Николай Сутягин позднее писал:

«Нас переодели в форму китайских добровольцев, и, глядя друг на друга, мы невесело посмеивались - уж очень непривычно выглядели в синих хлопчатобумажных мешковатых френчах, широких мятых брюках, фуражках с жеваным «блином» - козырьком и туфлях вместо привычных сапог и ботинок. Знаков различия никаких. На наших машинах - опознавательные знаки ВВС КНР. Но это был «секрет Полишинеля»: еще не прибыли первые контейнеры с «мигами», а командование США уже пообещало своим летчикам крупную награду за первый сбитый советский самолет. Над китайскими аэродромами сбрасывались листовки, в которых летчику-перебежчику гарантировалась премия в 50 тысяч долларов. Один из северокорейских летчиков перелетел на МиГ-15 на аэродром противника уже после войны.»

Лето 1951 года для Николая Сутягина стало особенно результативным - с июля по сентябрь он сбил 8 самолетов. Столь же результативной была осень - с октября по декабрь - 8 уничтоженных машин. В декабре 1951 года капитан Сутягин одержал пять воздушных побед.

В начале 1952 года он стал реже вылетать на боевые задания, как асу ему поручили выступать перед летчиками полков второго эшелона, готовившимися к боям. Тем не менее в январе 1952 года он сбил еще три самолета противника.

Всего через полтора месяца боев на счету капитана Сутягина было 15 побед. В августе за семь лично сбитых самолетов он был представлен к званию Героя Советского Союза. Указ о присвоении звания был подписан 10 октября 1951 года.

Взлет Сутягина как аса был столь стремителен, что он даже не успел получить ни одного любимого и распространенного среди летчиков ордена Красного Знамени, сразу став Героем Советского Союза, что является редчайшим случаем.

Наряду с талантом летчика, умением тонко чувствовать машину он обладал исключительной способностью терпеть запредельные перегрузки, когда «тек» металл самолета, подвергался аварийным необратимым деформациям его планер. Такие специфические способности организма раскрылись во многом благодаря регулярным и настойчивым занятиям спортом, которому летчик посвящал досуг.

Отличный спортсмен, выполнявший разрядные нормы по нескольким видам спорта (легкая атлетика, гимнастика, занятия с гирями), он был победителем ряда армейских соревнований.

Соратники, близко знавшие Сутягина, безусловно, высоко оценивали его незаурядное тактическое дарование, полководческие способности, которым, увы, не дано было раскрыться…

В январе 1952 года за победу в воздушных боях еще над 10 самолетами противника и проявленные при этом мужество и героизм Николай Сутягин был представлен ко второй Золотой Звезде. Однако это представление не прошло.

На счету Николая Сутягина 15 F-86 «Сейбр», два F-84 «Тандерджет», два F-80 «Шутинг стар» и два английских «Глостер метеора».

За исключением F-80 «Шутинг стар» и «метеоров», которые, несмотря на настойчивые модернизации, устарели ко времени корейской войны, соперники Сутягина летали на новейших машинах того времени и как воздушные бойцы отнюдь не были новичками. Советские асы одерживали свои победы на МиГ-15 - самолете, олицетворившем достижения советской техники и по большинству летнотехнических характеристик превзошедшем лучшие зарубежные истребители. Тем более нелепым кажутся тенденциозные материалы, публиковавшиеся на Западе, о воздушной войне в Корее, где приводится уничижительное для бывшего противника соотношение потерь. Цивильные потомки воинственных норманнов и саксов бойкостью повествования и яркостью иллюстраций словно пытаются добыть недостающую ратную славу.

Так, достаточно высокая тяговооруженность обеспечивала «мигам» превосходство над F-86 на вертикальном маневре. Разгонные характеристики МиГ-15 из-за большого миделя фюзеляжа и меньшей мощности двигателя были несколько ниже, однако и по стоимости МиГ был дешевле «Сейбра» на порядок!

Мощное вооружение МиГ-15 оказалось очень эффективным. Из 37-мм пушки Нудельмана и двух 23-мм пушек Нудельмана-Рихтера с дистанций до 500 м он наносил смертельные удары по неприятельским самолетам.

Двигатель МиГ-15бис, на котором, собственно, и воевал Сутягин - ВК-1 (доработанный и модернизированный В. Я. Климовым «роллс-ройсовский» «Нин»), обладал высокой надежностью и живучестью, даже когда выбивало до 10 лопаток турбины, падение тяги оставалось незначительным. Тормозные щитки из-за малой их площади были малоэффективны.

По сравнению с «мигом», американский истребитель F-86 обладал меньшим радиусом виража, большая площадь его тормозных щитков обеспечивала более резкое торможение самолета. Наличие предкрылков позволяло держаться на больших углах атаки (с меньшей скоростью) при маневрировании, а ТРД с форсажной камерой создавал более высокие разгонные характеристики.

Наличие оптического прицела, сопряженного с радиодальномером, повышало эффективность стрельбы из крупнокалиберных пулеметов, что частично компенсировало отсутствие пушек. В состав снаряжения летчика входил противоперегрузочный костюм, позволявший облегчить ведение боя с перегрузками, близкими к предельным. Просторная кабина «Сейбра», с высокорасположенным креслом, обеспечивала отличный обзор.

На протяжении всей войны оба самолета постоянно улучшались. Так, с апреля 1951 года «миги» оборудовались перископом для обзора задней полусферы и аппаратурой «Сирена», предупреждавшей летчика о работе радиодальномера Ф-86 - «прибор предупреждения об атаке с хвоста». Опытные летчики последними устройствами практически не пользовались.

Катапультируемое кресло оборудовали автоматом раскрытия парашюта на заранее заданной высоте. На «Сейбре» также увеличивалась мощность двигателя, улучшалась аэродинамика, обновлялось оборудование. В целом же МиГ-15 и Ф-86 были равноценными истребителями, и исход боя во многом определялся индивидуальным мастерством пилота, выбранной им тактикой и умением использовать все положительные качества машины.

По возвращении из Кореи в феврале 1952 года Николай Васильевич продолжал служить в ВВС. В 1956 году подполковник Сутягин окончил Военно-воздушную академию. Освоил более 20 типов летательных аппаратов: У-2, УТ-2, УТИ-4, УТИ-26, И-16, Як-7б, Як-9м, Як-3, Ат-6С, Як-11, Як-17, Як-12, Як-18а, П-63, МиГ-15, МиГ-15бис, МиГ-17, МиГ-19, Як-28, МиГ-21, Л-29, Ан-2, Ли-2, Ми-8, Ми-24. Общий налет - 3298 часов.

После окончания в 1964 году Военной академии Генерального штаба до 1968 года был начальником Харьковского высшего военного авиационного училища имени дважды Героя Советского Союза Сергея Грицевца.

В 1970 году был направлен во Вьетнам в качестве военного советника (с 15 октября 1970-го по октябрь 1971 года). Во Вьетнаме генерал-майор авиации Сутягин совершил не менее 50 вылетов на МиГ-15 УТИ, МиГ-17, МиГ-21. Содержание полетов в рассекреченных документах не указано. За «вьетнамскую командировку» был награжден третьим орденом Красной Звезды. Командировка во Вьетнам подорвала здоровье стареющего аса. Вскоре после возвращения врачи запретили ему летать на реактивных самолетах, оставив допуск только на транспортные корабли и вертолеты.

В августе 1971 года Н. В. Сутягину было присвоено почетное звание «Заслуженный военный летчик СССР».

После командировки во Вьетнам назначен на должность заместителя командующего 16-й воздушной армией по истребительной авиации и ПВО в Группе советских войск в Германии.

С детских лет Сутягин был истинным поклонником рыбалки и «смиренной охоты брать грибы». Этим увлечениям он отдавал значительную часть свободного времени.

Еще одним увлечением аса была русская баня. И здесь Николай Васильевич знал толк, любил и умел со вкусом жарко попариться.

Демобилизовался он в звании генерал-майора авиации в мае 1978 года. После увольнения в запас жил в Киеве. Работал на спокойной должности начальника штаба Гражданской обороны Киевского научно-исследовательского института гидротехники и мелиорации.

Герой Советского Союза (10.10.1951) генерал-майор авиации Н. В. Сутягин награжден орденами Ленина, Отечественной войны I степени, тремя орденами Красной Звезды, орденом «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» III степени, медалями.

Евгений Георгиевич ПЕПЕЛЯЕВ - один из лучших советских асов корейской войны - 19 личных побед, полковник.

Родился 18 марта 1918 года в городе Бодайбо Иркутской области в семье машиниста. Был он младшим в семье, имел сестру и брата. Иногда Евгений Георгиевич говорил, что родился в «Париже» - так назывался один из двух больших деревянных жилых бараков, стоявших в городке старателей Бодайбо, на берегу реки Вилюй (второй барак назывался, естественно, «Лондон»). Окончив школу ФЗУ и 1-й курс железнодорожного техникума в Омске, работал токарем в авиационных мастерских в Одессе, учился в аэроклубе. С 1936 года - в РККА. В 1938 году окончил Одесскую военную авиационную школу пилотов.

С декабря 1943 года участвовал в Великой Отечественной войне, находясь на фронте на стажировке.

В 1947 году окончил Высшие летно-тактические курсы усовершенствования офицерского состава.

Эра винтовой авиации дала немало славных имен. Но время брало свое. В конце 1940-х годов реактивная техника пришла на смену винтовым машинам. Новая плеяда талантливых летчиков подхватила эстафету мастеров воздушного боя периода Великой Отечественной войны. Одним из асов, добившихся выдающихся результатов в боях на реактивных самолетах, был подполковник, а затем полковник Е. Г. Пепеляев.

Командуя 196-м иап, полковник Пепеляев провел 108 боевых вылетов (из них 101 в 1951 году), в 38 воздушных боях лично сбил 19 реактивных самолетов противника. Еще 3 вероятные победы не вошли в его официальный счет. Его полк, наряду с 17-м иап, был лучшим по итогам боевой деятельности, уничтожив в воздушных боях 108 американских самолетов, потеряв при этом 10 машин и 4 летчиков.

В выборе пути первостепенным для него было влияние старшего брата - Константина, ставшего сильным военным летчиком, сражавшегося в составе славного 402-го иап и погибшего в воздушном бою над Ильмень-озером в 1941 году. До войны, переехав в Одессу к брату, Евгений добился приема в аэроклуб, после окончания которого поступил в Одесскую военную авиационную школу, которую окончил в 1938 году. Служил на Дальнем Востоке в 300-м иап. Летал на основных истребителях тех лет: И-16, Як-1, Як-7Б, ЛаГГ-3.

Великую Отечественную войну встретил в должности заместителя командира эскадрильи. Как многие летчики, несшие службу в восточных округах, Пепеляев стремился на фронт. Однако в действующую армию ему удалось попасть только в ноябре 1943 года, на стажировку в 162-й истребительный авиационный полк 309-й истребительной авиационной дивизии. Там Пепеляев на самолетах Як-7Б совершил 12 боевых вылетов.

С мальчишеских лет Евгений Георгиевич пристрастился к охоте. В те времена охота еще несла в себе элементы искусства, раскрывавшего свои тайны самым настойчивым, одаренным, внимательным.

Пепеляев был одним из немногих людей, кто охотился с боевого истребителя. 1943-й, да и 1944 год в Сибири были голодными: разграбленная противником в западной части страна прилагала все силы, чтобы обеспечить фронт.

Весьма несладко приходилось техникам, механикам, вооруженцам, членам их семей. Именно тогда Пепеляев разработал и применил на практике новый способ охоты. Однажды, возвращаясь на И-16 с дежурства, он заметил внизу, на краю урочища, фигурку медведя. Бросив истребитель в пикирование, он зашел на зверя, вспугнул его и погнал в сторону аэродрома. Повторив заход несколько раз, Пепеляев снял пулеметы с предохранителей и короткой очередью прекратил медвежьи метания. Надо ли говорить, сколько благодарных слов, смущаясь, выслушал не склонный к их проявлению Пепеляев, когда в часть привезли более 50 килограммов свежей медвежатины.

Свое умение строить воздушный бой, некоторые приемы и хитрости, а также безукоризненное искусство воздушной стрельбы Пепеляев относил на счет своих «охотничьих университетов».

Вернувшись со стажировки, Евгений Пепеляев продолжил службу в том же 330-м полку. В 1945 году эта часть входила в состав уже 254-й истребительной авиадивизии 10-й воздушной армии, которая с началом советско-японской войны поддерживала войска 2-го Дальневосточного фронта. Дивизия действовала по наземным целям японцев, так как в воздухе противник сопротивления не оказывал. В этих боях Е. Г. Пепеляев, будучи уже заместителем командира полка, совершил около 30 боевых вылетов на Як-9Т, уничтожив паровоз и потопив катер противника на реке Сунгари.

Сразу после окончания Второй мировой войны отношения СССР с бывшими союзниками быстро накалились. После ухода Советской Армии из Маньчжурии в китайских портах Желтого моря стали высаживаться американские войска. В ответ в Северо-Восточный Китай были вновь посланы части 6-й гвардейской танковой армии и авиация, в том числе и 300-й иап, которым командовал Пепеляев. Полк базировался в Мукдене. Самолеты выполняли разведывательные вылеты. Это продолжалось до весны 1946 года, когда американцы, наконец, ушли. Вернулись в Забайкалье и наши войска.

Осенью 1946 года Пепеляева направили на Высшие летно-тактические курсы усовершенствования офицерского состава в Липецк. О курсах Евгений Георгиевич вспоминает с благодарностью: «За год учебы на Липецких курсах я много познал в теории и практике военного дела. Узнал, как должен работать командир и штаб авиаполка на различных этапах проведения наступательной и оборонительной операций фронта. Более глубокие знания были получены в аэродинамике, самолетовождении, теории воздушной стрельбы и бомбометании, в изучении новых приборов спецоборудования».

Здесь же, в Липецке, Пепеляев встретил Майю, которую до войны в Одессе знал еще девочкой, а теперь это была голубоглазая стройная красавица с пышным убором светлых волос. Вскоре они расписались и идут по жизни вместе уже более 60 лет.

Надо заметить, что Майю Константиновну Пепеляеву, как это парадоксально ни звучит, связывают с авиацией глубинные родственные корни: отец ее был авиационным инженером в Одессе и погиб на летном поле при исполнении служебных обязанностей еще до войны. Там же, в Одессе, они жили в одном доме с первым дважды Героем Советского Союза А. И. Грицевцом. Майя дружила с его дочерьми и получила от него, после возвращения из Испании, подарок - нефритовое яичко, бережно хранимое ею и сегодня. Двоюродным братом Майи был выдающийся летчик-разведчик - А. И. Баршт, совершивший на Як-9 и Пе-3 более 300 боевых вылетов на разведку и сбивший в воздушных боях не менее пяти самолетов противника, представленный к званию Героя Советского Союза по личному ходатайству сурового маршала И. С. Конева. Ну а став женой летчика Пепеляева, она обрекла себя на порой неустроенную гарнизонную жизнь, быстрые кочевья, ожидания, встречи.

Как штрих одной из теней этого рисунка, приведем печальный анекдот, рассказанный Майей Константиновной. Осенью 1951 года в Кубинке, когда мужа не было дома уже почти год, она, радостно приняв из рук почтальона письмо, застыла от ужаса, увидев на привычном конверте «из командировки» не знакомый почерк мужа, а равнодушные машинописные строки. Война, «похоронки» были еще очень свежи в памяти, и Майя Константиновна, уже рыдая, но так и не решившись прочитать послание, отдала его знакомой, чтобы та раскрыла его. Письмо, также отпечатанное на машинке, оказалось, однако, совсем не печальным, а даже радостным:

«Уважаемая тов. Пепеляева Майя Константиновна!

Поздравляю Вас и Вашу семью с присвоением Вашему мужу звания «полковник».

Желаю Вам крепкого здоровья в Вашей семейной жизни и работе.

Гвардии полковник Кожедуб.

Окончив курсы, в конце ноября 1947 года подполковник Пепеляев был назначен заместителем командира 196-го истребительного авиаполка ВВС Московского округа. Здесь Евгений активно осваивает новую реактивную технику, принимает участие в авиационных парадах и праздниках. Так, в 1949 году в Тушине Пепеляев впервые демонстрировал высший пилотаж на новом тогда Ла-15, а в следующем году вместе с В. В. Лапшиным подготовил встречный пилотаж на МиГ-15 - один из самых рискованных и впечатляющих видов воздушного представления, когда сближающиеся с предельной скоростью самолеты расходятся в нескольких метрах. Предполагалось показать его на тушинском празднике, который, увы, не состоялся из-за непогоды. Зрители увидели этот номер через год, но уже без участия Пепеляева.

В конце 1950 года, через некоторое время после начала корейской войны, 196-й авиаполк под командованием подполковника Е. Г. Пепеляева отправили в Китай. В январе 1951 года 196-й иап перебазировался на аэродром Дунь-фын, где в течение 4 месяцев проходил интенсивную подготовку к предстоящим боям. 1 апреля полк Пепеляева вместе со 176-м гвардейским иап, вторым полком, входившим в 324-ю авиадивизию под командованием И. Н. Кожедуба, прибыл на пограничный аэродром Аньдун на берегу реки Ялуцзян. Основной задачей дивизии было прикрытие ГЭС и железнодорожного моста через реку.

Первый бой часть приняла в составе дивизии вечером того же дня. Тогда наши летчики сбили два «Сейбра», но и сами потеряли два «мига». Пепеляев же открыл победный счет в большом бою 20 мая 1951 года, когда четырем советским летчикам (Алфееву, Пепеляеву, Кирисову и Шебанову) были засчитаны сбитыми четыре «Сейбра». Был сбит и один из «мигов» - капитан Назаркин успешно катапультировался. Бой реактивных самолетов протекал стремительно: американский летчик не заметил, как истребитель Пепеляева после трех головокружительных петель зашел сзади под ракурсом 0/4. Ну а стрелком Евгений Георгиевич всегда оставался отменным. Вот как описан этот бой в формуляре 196-го полка:

«.во втором вылете, 15.08–15.51, подразделение вело воздушный бой в р-не 20–30 км севернее Тецузана с группой истребителей противника - до 40 самолетов типа Ф-86. Бой проходил на высотах 9000–4000 м. Встреча с противником произошла на встречных и встречно-пересекающихся курсах на Н - 9000 м. Противник общего б/п не имел, шел отдельными группами по 3–4 самолета с разных направлений. Подразделение под нашим командованием имело б/п - «звенья в правом пеленге»: Н - 400–500 м; Д - 400–500 м. Придя в район 30 км севернее Тецузан, ведущий группы увидел слева впереди 4 самолета Ф-86, которые пытались атаковать группу. Ведущая пара (подп-ка Пепеляева) сделала разворот влево и завязала бой с ведомой парой Ф-86 на вертикальных маневрах. Ведущая пара четверки противника вышла из боя с уходом вверх. После третьей петли Шовиара подп-к Пепеляев парой зашел ведомому самолету пары Ф-86 сзади под ракурсом 0/4-1/4 и с дистанции Д - 200–300 м дал две средних очереди. Атакованный самолет с полупереворотом, с резким снижением ушел вниз. Ведущий самолет Ф-86 последовал за своим ведомым. Выход из атаки подп-к Пепеляев произвел «горкой» с уходом на солнце».

Пепеляев начал воевать в Корее на МиГ-15 с двигателем РД-45Ф 9-й серии Куйбышевского завода № 1 (серийный № 109025, бортовой № 925). Когда во второй половине апреля 1951 года полк получил МиГ-15бис, Пепеляев пересел на самолет 7-й серии Новосибирского завода № 153 (№ 0715368, бортовой № 768). С поступлением новых «мигов» 13-й серии того же завода Пепеляеву достался самолет № 1315325, изготовленный в начале апреля 1951 года.

По воспоминаниям ветеранов 196-го полка, «миги» 13-й серии первоначально имели «белую» окраску (то есть были покрыты лишь бесцветным лаком), несли корейские опознавательные знаки в 4 позициях (на хвостовой части фюзеляжа и нижних поверхностях плоскостей) и четырехзначный бортовой номер, первая пара цифр которого обозначала серию, а последняя - номер самолета в серии.

На МиГ-15бис с бортовым номером «325» Пепеляев воевал до конца пребывания дивизии в Китае, летая на нем почти постоянно.

…Потянулись боевые будни, наполненные ратными заботами и тревогами. Поначалу 196-й иап действовал на МиГ-15 с двигателем РД-45, а в июне 1951 года был перевооружен уже на МиГ-15бис - новейший советский истребитель того времени, отличавшийся модернизированными двигателями ВК-1, более эффективными воздушными тормозами. Перевооружение на эту модификацию стоило многих сил Пепеляеву и командиру дивизии Кожедубу, но было оправдано со всех точек зрения.

В разгар боев, в августе 1951 года, ему присвоили воинское звание полковника.

В один из сентябрьских дней 1951 года ведомая им группа «мигов» с запозданием была поднята на перехват, но сумела атаковать 12 самолетов F-94 «Старфайр». По итогам боя летчикам были записаны сбитыми 7 машин, из них две - на счет командира полка. Сам Евгений Георгиевич оценивает результат того боя скромнее, считая, что были сбиты лишь три машины.

6 октября 1951 года Пепеляев подбил «Сейбр», совершивший вынужденную посадку на территории, контролируемой северокорейскими войсками. На снижении подбитый самолет был повторно атакован летчиком 176-го гвардейского иап К. Я. Шеберстовым. Летчику, а вполне возможно, это был Д. Джабарра - второй по итогам войны в Корее американский ас, удалось приземлить подбитую машину в полосе прибоя и на спасательной лодке уйти в море, где его подобрал спасательный вертолет. В считаные часы подбитый самолет был вывезен с места вынужденной посадки и вскоре эвакуирован в Советский Союз. Это был первый захваченный «Сейбр». Из-за возникшей путаницы офицеры штаба дивизии записали сбитый «Сейбр» Шеберстову, а не Пепеляеву.

196-й истребительный авиационный полк пробыл на приграничном аэродроме Андунь до февраля 1952 года. Последнюю свою победу полковник Пепеляев одержал 15 января 1952 года, сбив очередной «Сейбр».

Всего же с 1 апреля 1951-го по 1 февраля 1952 года он совершил 108 боевых вылетов на МиГ-15 и МиГ-15бис, в 38 воздушных боях сбил 20 самолетов официально: один F-80 «Шутинг стар», два F-84G «Тандэрджет», два F-94 «Старфайр», остальные - F-86 «Сейбр» и еще три было не засчитано. Он имеет наивысшую результативность по формуле - количество побед на один боевой вылет - 0,19. За каждые 5 вылетов он сбивал по самолету противника. В двух боях Пепеляев уничтожил по два самолета.

Полку под его командованием было засчитано сбитыми 109 неприятельских машин различных типов. Большего числа сбитых самолетов не было засчитано ни одному из почти 30 истребительных авиационных полков, воевавших в Корее в 1950–1953 годах. В боях погибли 4 летчика 196-го иап, было потеряно 12 МиГ-15. Потери, понесенные его полком, также минимальны.

Среди причин успешной боевой работы полка Пепеляев называет высокую работоспособность и слетанность летчиков, совершавших по нескольку тренировочных вылетов в сутки. «Керосина» на выучку не жалели, и это сторицей оправдалось в боях. Немаловажным представляется и тот факт, что полк лично курировал командующий авиацией МВО В. И. Сталин - жесткий и требовательный человек, толковый летчик, командир с почти неограниченными возможностями.

Главным для летчика-истребителя Евгений Георгиевич считал специфический талант, обретаемый от Бога, а из благоприобретенных качеств - «умение пользоваться глазами». Очень скромный и исключительно дисциплинированный человек, профессионал высочайшего класса, Пепеляев овладел искусством летчика-истребителя, как никто другой. Талантливый командир, он всегда был человеком чести - Офицером с большой буквы, хотя честь нередко становится антиподом карьеры.

22 апреля 1952 года, после возвращения в Союз, Евгению Георгиевичу Пепеляеву было присвоено звание Героя Советского Союза. В дальнейшем он служил в различных местах и на разных должностях. В 1958 году окончил Военную академию Генерального штаба. Командовал дивизией в Ярославле, был заместителем командира истребительного авиационного корпуса. Всего налетал 2020 часов и освоил 22 типа самолетов, среди них реактивные истребители: Як-15, Як-17, Як-25, Ла-15, МиГ-15, МиГ-17, МиГ-19, Су-9. Летал он до 1962 года. С 1973 года полковник Е. Г. Пепеляев - в запасе.

Вот как писал Евгений Георгиевич Пепеляев о себе:

«В Рабоче-Крестьянской и Советской армии в общей сложности прослужил 37 лет, из них 16 лет в ВВС и 21 год в ПВО. На летной работе находился 25 лет. Командовал авиаполком, авиадивизией. Списался в 1962 году, после того как в воздухе при большой перегрузке лопнул кровеносный сосуд слухового нерва правого уха. За свою службу никогда не просил должностей, званий и наград. Воинские звания - от младшего лейтенанта до полковника, все ордена получил во время службы в ВВС, пять орденов и Золотую Звезду Героя за участие в боевых действиях корейской и Отечественной войн, два раза за освоение реактивной техники, один за выслугу лет и один в день 50-летия Победы.

Главной заслугой перед Отечеством считаю свое активное участие в корейской войне. Знаю, что из советских летчиков, воевавших в Корее, больше меня реактивных самолетов противника никто не сбил, что подтверждается архивными документами. Один сбитый мною американский самолет - истребитель Ф-86 «Сейбр» с исправным пилотажным, навигационным, электронным оборудованием и вооружением был доставлен в Москву (победу официально записали летчику 176-го гвардейского истребительного авиационного полка майору Шеберстову).

Знаю, что командир 324-й истребительной дивизии, в которой я воевал, трижды Герой Советского Союза И. Н. Кожедуб представлял меня к званию дважды Героя и 6 летчиков-асов моего полка к званию Героя Советского Союза. Однако по прибытии из Кореи 324-ю истребительную авиационную дивизию передали из ВВС в состав ПВО страны. Начальство же ПВО, защищая свои амбиции, все эти документы положило под сукно, где они и лежат до сих пор.»

В одной из записных книжек И. Н. Кожедуба автор нашел запись о его ходатайстве о присвоении звания дважды Героя Советского Союза Е. Г. Пепеляеву перед министром обороны Р. Я. Малиновским и генерал-полковником В. А. Фроловым, возглавлявшим наградной отдел.

После увольнения из армии в 1974 году Е. Г. Пепеляев около 12 лет, до 1986 года, проработал в Московском институте приборной автоматики, у метро «Авиамоторная».

В 1993 году Евгений Георгиевич вместе с группой ветеранов (генерал армии Н. П. Лащенко, генерал-лейтенант авиации В. И. Попков, генерал-лейтенант авиации Д. П. Оськин, генерал-майор авиации С. М. Крамаренко) был приглашен в КНДР на празднование 40-летней годовщины победы корейского народа в войне. Успехи корейцев в строительстве, высокий уровень приема произвели на членов российской делегации впечатление.

В 1995 году он вместе с супругой был приглашен в США на известный сегодня «Слет «орлов». Среди гостей слета были известные летчики и космонавты: Джон Гленн, Вальтер Крупински, Чак Ягер, Френсис Габрецки и другие известные асы. Выступление перед пятьюстами слушателями навсегда запомнилось Евгению Георгиевичу по тому эффекту, который произвели его слова на молодых американских летчиков, до того убежденных в полном превосходстве американского оружия в Корее. Памятны были и встречи с асами Кореи американцами Френсисом Габрецки, Робинсоном Разнером, Джоном Болтом. Прекрасное впечатление оставили хорошо организованные поездки и перелеты по стране.

«В память о «Слете «орлов» и поездке в Соединенные Штаты остались фотографии и сувениры, впечатления и новые знакомые. Остались добрые, хорошие воспоминания о простых гражданах и офицерах запаса. Личное общение, похоже, никак не связано с политикой», - пишет Евгений Георгиевич в своей книге.

На рубеже веков Евгений Георгиевич написал книгу мемуаров («Миги» против «сейбров»), с энтузиазмом принятую читателями. За десять лет его книга выдержала пять изданий - редкий результат для военно-исторического произведения. Предельная честность, отсутствие претенциозности, точный взвешенный анализ, яркое образное изложение подкупают ветеранов и юношество, ставят его книгу в ряд классических произведений мемуарной литературы.

Герой Советского Союза (22.04.1952) полковник Е. Г. Пепеляев награжден двумя орденами Ленина, тремя орденами Красного Знамени, орденами Отечественной войны I степени, Отечественной войны II степени, двумя орденами Красной Звезды, медалями.

Лев Кириллович ЩУКИН - 15 воздушных побед в корейской войне, третий советский ас корейской войны, полковник, Герой Советского Союза.

Л. К. Щукин родился 29 октября 1923 года в Ногинске Московской области в семье служащего. Вскоре семья переехала в Краснодар. В 1939 году он поступил в аэроклуб. В июне 1941 года Лев Щукин оканчивает 10 классов, аэроклуб и получает направление в Одесскую военную авиационную школу. Через месяц немцы и румыны были уже под Одессой, и курсантов повезли сначала в Тбилиси, потом в Сталинград и затем в Среднюю Азию. Начались проблемы с горючим, которое остро требовалось фронту, и курсанты в большей мере занимались теорией, чем практикой.

Только в середине 1942 года начались регулярные полеты на УТ-2, УТИ-4, И-16.

В начале 1944 года сержант Щукин закончил обучение и был направлен в 13-й запасной авиаполк, расположенный в Бобруйске, на должность летчика-инструктора.

Только в августе 1945 года лейтенант Щукин попал в боевую часть - в 18-й Витебский дважды Краснознаменный ордена Суворова II степени гвардейский иап на должность старшего летчика.

Уже в 1947 году вся 303-я авиадивизия, куда входил и 18-й гвардейский иап, базируясь на аэродромах под Брестом (г. Кобрин), получила на вооружение и приступила к освоению новой реактивной авиатехники - реактивные истребители Як-15 и МиГ-9. В числе первых, кто освоил эти реактивные истребители в полку, был и лейтенант Щукин. К началу 1949 года дивизия полностью перевооружилась на более совершенные МиГ-15. Летчики дивизии принимали участие в авиационных парадах над Красной площадью. В числе лучших летчиков полка числился и старший лейтенант Л. К. Щукин.

В июле 1950 года 303-ю дивизию в срочном порядке перебросили на Дальний Восток и передали в состав 54-й отдельной армии ПВО.

Вскоре эшелоны с техникой и личным составом прибыли в крупный город Мукден, расположенный в СевероВосточном Китае.

До мая летчики 303-й авиадивизии готовились к боям в небе Кореи: изучали район военных действий, тактику и стратегию применения авиации США на этом театре военных действий, а также отрабатывали технику пилотирования и другие приемы воздушного боя.

В эту командировку Щукин убыл опытным летчиком, старшим лейтенантом, на должности командира звена 1-й эскадрильи 18-го гвардейского полка, которой тогда командовал капитан А. Ф. Мазнев. Щукину из-за некомплекта летчиков в начале боев пришлось летать старшим летчиком в звене капитана А. А. Калюжного.

Именно летчики 18-го гвардейского полка первыми в дивизии вступили в бой с американскими пилотами, когда 8 мая 1951 года, в канун Дня Победы, все три эскадрильи приземлились на пограничный аэродром Аньдун, где уже базировались два полка 324-й дивизии Кожедуба. Уже во второй половине дня старший лейтенант Щукин выполнил первый боевой вылет, но встречи с противником пока не имел.

Первая у Щукина произошла 28 мая 1951 года. В 15.30 на прикрытие моста в районе Аньдуня вылетела в полном составе 1-я эскадрилья в составе 8 МиГ-15бис во главе с комэском капитаном Мазневым. В районе Аньдуня, на высоте 9000 метров, они встретились с 8 истребителями Ф-86 «Сейбр», но те пикированием ушли в южном направлении.

1 июня 1951 года, в 13 часов дня, на перехват вражеских самолетов была поднята 1-я эскадрилья в составе восьми экипажей под командой капитана Мазнева. Недалеко от Аньдуна они обнаружили 6 «Мустангов», и Мазнев приказал звену капитана Калюжного атаковать их. Разделившись на пары, наше звено перешло в атаку на «Мустанги», которые летели на небольшой высоте. Щукину удалось с первой же атаки выйти на короткую дистанцию и двумя очередями сбить ведущего второй пары «Мустангов», который загорелся и упал в сопки.

Следующую победу старший лейтенант Щукин одержал вечером 6 июня и снова в группе со своими товарищами. Звено подняли в воздух в начале седьмого вечера, по команде с КП на прикрытие самолетов дивизии Кожедуба, которые с малым остатком топлива возвращались домой. После посадки летчиков из дивизии Кожедуба с КП приказали просмотреть малые высоты в районе Сяренкана.

Вскоре они обнаружили два звена штурмовиков Ф-80 «Шутинг стар», которые работали по участку шоссейной дороги. После атаки «мигов» сверху строй «Шутинг старов» рассыпался, и они поодиночке стали уходить в сторону залива. Нашей группе удалось добить одного Ф-80. Так на счету Щукина появился еще один сбитый в группе, но теперь уже реактивный штурмовик Ф-80 «Шутинг стар» - «шут».

Но боевой опыт давался нелегко, иногда за него приходилось платить. Так произошло в бою 17 июня, когда с аэродрома Аньдун были подняты последовательно два наших полка. Первыми в начале девятого утра ушли 18 экипажей 176-го гвардейского полка из дивизии Кожедуба, а через несколько минут вслед за ними ушли 16 экипажей из состава 18-го гвардейского. Среди них и Щукин, который со своим ведомым старшим лейтенантом В. Акатовым входил в звено капитана А. А. Калюжного.

В районе Сенсена их группа была атакованы сверху группой из 16 истребителей Ф-86 «Сейбр», и нашим летчикам пришлось вступать в бой. В ходе энергичного маневра звено капитана Калюжного разделилось на пары. Бой проходил на вертикалях с перепадом высот от 9000 до 2000 метров. На этих маневрах от Щукина оторвался его ведомый Акатов.

После боя Щукин пристроился к паре капитана Калюжного. При возвращении в районе Сенсена самолет Щукина был неожиданно атакован четверкой Ф-86. Один из них, сблизившись на короткую дистанцию, открыл огонь. Удар оказался точным: на самолете перебито управление, сам Щукин ранен осколками в лицо и был вынужден катапультироваться. Приземлился он удачно, вскоре его подобрали китайцы, распознали, что он «свой», и отвезли в госпиталь, где тот пролежал до конца августа.

Только в середине августа Щукин прибыл в свой полк, хотя имел полное право уехать в Союз, так как по решению нашего командования каждый летчик после получения ранения в бою или после катапультирования имел полное право вернуться на Родину. Многие так и делали, но у Льва Кирилловича были свои счеты с американскими летчиками, и он отказался от возвращения на Родину и вернулся в полк для продолжения участия в боях против авиации ООН.

Прибыв в полк, который базировался на аэродроме Мя-огоу, он застал изменения в составе своей эскадрильи: убыл с повышением капитан Калюжный, а по ранению капитан А. Д. Скидан - заместитель командира. Прибыл капитан Н. В. Бабонин, а на место Калюжного был поставлен старший лейтенант Щукин.

Свой первый после ранения боевой вылет Л. Щукин совершил 29 августа на прикрытие Супхун ГЭС на реке Ялуц-зян. Тогда на перехват самолетов противника ушла восьмерка МиГ-15 под командованием капитана Бабонина, и в составе этой группы была и пара Щукина. Щукин со своим ведомым В. Н. Акатовым были сзади и выше основной группы. Около 11 часов утра в районе Чонгджу они обнаружили 8 реактивных истребителей «Метеор», шедших на высоте 9000 метров. Имея преимущество в высоте, наши летчики перешли в атаку на «Метеоры» парами. Летчики противника, уступая «мигам» в скорости, стали применять горизонтальный маневр, а наши летчики пытались их подловить. Щукину удалось сблизиться с одним из «Метеоров» на дистанцию 100 метров и огнем из всех пушек поразить его левое крыло и двигатель, который загорелся. После этого звено Щукина, разбив звено «Метеоров», ушло на свой аэродром, а звено Бабонина атаковало второе звено «Метеоров» и, сбив еще одного, заставило остальных выйти из боя. Наши самолеты не имели повреждений. Так была одержана третья победа Льва Щукина в небе Кореи.

Под удар «мигов» в этот день попали летчики 77-й истребительной авиаэскадрильи Австралийских Королевских ВВС, которых вел тогда командир Р. Уилсон (Wilson). Его самолет и попал под удар Щукина. Машина Уилсона получила серьезное повреждение, а сам летчик был ранен, но все же сумел на одном двигателе под прикрытием своих ведомых долететь до базы и посадить ее. На земле в левом крыле его самолета была обнаружена большая пробоина от 37-мм снаряда пушки МиГ-15.

2 сентября 1951 года состоялось грандиозное воздушное сражение летчиков 303-й иад с пилотами 4-й иаг ВВС США, вооруженной истребителями Ф-86. В этот день в районе Ансю разгорелись сражения, в которых участвовали в общей сложности более 200 истребителей с обеих сторон. На перехват самолетов противника последовательно поднимались все полки 303-й иад. В районе Хакусен 24 «мига» братского 523-го иап атаковали 30 Ф-86. На поддержку к ним пришли летчики 17-го и 18-го авиаполков. Американцы, в свою очередь, также направили в район сражения еще две большие группы «Сейбров». По сути, в этом сражении на ограниченном пространстве и на высотах до 13 тысяч метров сражалось более двух дивизий истребителей.

В один из моментов боя рядом с самолетом Щукина прошла трасса - это стрелял ведомый «Сейбр». На выручку своего ведущего поспешил Акатов и отбил атаку, но сам попал под удар второй пары Ф-86. Ведомый Щукина, гвардии старший лейтенант Виктор Акатов, погиб.

В этом сражении летчиками 303-й дивизии уничтожено 9 истребителей Ф-86, 7 из которых на счету летчиков 18-го полка. Но и полк понес тяжелые потери: было потеряно два самолета и погибли оба пилота.

После гибели Акатова ведомым у Щукина стал летать недавно прибывший в полк гвардии старший лейтенант А. Астаповский.

Самым результативным для Льва Кирилловича стал октябрь. Именно в этот период резко активизировалась авиация ООН, и в небе Северной Кореи разгорелись ожесточенные воздушные баталии. 2 октября Щукин сбил очередного «Сейбра». Но самые жаркие деньки выдались в двадцатых числах октября, когда американское командование уничтожало строящиеся аэродромы северокорейцев в районе Намси, Саамчхан и Течхон. Чтобы воспрепятствовать вводу в строй этих объектов, американцы бросили в бой бомбардировщики Б-29 под усиленным прикрытием истребителей.

Настоящие сражения разгорелись 22, 23 и 24 октября. Перед 1-й эскадрильей 18-го полка была поставлена задача сковывания истребителей прикрытия, в то время как летчики других полков должны были «заняться» Б-29.

За эти три напряженнейших дня гвардии старший лейтенант Л. Щукин сбил три истребителя противника: 22 и 23 октября - по одному Ф-84 «Тандерджет», а 24 октября - еще один «Метеор» из состава все той же 77-й австралийской АЭ.

Последнюю, пятую, победу в октябре Щукин одержал 30-го, когда полковую группу 18-го гиап по наведению с КП вывели на 36 Ф-84. Завязался серьезный бой, который вскоре распался на отдельные пары и звенья. Щукину в конце концов удалось на вертикальном маневре выйти в хвост одному из Ф-84 и с дистанции в 150 метров ударить из всех огневых точек.

В этом бою Лев Щукин подбил Ф-84, и тот разбился при посадке на своей базе, что подтверждают и американские источники.

В ноябре сражения в небе Северной Кореи велись в основном с истребительно-бомбардировочной авиацией ВВС США, которая пыталась парализовать движение по всем транспортным магистралям КНДР и наносила бомбо-штурмовые удары по автотранспорту и железнодорожным станциям на территории Северной Кореи.

18 ноября 1951 года американцы организовали массированный налет на один из участков шоссейной дороги в районе Ансю. Для осуществления своего плана они отрядили 48 Ф-84, которые атаковали последовательно группами по восемь машин. Причем выход в район цели осуществлялся с моря, куда нашим летчикам запрещалось заходить. Вылетев по тревоге в составе полка и придя в этот район, наши летчики обнаружили ниже себя, на высоте 4000 метров, восьмерки Ф-84 с истребительным прикрытием. Времени на раздумье уже не было, и ведущий полка подполковник Сморчков приказал экипажам 1-й и 2-й эскадрилий атаковать «Тандерджеты», а летчики 3-й аэ капитана П. Н. Антонова занялись «Сейбрами», которые появились вверху. Атака наших летчиков получилась с ходу, с доворотом влево-вниз и очень скоростная. Уже в первом заходе Щукин и его ведомый Астаповский поразили по одному Ф-84.

После этой атаки противник рассыпался, и в воздухе завязался маневренный бой, в котором управление с обеих сторон был крайне затруднено, потому строй «мигов» также распался на пары и звенья. В ходе дальнейшего боя Щукину удалось сбить еще одного Ф-84. Это был единственный вылет за все время командировки, когда Льву Кирилловичу удалось поразить сразу два самолета противника.

13 ноября 1951 года Щукин был удостоен высокого звания Героя Советского Союза и одновременно повышен в звании. Поэтому на дежурство 18 ноября летчик заступил в звании гвардии капитана на должности заместителя командира 1-й эскадрильи 18-го гвардейского полка.

В конце ноября Щукин и ряд других летчиков полка были направлены на отдых в санаторий, расположенный в г. Дальнем на Ляодунском полуострове, где провели месяц.

23 декабря капитан Щукин приступил к выполнению боевых заданий, и уже в этот же день на втором вылете он участвовал в бою с «Сейбрами». Вылет был дивизионный на отражение налета вражеской авиации. Однако в воздушном бою с Ф-86 участвовала только часть летчиков 18-го полка. В ходе этого боя Щукин в паре с ведомым заставили звено «Сейбров» перейти с горизонтали на вертикальный маневр, где МиГ превосходил «Сейбра», и на восходящей правой спирали нашим летчикам удалось сблизиться с противником, и с дистанции 120 метров Щукин расстрелял своего четвертого «Сейбра».

До конца года асу довелось поучаствовать еще в трех воздушных боях: два с «Сейбрами» и один со штурмовиками Ф-80. Результативным выдался именно последний в 1951 году воздушный бой с группой Ф-80. На преследовании противника пара Щукина снизилась ниже вершин сопок, войдя в одно из горных ущелий, и обнаружила пару штурмовиков Ф-80, которые, таясь, возвращались на базу. Подойдя снизу к противнику, Щукин расстрелял самолет ведущего.

С 1 и по 11 января капитан Щукин совершил 17 боевых вылетов, участвовал в 6 воздушных боях: пять раз дрался с «Сейбрами» и один раз с «Тандерджетами». 6 января капитан Щукин сбил в небе Кореи последний самолет противника - им оказался Ф-86 (это был пятый сбитый им «Сейбр» и 17-й самолет, сбитый в небе Кореи).

Война закончилась для Льва Кирилловича 11 января 1952 года во время боевого вылета на перехват самолетов противника. В том вылете в бою сошлось несколько десятков истребителей из состава 303-й и 324-й истребительных авиационных дивизий с примерно таким же количеством истребителей из состава недавно прибывшего в Корею 51-го авиакрыла ВВС США, вооруженного новыми Ф-86Е.

автора

Из книги Секретные войны Советского Союза автора Окороков Александр Васильевич

Из книги Стратагемы. О китайском искусстве жить и выживать. ТТ. 1, 2 автора фон Зенгер Харро

7.2. Из истории корейской войны Изданная в Пекине в 1987 г. книга о стратагемах приводит на Стратагему № 7 такой пример: во время корейской войны 8 октября - 25 ноября 1952 г. разгорелась битва на горе Сангамри-онг. США высадили на площади в 3,5 кв. км около 60 тыс. человек и сбросили

Из книги Тайны русской артиллерии. Последний довод царей и комиссаров [с иллюстрациями] автора Широкорад Александр Борисович

Из книги Ирландия. История страны автора Невилл Питер

Политические игры 1950-х годов Ирландская система пропорционального представительства с отзывом голосов была справедливой, но при этом любой партии очень трудно было добиться подавляющего большинства. Так произошло в 1951 году, когда де Валера стал премьер-министром, а его

Из книги Неизвестный СССР. Противостояние народа и власти 1953-1985 гг. автора Козлов Владимир Александрович

Динамика солдатских волнений 1950-х годов Солдатские волнения и беспорядки можно уверенно отнести к числу традиционных. Возможные в любой армии и при любых режимах, они сигнализируют властям о прорехах в системе армейской организации и дисциплины, моральном разложении

автора Курбанов Сергей Олегович

Глава 7. РЕФОРМЫ 1894-1895 ГОДОВ. ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ОБЩЕСТВА НЕЗАВИСИМОСТИ. ПРОВОЗГЛАШЕНИЕ КОРЕЙСКОЙ ИМПЕРИИ Вторая половина 1890-х годов была, пожалуй, наиболее трагическим периодом XIX столетия, когда решалась судьба Кореи как независимого государства, когда борьба за

Из книги История Кореи: с древности до начала XXI в. автора Курбанов Сергей Олегович

Глава 3. КОРЕЙСКАЯ ВОЙНА 1950-1953 ГОДОВ Корейская война 1950-1953 гг. стала самым трагическим событием истории Кореи второй половины XX столетия. Эта война окончательно закрепила разделение Кореи на два враждебных государства, которое так и не удалось преодолеть на протяжении

Из книги История Кореи: с древности до начала XXI в. автора Курбанов Сергей Олегович

§ 1. Международная ситуация и начало Корейской войны В середине 1949 г. из Южной Кореи были окончательно выведены американские войска. На короткое время КНДР и Республика Корея стали относительно независимыми от прямого воздействия внешних сил и получили возможность

Из книги История Кореи: с древности до начала XXI в. автора Курбанов Сергей Олегович

§ 1. Первая Республика после Корейской войны В преддверие Корейской войны Ли Сынман стал стремительно терять свою популярность как среди корейских политиков, так и в народных массах. Поскольку корейское Национальное собрание, избиравшее президента страны и имевшее

Из книги Третьего тысячелетия не будет. Русская история игры с человечеством автора Павловский Глеб Олегович

143. От короткой корейской войны - к долгой холодной - Сегодня ничто не исключает малорисковой распределенной мировой войны. Ведь риска не ждали и от Балкан перед Первой мировой. Исчезла биполярная схема сдерживания, и может быть запущена многополюсная схема 1914 года. Вот

Из книги США после второй мировой войны: 1945 – 1971 автора Зинн Говард

А) Корея, 1950–1953 гг 25 июня 1950 г. началась война в Корее. Президент Трумэн незамедлительно выступил с заявлением о вводе в Корею американских военно-воздушных и военно-морских сил под предлогом оказания Южной Корее помощи в деле защиты от «нападения» Корейской

Из книги Величайшие воздушные асы XX века автора Бодрихин Николай Георгиевич

Американские асы корейской войны 1950–1953 годов Примечание: все американские летчики, за исключением Борделона, одерживали победы на реактивных истребителях «Сейбр».Джозеф Кристофер МакКОННЕЛ (Joseph Christopher McConnell) - 16 воздушных побед в корейской войне, капитан USAF. Этот

Из книги Теория войн автора Кваша Григорий Семенович

Глава 6 КОРЕЙСКАЯ ВОЙНА (1950–1953) Итак, Россия (СССР) без всяких внутренних изменений, без всяких революционных разрывов, посреди единого Идеологического периода получила грандиозную внешнеполитическую перемену, потеряла двух досконально изученных и проверенных в боях

Из книги Сражения, изменившие ход истории 1945-2004 автора Баранов Алексей Владимирович

Часть II КОРЕЙСКАЯ ВОЙНА 1950–1953 гг 6. Корея накануне войныОдин из самых кровавых конфликтов 1950-х гг. Корейская война 1950–1953 гг. оказалась одним из самых кровавых вооруженных конфликтов второй половины XX в. Она началась как гражданская война, но быстро разрослась до

Шестьдесят лет назад завершилась Корейская война. Одним из самых интересных и в то же время неоднозначных аспектов этого конфликта были воздушные бои. По ряду причин даже сейчас невозможно точно установить соотношение потерь сторон и, как следствие, правильно оценить тактику действий тех или иных подразделений. В различных источниках называются самые разные цифры, как основанные на документах того времени, так и «выросшие» на специфической политической обстановке первых лет Холодной войны. Поэтому даже в западных изданиях, которые трудно заподозрить в симпатиях к советским, китайским или северокорейским летчикам, встречаются разные сведения. Так, в разных книгах и статьях фигурируют оценки соотношения потерь от 2:1 в пользу СССР, Китая и Северной Кореи до успехов пилотов ООН на уровне 20:1.

МиГ-15 - "рабочая лошадка" советских летчиков в Корее

На фоне споров о точных цифрах сбитых и поврежденных самолетов зачастую остается нераскрытой другая не менее важная тема. Нетрудно догадаться, что итоговые цифры побед и потерь сложились не сразу. Пилотам с обеих сторон фронта приходилось учиться воевать друг с другом и на такое обучение уходили недели, месяцы и десятки боевых вылетов. Поэтому в течение первых месяцев войны каждая новая победа в воздухе была результатом применения новых тактических находок и задумок, из-за чего имела особо интересный характер. Вспомним первые достижения советских летчиков, давшие толчок дальнейшим успехам в воздушной войне над Корейским полуостровом.

Сперва стоит вспомнить, кто именно воевал на стороне Северной Кореи. В первые недели войны, в середине лета 1950 года, военно-воздушные силы Корейской народной армии были откровенно слабы. На аэродромах севернее 38-й параллели базировалось лишь около 150 самолетов различных типов. Войска ООН, в свою очередь, имели на порядок больший воздушный флот. В связи с этим уже осенью того же года северокорейское командование обратилось за помощью к Советскому Союзу. В ноябре 1950 года был сформирован 64-й истребительный авиационный корпус (иак), целью которого стало прикрытие территории дружественного Китая от налетов авиации ООН, в том числе и американской. За неполные три года в составе 64-го иак прошли войну 12 истребительных авиадивизий. Примерно через год после создания 64-го корпуса, в декабре 1951 года, в Корее появились две китайские истребительные дивизии. Весной следующего года их и первую северокорейскую истребительную авиадивизию свели в Объединенную воздушную армию.

Американский бомбардировщик B-29 Superfortress над целью, 1951 год

После появления над Кореей советских истребителей МиГ-15 ситуация в воздухе резко изменилась. Всего за несколько недель авиация США и ООН почти полностью разделалась с немногочисленными северокорейскими военно-воздушными силами и чувствовала себя единственной хозяйкой воздуха. Однако уже в декабре-месяце советские пилоты из 64-го иак на практике показали, чем может обернуться самоуверенность и беспечность. Днем 1 ноября, за несколько недель до официального формирования истребительного авиакорпуса, свой первый боевой вылет в ходе Корейской войны совершили летчики 72-го гвардейского истребительного авиаполка. Пять пилотов на МиГ-15 под командованием майора Стройкова атаковали группу американских поршневых истребителей P-51 Mustang с ожидаемым результатом – старший лейтенант Чиж открыл счет советским победам. Также имеются сведения о сбитом в тот же день истребителе F-80 Shooting Star.

В западной литературе факт уничтожения 1 ноября 1950 года истребителя F-80 не признается. Чаще всего утверждается, что этот самолет был поврежден огнем зенитчиков и упал. Более того, первые недели боевой работы 64-го истребительного корпуса в зарубежных источниках чаще всего описываются буквально в паре строк. Вероятно, дело в том, что ввиду отсутствия серьезного противника советские пилоты активно сбивали американцев. Естественно, такие факты, особенно во времена Холодной войны, на Западе не оглашались. Из-за этого основное повествование о воздушной войне в Корее в зарубежной литературе нередко начинается только с более поздних событий.

Вскоре после первого боевого вылета был открыт счет потерям. Уже 9 ноября произошел воздушный бой, результаты которого не подвергаются сомнениям с обеих сторон. Утром этого дня американские самолеты бомбили мост через реку Ялуцзян. Группу штурмовиков прикрывали истребители F9F Panther. Для защиты объекта в район прибыли 13 истребителей МиГ-15 из состава 28-й и 151-й истребительных авиадивизий (иад). Вероятно, не увидев все силы противника, советские пилоты атаковали штурмовики, сбрасывавшие бомбы на мост. Из-за этого американские истребители F9F смогли неожиданно приблизиться, разбить строй МиГ-15 и сбить командира 1-й эскадрильи капитана М. Грачева. Лейтенант У. Эмен, заняв выгодную для атаки позицию, стрелял практически до тех пор, пока Грачев не врезался в сопку.

В тот же день, 9 ноября, летчики Н. Подгорный из 67-го полка и А. Бордун из 72-го гвардейского истребительного авиаполка (иап) с разницей в несколько часов одержали первые победы над дальними бомбардировщиками B-29 Superfortress. В дальнейшем истребители СССР, Китая и Северной Кореи сбили, по разным данным, от полутора десятков до 70 таких самолетов.

Видя серьезные потери старых поршневых и устаревших реактивных самолетов, американское командование уже в декабре 1950 года перебросило в Корею новейшие истребители F-86 Sabre. Этот шаг со временем привел к ожидаемому результату. Подтверждением правильности отправки на войну «Сейбров» служит тот факт, что четыре десятка (все кроме одного) американских летчиков-асов, одержавших пять и более побед, летали именно на таких истребителях.

F-86 Sabre - главный противник советских "Мигов"

Первое столкновение самых совершенных истребителей того времени – МиГ-15 и F-86 – произошло 17 декабря 1950 года. К сожалению, этот бой завершился не в пользу советских летчиков. Лейтенант ВВС США Б. Хинтон сбил майора Я. Ефромеенко из 50-й авиадивизии. Всего через несколько дней, 21 декабря, капитан Юркевич (29-й гвардейский истребительный авиаполк) расквитался с американцами за это, сбив первый F-86. Однако, согласно американским документам, первый Sabre был потерян на следующий день.

22 декабря состоялось несколько достаточно крупных воздушных сражений с участием F-86 и МиГ-15, получивших за рубежом общее название «Большой день пилотов ООН». В течение дня летчики с обеих сторон провели несколько воздушных боев, по результатам которых их личные счета в общей сложности увеличились на пять F-86 и шесть МиГ-15. Стоит отметить, эти цифры оказались ошибочными. Фактически в тот день были потеряны лишь два советских и один американский истребитель. Подобные ошибочные оценки количества сбитых самолетов являются постоянной проблемой любых воздушных боев. Однако бои 22 декабря отличались тем, что стали первыми крупными столкновениями самых новых истребителей СССР и США. Именно события этого дня оказали большое влияние на весь последующий ход войны в воздухе Кореи.

24 декабря командир 1-й эскадрильи 29-го иап капитан С.И. Науменко в двух боях сбил по одному американскому истребителю «Сейбр». Возвращаясь на аэродром после второго боя, Науменко имел на своем счету пять побед. Таким образом, капитан С. Науменко стал первым советским асом в Корейской войне. В мае следующего года летчику присвоили звание Героя Советского Союза.

Герой Советского Союза С.И. Науменко

В дальнейшем первые в своем роде достижения советских летчиков стали появляться реже и реже. К примеру, первая ночная победа в воздушном бою состоялась только в конце весны 1952 года. Тяжелые бомбардировщики США к этому времени летали исключительно ночью, что затрудняло перехват. В конце мая 52-го майор А. Карелин (351-й иап) во время ночного полета точно поразил бомбардировщик B-29. Вражеский самолет находился в лучах зенитных прожекторов и не заметил атаку советского истребителя. Согласно некоторым источникам, спустя полгода, в ноябре 52-го, Карелин получил точное наведение на американский бомбардировщик и даже зацепил его, помяв несколько деталей фюзеляжа. После удара стрелки открыли огонь и раскрыли себя. Это был последний полет того B-29.

Наконец, в феврале 1953 года А.М. Карелин стал первым советским асом с пятью победами исключительно ночью. На этот раз бой выдался очень тяжелым: стрелки бомбардировщика B-29 серьезно повредили МиГ-15 советского летчика. Карелин, сбив вражеский самолет, вернулся на свой аэродром с остановившимся двигателем. В истребителе нашли почти 120 пробоин, 9 из которых были в кабине. Сам пилот не пострадал. После этого вылета Карелину запретили летать на боевые задания, а вскоре полк отправили домой, в Советский Союз. В июле 53-го А. Карелин стал Героем Советского Союза.

Герой Советского Союза А.М. Карелин

По данным советской стороны, в ходе Корейской войны летчики 64-го истребительного авиационного корпуса произвели свыше 64 тыс. самолетовылетов и провели почти 1900 воздушных боев. В этих боях войска ООН потеряли около 1100 самолетов, в том числе и 651 F-86. Зенитная артиллерия корпуса уничтожила 153 самолета (40 «Сейбров»). Для сравнения, корейские и китайские летчики выполнили 22 тыс. самолетовылетов и 366 раз участвовали в боях. Пилоты Объединенной воздушной армии уничтожили 271 самолет противника, в том числе 181 F-86.

Эти колоссальные цифры, касающиеся боевой работы советских летчиков 64-го иак, появились не сразу. Несколько лет подряд пилоты каждый день летали на задания и постепенно увеличивали счет боевых вылетов, боев и побед. Каждый список таких событий начинался с боя или победы, полученной силами вполне конкретного летчика. К сожалению, подобные аспекты Корейской войны освещаются, изучаются и обсуждаются не столь активно, как уже порядком поднадоевшие вопросы точного количества сбитых самолетов.

По материалам сайтов:
http://airforce.ru/
http://airwar.ru/
http://rocketpolk44.narod.ru/
http://warheroes.ru/

Война в Корее в 1950-1953 годах стала первым столкновением вчерашних союзников по антигитлеровской коалиции - Советского Союза и США. Основное противостояние великих держав развернулось в воздухе: за господство в небе впервые сражались реактивные истребители. Победителями из этой войны вышли советские летчики.

38-я параллель

Корейская война началась 25 июня 1950 года - войска КНДР перешли границу с южным соседом, которая проходила по 38-й параллели, и начали быстрое продвижение вглубь страны. Агрессия северян стала полной неожиданностью для западных стран, войска Южной Кореи и контингент ООН (в основном состоял из американцев) беспрерывно отступали. К августу 90 процентов страны было под контролем КНДР, южане удерживали лишь так называемый Пусанский плацдарм.

Северокорейские истребители.

Однако взять его северокорейцам так и не удалось, а союзники тем временем перегруппировали силы, получили подкрепление и уже в сентябре пошли в контрнаступление. Оно было столь же стремительным, как и наступление КНДР до этого. Всего за месяц большая часть Северной Кореи оказалась под контролем вражеских войск. Во многом это было связано с тотальным превосходством союзников в воздухе.

Перед началом войны ВВС КНДР насчитывали по разным данным 150-200 самолетов, в основном это были советские поршневые истребители Як-9 и штурмовики Ил-10. При этом только американцы на воздушных базах в Японии, авианосцах имели более 1500 самолетов. Значительная их часть была представлена реактивными истребителями типа F-80 "Shooting Star". Если учесть, что и выучка американских пилотов была гораздо лучше, нежели у северокорейцев, то не удивительно, что к августу 1950 года их ВВС были практически полностью уничтожены. После этого летчики США могли беспрепятственно бомбить позиции противника, совершать налеты на города и стратегические объекты. Обладая таким прикрытием, сухопутные войска союзников легко отбросили противника на самый север Кореи.

После этого в войну решил вступить Китай, он также просил отправить свои войска в Корею и Советский Союз. Однако Сталин опасался открытого противостояния с США, которое могло перерасти в Третью мировую войну. Поэтому долгое время помощь СССР ограничивалась отправкой инструкторов, которые готовили китайских и северокорейских летчиков, а также нескольких самолетов для тренировочных полетов, в частности МиГ-9.

Как пишет Игорь Сейдов в книге "”Красные дьяволы” в небе Кореи", чашу терпения советской стороны переполнили два инцидента, которые произошли осенью 1950 года. Сначала американцы сбили над Желтым морем советский самолет-разведчик А-20 - все три члена экипажа погибли. А через месяц два истребителя ВВС США типа F-80 атаковали советский военный аэродром Сухая Речка в 100 километрах от советско-корейской границы. К счастью, никто из летчиков не пострадал, однако были повреждены восемь самолетов. Американцы лишь извинились, назвав это ошибкой молодых пилотов, которые "случайно" залетели на советскую территорию и приняли аэродром за северокорейский.

В небе инкогнито

Миг-15.

В октябре 1950 года в Китай стали переправляться советские авиационные части. Они участвовали в контрнаступлении китайских сил, правда, сначала лишь в качестве прикрытия стратегических объектов. Так как официально СССР в войне не участвовал, советские летчики носили форму китайских народных добровольцев (КНД, по сути это были солдаты регулярной армии, однако Китай также не хотел официально объявлять войну США).

По словам Сейдова, по прибытию к месту службы у наших летчиков забирали документы, кроме того, им было приказано в воздухе говорить только по-корейски. "Для этого они в течение недели были обучены двум десяткам корейских фраз, необходимых для ведения боя. Правда, последний запрет - не говорить в бою по-русски - действовал недолго: когда начинался бой, советские летчики начисто забывали необходимый в бою корейский "фольклор" и отдавали команды по-русски, тем самым не раз спасая свою жизнь в бою", - пишет исследователь. Также изначально советским летчикам запретили пересекать реку Ялуцзян, за которой шла линия фронта, и залетать в Западно-Корейский залив Желтого моря, чтобы не попасть в плен: на море господствовал 7-й флот США и их союзники.

Американские истребители P-51.

1 ноября советским летчикам впервые разрешили пересекать корейскую границу, чтобы вести поиск и уничтожение американских самолетов. В этот же день состоялся и первый бой "мигов" - пять наших самолетов вылетели в район Аньдуня и вскоре обнаружили тройку P-51 "Мустанг". В результате скоротечного боя один самолет противника был подбит, еще один - сбит. Так был открыт счет побед советских летчиков в корейском небе. В тот же день МиГ-15 впервые проявили себя в бою с реактивными самолетами американцев. Тройка наших истребителей встретила десяток самолетов F-80 и внезапно атаковала их сверху. В результате один "Шутинг стар" был подбит, остальные после неудачной контратаки поспешили ретироваться.

Отметим, что за первые полтора месяца воздушных боев были подбиты всего три советских МиГа, тогда как потери противника были в разы больше. А зону действия наших истребителей вдоль корейско-китайской границы американские летчики позже назвали "Аллея МиГов", тем самым признавая, что небо в этой части корейского полуострова уверенно контролировали советские асы. Президент Южной Кореи сделала предложение КНДР о совместном развитии.

Равный соперник

Американский истребитель P-80 перед вылетом на базе в Японии.

Ввод в бой советских авиадивизий внес перелом в ход войны. Выяснилось, что с МиГ-15 американские самолеты сражаться на равных не могут, из-за чего им пришлось резко сократить число боевых вылетов. Естественно, военное командование США не могло смириться с таким положением вещей и отправило на фронт новые истребители F-86 "Sabre" ("Сейбр"). Именно соперничество МиГ-15 и F-86 стало классикой воздушной войны в Корее, во многом потому, что самолеты имели примерно схожие характеристики.

Как пишет Владимир Бабич в статье "МиГи в локальных войнах", наш самолет был заметно легче "американца", однако "тяжесть" "Сейбра" компенсировалась большей тягой двигателя. Максимальная скорость у земли у них составляла 1042 и 1093 километра в час соответственно. На большой высоте МиГ-15 получал преимущество в разгоне и скороподъемности, а "Сейбр" лучше маневрировал на малой высоте. Он мог также продолжительнее держаться в воздухе, располагая 1,5 тоннами "лишнего" топлива. Практический потолок высоты был больше у МиГа - 15100 метров, однако истребитель ВВС США и тут уступал не сильно, его показатель - 14300. Разница была очевидна только в вооружении. МиГ-15 имел одну 37-милиметровую и две 23-милиметровые пушки, "Сейбр" - шесть 12,7-милиметровых пулеметов.

Одной из сильных сторон МИГ-15 был более высокий поражающий потенциал. Кроме того, располагая большим избытком тяги (особенно на большой высоте), он мог быстрее "Сейбра" сократить дистанцию и подойти к противнику. Но если "Сейбр" замечал МиГ на безопасном расстоянии, то стремился навязать ему маневренный бой (особенно на малых высотах), который нашему истребителю был невыгоден. Тут уже многое зависело от слетанности пары истребителей в звене, когда один атаковал, а второй - прикрывал. Два опытных пилота были практически неуязвимы в ближнем бою.

F-86 "Сейбр".

Как пишет Сейдов, первый бой между МиГ-15 и "Сейбрами" произошел 17 декабря 1950 года. Победить американцам помогла военная хитрость. В районе Аньдуня четверка наших самолетов обнаружила четверку истребителей с красными носами, о чем и было доложено ведущему группы. Тот ответил: "Вижу, это наши!" - и продолжил полет по маршруту. Но неожиданно группа была обстреляна сзади и сверху. Машина ведущего загорелась, двигатель заглох, и летчику пришлось катапультироваться. К слову, это было первое катапультирование с МиГ-15 в боевых условиях в советских ВВС. Как выяснилось позже, у первых "Сейбров" для введения в заблуждение противника была окрашена в красный цвет носовая часть фюзеляжа, подобно тому как на МиГах были красные круги вокруг носовой части фюзеляжа. Поэтому после боя на всех наших красные носы были стерты техниками.

Первую победу над новым американским истребителем советские летчики одержали только через неделю, спустя десяток боев. Наши летчики еще изучали противника и на первых порах попадались на приманку из одной группы "Сейбров", не замечая следовавшую за ней и с превышением другую группу F-86, и попадали под ее удар. За это время СССР потерял три истребителя МиГ-15.

Американский бомбардировщик B-29.

"Черный" четверг и "черный" вторник

1951 год стал для советских ВВС самым удачным в Корейской войне, именно тогда американцы потерпели самые болезненные поражения. Так, 12 апреля вошло в историю как "черный" четверг авиации США. В этот день американцы совершали массированный налет на мосты через реку Ялуцзян в районе Уйцзю. Уничтожить их должны были 48 бомбардировщиков B-29 "Superfortress" ("Суперкрепость"), которых сопровождали 76 истребителей прикрытия.

Против них действовали всего 44 МиГа. Впрочем, у них было и преимущество: американские самолеты сопровождения шли со скоростью бомбардировщиков - всего 700 километров в час - и на средней высоте в 7000 метров. Советские летчики встретили их на высоте 10 километров и спикировали на полной скорости под разными углами атаки. В результате были уничтожены 10 "Суперкрепостей" и три истребителя соперника. После этого руководство ВВС США почти месяц не рисковало отправлять за пределы 38-й параллели большие группы самолетов.

Еще одним "черным" днем для американской авиации стало 30 октября того же года. На этот раз бомбить корейский аэродром в Намси отправилась 21 летающая крепость, прикрывать которые должны были почти 200 истребителей разных типов. С советской стороны в бою приняли участие 44 МиГа, еще 12 машин остались в резерве прикрыть аэродромы. Судьбу сражения решило то, что заслон из истребителей F-86 опоздал с выходом - "Сейбры" планировали перехватить советские самолеты немного в другом районе, но просчитались. Защищать B-29 остались машины более низкого класса.

В итоге были уничтожены 12 бомбардировщиков В-29 и четыре истребителя F-84, американцы были обращены в бегство, а на аэродром Намси в тот день не упало ни одной бомбы. Советские летчики недосчитались одного МиГа. После этого боя руководство ВВС США отказалось от использования "Суперкрепостей" в дневное время и перевело их на ночные полеты.

Миг-15.

Американцы потерь не признают

Точных данных по общим потерям самолетов в воздушных боях Корейской войны нет до сих пор. Дело в том, что не каждую описанную летчиками победу можно было подтвердить фотоснимками или останками самолета противника. Советское командование приняло за правило вести строгую статистику, когда победа засчитывалась только при наличие таких доказательств. Асами называли летчиков, сбивших пять и более самолетов противника. И тут наши военные оказались сильнее американцев, лучшими асами Корейской войны стали капитан Николай Сутягин и полковник Евгений Пепеляев, уничтожившие 21 и 19 самолетов врага соответственно. У американцев высший показатель составил 16 советских машин.

Американцы бомбят железнодорожный мост.

По данным Сейдова, за время боевых действий в небе Кореи советские летчики провели 1872 воздушных боя, в которых сбили 1097 самолетов противника, из которых 642 истребителя F-86 и 69 бомбардировщиков B-29. Потери СССР в боях составили 319 самолетов МиГ-15 и Ла-11. Любопытно, что американские данные не просто отличаются от советских, но дают кардинально другую картину. Утверждается, что в воздушных боях они сбили более 700 МиГов, а сами потеряли только 147 самолетов! Столь грубая подтасовка фактов вызывает у специалистов лишь усмешку, видимо, американское командование очень хотело оправдать огромные военные расходы в глазах налогоплательщиков.

Информационно-аналитический и энциклопедический портал

/27.5.2004/ - РУССКИЕ АСЫ В НЕБЕ КОРЕЙСКОЙ ВОЙНЫ

13 марта 1950 г. самолет дальней разведки ВВС США RB-29 из состава 91-й разведывательной эскадрильи на высоте 10.000 м. вторгся в воздушное пространство Китайской Народной республики, выполняя рутинный полет по сбору шпионской информации. Становление коммунистических режимов в Китае и Северной Корее, в условиях разгоравшейся "холодной войны" тесно сотрудничавших с главным геополитическим противником США - Советским Союзом, вызывало повышенный интерес Пентагона. Готовя свою масштабную военную акцию по установлению контроля в Юго-Восточной Азии, заокеанские стратеги активно вооружали и снабжали развединформацией своих марионеток в регионе - Гоминьдан и Южную Корею. Именно с таким заданием и появился в тот день в китайском небе американский разведчик. Он шел спокойно: самолетов, способных достичь его скорости и практического потолка у Народно-освободительной армии Китая (НОАК) по агентурным данным не имелось. Впрочем, американские пилоты не могли не знать, что в 20-х числах февраля на территорию КНР, согласно условиям советско-китайского договора о военно-техническом сотрудничестве, прибыло несколько эскадрилий советских истребителей - однако собрать технику, освоить новые аэродромы и начать боевые полеты в незнакомом небе за две недели представлялось совершенно невозможным. Потому, когда в левую плоскость разведчика врезались первые очереди скорострельных 23-мм пушек, американский экипаж поначалу решил, что терпит бедствие, попав в зону повышенной турбулентности - и сообщил об этом на базу. Времени на повторную радиограмму у него уже не осталось: ст. лейтенант Алексей Сидоров из 351-го истребительного авиаполка (далее - ИАП), выполнив боевой разворот, бросил свой Ла-11 в повторную атаку на стремительно теряющего высоту "американца" и с близкого расстояния выпустил по нему весь боекомплект. Ведомому ст. лейтенанту Виктору Бутнару, только сейчас "вскарабкавшемуся" на предельную для наших "ястребков" высоту, оставалось только расстрелять падающие на землю пылающие обломки RВ-29, в которых нашли свою могилу 11 военнослужащих США и трое гоминьдановцев. Показательно, что советские истребители все-таки уступали американскому самолету по высотным характеристикам и достали его буквально на пределе возможностей. 24-х летний русский пилот А. Сидоров стал первым советским летчиком, одержавшим воздушную победу в ожесточенной войне 1950-1953 гг. в Юго-Восточной Азии, которая вошла в историю под именем Корейской войны. Для нашей страны это была война за безопасность дальневосточных рубежей; в небе Кореи и Китая наши славные авиаторы защищали свою землю от агрессии носителя "нового мирового порядка" - США.
Первым фронтом этой войны стал для наших вооруженных сил Китай, куда по решению советского правительства была переброшена для помощи НОАК группировка в составе 106-й истребительной авиадивизии, 52-й зенитно-артиллерийской дивизии и частей обеспечения. Сразу же определилась специфика участия наших военных в боевых действиях в Юго-Восточной Азии: их сферой ответственности было небо, где американская авиация имела подавляющее превосходство над зарождающимися ВВС КНР и КНДР. На земле китайцы и корейцы неплохо справлялись сами. Желтое небо Китая стало ареной боевого дебюта главного воздушного героя Корейской войны - прекрасного русского реактивного истребителя МиГ-15, за изящество и стремительность прозванного местными жителями "ласточкой". Кроме него нашими авиаторами в Китае активно применялись мощный поршневой истребитель Ла-11 (младший брат легендарного Ла-5 Отечественной войны) и грозный штурмовик Ил-10. Следует отметить, что собственно самолеты ВВС США были в небе Китая нечастыми гостями (Америка официально не участвовала в войне), и главными противниками наших пилотов были не самые современные самолеты американского производства, которыми "дядя Сэм" щедро снабжал ВВС Гоминьдана, пилотируемые как местными пилотами, так и американскими и австралийскими наемниками. Боевые качества этих вояк оставляли желать много лучшего, и русские пилоты (многие из которых имели за плечами опыт воздушных боев с Люфтваффе!) без труда разгромили гоминьдановскую авиацию, к июню 1950 г. буквально вышвырнув ее из китайского неба; показательно, что противнику так и не удалось сбить ни одного нашего самолета! С 30 июля основной задачей 106-й авиадивизии стало обучение начинающих китайских летчиков обращению с поставлявшейся из СССР авиатехникой.
Проиграв Китай "всухую", Соединенные Штаты не оставили своих наполеоновских планов в регионе. Воспользовавшись вспыхнувшим 25 июня 1950 г. военным конфликтом между КНДР и Южной Кореей, они в спешном порядке протолкнули через ООН (в первый, но далеко не последний раз в своей противоречивой истории показавшую себя проводником интересов Америки) решение об отправке в Корею почти 500-тысячного контингента международных вооруженных сил - преимущественно войск США. Главной ударной силой агрессоров с первых же дней боев стала авиация; США по праву являются первым государством, осознавшим решающую роль этого рода войск в современной войне. Для сокрушения маленькой Северной Кореи они сосредоточили не уступавшую по масштабам авиагруппировкам Второй мировой войны воздушную армаду в составе 5-й воздушной армии и пяти стратегических бомбардировочных групп ВВС США, авиации 7-го флота США и нескольких эскадрилий ВВС Австралии (в разное время от 1 000 до 4 000 боевых самолетов). 27 июня ударные эскадрильи ВВС США обрушились на Северную Корею. "Черные тени американских бомбардировщиков закрыли небо над Пхеньяном",- писали в те дни советские газеты. Воздушная стратегия агрессоров была беспроигрышной: пока гигантские стратегические "бомберы" В-29 "Суперфортресс", действующие с недосягаемой для зенитного огня высоты до 10 000 м., мощными бомбами ровняли с землей объекты инфраструктуры и города Северной Кореи, по продолжающей на пределе сил наступление на южнокорейцев и экспедиционные силы США Корейской Народной армии работали тактические бомбардировщики В-26, новейшие реактивные штурмовики F-84 "Тандерчиф", легкие палубные бомбардировщики AD "Скайрайдер" и поршневая истребительно-бомбардировочная авиация. Воздушное прикрытие осуществляли первые реактивные истребители Америки - F-80 "Шутинг Стар". На головы несчастных корейцев - "крестоносцы демократии" не делали разницы между солдатами, крестьянами, женщинами и детьми - сыпались такие разрушительные новинки, как напалмовые бомбы, неуправляемые реактивные снаряды и т. д. Крошечные северокорейские ВВС были буквально сметены. С первых же налетов жертвы среди мирного населения Северной Кореи стали исчисляться тысячами; побывавшие в Пхеньяне иностранные журналисты сравнивали разрушенную "Суперкрепостями" столицу КНДР с "лунным пейзажем" от обилия огромных воронок бомб. Было очевидно, что в одиночку корейцам долго не выстоять…
1 октября руководство КНДР обратилось к СССР с отчаянной просьбой: "В этот трагический момент перехода неприятельских войск через 38-ю параллель (граница между двумя Кореями - М. К.) нам крайне необходима непосредственная военная помощь Советского Союза!" Аналогичный запрос был направлен Китаю. После консультаций со Сталиным, Мао Цзэдун направил на помощь соседу Ким Ир Сену 200-тысячную войсковую группировку т. н. "китайских народных добровольцев", вступившую в бой 14 октября и сумевшую ценой колоссальных потерь приостановить развитое войсками США и их союзниками контрнаступление. Однако с воздуха китайцы были столь же беззащитны, и американская авиация теперь громила их наравне с остатками северокорейских частей. Промедление было воистину подобно смерти, и 20 октября 1950 г. Сталин отдал советским ВВС непосредственный приказ, показательный своей конкретикой: "Прикрыть небо над Северной Кореей от налетов американской авиации и защитить на дальних подступах границы Советского Союза!" Для решения этих задач было решено к началу ноября сформировать и перебросить на театр боевых действий отдельный 64-й истребительный авиакорпус (ИАК) в составе трех истребительных авиадивизий (ИАД) по два авиаполка в каждой. При комплектовании этого соединения предпочтение отдавалось элитным гвардейским истребительным частям, имевшим опыт боев Отечественной войны и полкам, дислоцированным в Дальневосточном военном округе (ДальВО). Однако некоторые эскадрильи пришлось укомплектовывать буквально с нуля лучшими летчиками со всего Союза.
Пять десятилетий отделяет от нас тех отличных русских парней, умевших жить, драться за свою страну, любить и умирать как настоящие мужчины. Но все же попытаемся увидеть через толщу истории за сухими цифрами статистики живые черты этих людей. Еще живы те, кто может рассказать о них - слово военным мемуаристам. "Коллектив, собранный из разных частей, со средним возрастом летчиков 25-27 лет, быстро стал единым, целым", - вспоминает Б. С. Абакумов, в 1950 - молодой ст. лейтенант 196-го ИАП. Чувство товарищества, боевого и человеческого братства было у этих людей в крови. Другой пилот того же полка, капитан Е. Г. Пепеляев, впоследствии самый результативный советский ас Корейской войны, пишет, что более половины отправлявшихся в Корею советских пилотов имели боевой опыт Великой Отечественной. Однако большинству из них довелось повоевать только в 1944-45 гг., когда "немец был уже не тот" (по словам самого Пепеляева), в небе попадался нечасто, и лишь немногие имели на счету по 1-2 сбитых самолета противника. В то же время их командиры были опытными воздушными бойцам, - например майор Мухин, зам.ком. 28-го гвардейского ИАП, в 1943-44 гг. летавший ведомым у нашего легендарного аса Ивана Кожедуба. Совсем зеленую летную молодежь в Корею не отправляли: чтобы попасть на войну, было нужно иметь не менее 300 часов налета и быть минимум ст. лейтенантом.
Местом предварительного сосредоточения нашей авиации были крупнейшие авиабазы ДальВО - Дальний на советской территории и Ляодунский полуостров в Китае. Ряд авиачастей уже базировались там, или перелетели "своим ходом", боевую технику и аэродромный персонал других везли через всю страну в литерных эшелонах в обстановке повышенной секретности. "Ласточки" Корейской войны МиГ-17 тревожно дремали на железнодорожных платформах, чтобы вскоре грозно расправить крылья в небе над КНДР. Следом в пассажирских вагонах весело, с песнями и бурными гулянками на узловых станциях, мчалось удалое пилотское братство - в бой за свою страну эти отчаянные парни шли как на праздник! С тыловых аэродромов наши части перебазировались на фронтовые, преимущественно в районе города Аньдун на корейско-китайской границе, - и вольница сменялась жесточайшей боевой дисциплиной и строгой секретностью. 1 ноября 1950 года к боевым вылетам приступили первые советские авиачасти в Корее - 151-й, 139-й и 28-й гвардейские истребительные полки; по мере готовности к ним присоединялись остальные; 15 ноября 64-й ИАК был введен в бой в полном составе.
Нужно сказать несколько слов о характере и особенностях воздушной войны в Корее в целом. Во-первых - о пилотах. По сути своей это было противостояние летчиков двух сверхдержав "холодной войны" - СССР и США. Участие китайских и корейских пилотов было ограниченным. Однако официально в корейском небе сражались против американской авиации только они. Пребывание наших истребителей на театре боевых действий было окружено режимом государственной тайны. Во избежание нарушения хрупкого мира с Америкой (а мир 50-х уже был ядерным!), Советский Союз никогда не признавал факта отправки своих войск в Корею. В целях маскировки наши пилоты получили китайские псевдонимы (отсюда распространившийся в народе анекдот о "корейском летчике Ли Си Цинне"); все радиопереговоры в воздухе им предписывалось вести только на китайском языке. Однако последнее указание не сработало - пройдя сокращенный курс китайского, наши пилоты толком не понимали этот сложный и чуждый русскому уху язык, и в круговерти воздушного боя регулярно сбивались на родную речь, обильно сдабриваемую нецензурной лексикой. Всему личному составу советских авиачастей предписывалось носить китайскую форму; однако у наших пилотов вскоре сложился самобытный стиль одежды: кожаные куртки или длинные плащи и модные шляпы "a-la" Аль Капоне - согласитесь, импозантно! Контакты с местным населением были сведены к минимуму: вся жизнь русских летчиков в перерывах между боевыми вылетами проходила на территории их тщательно охраняемых баз. Однако весь вспомогательный персонал - ремонтные и строительные рабочие, уборщики, прачки - были местными, и поэтому в Китае и КНДР прекрасно знали, кто защищает их с неба, а русские парни постепенно знакомились с местными обычаями. Порою случались анекдотичные ситуации: "готовили нам китайские повара, - вспоминал впоследствии ст. лейтенант Борис Абакумов, - очень вкусно, но порции были настолько малы, что после обеда всегда ощущался голод… Тщедушные китайцы всегда удивлялись, как много нам нужно еды."
В отпуск советские пилоты ездили в Порт-Артур, где находилась большая советская военно-морская база. Там они с интересом осматривали памятники и старые укрепления, в годы русско-японской войны обильно политые русской кровью; там же на русском воинском кладбище хоронили своих погибших товарищей - внуки и деды упокоились вместе под сенью православных крестов русского собора... Несмотря на официальную доктрину атеизма, посещать храм и служить панихиды "по убиенным в небе" нашим пилотам не возбранялось. Знаменитый ас Иван Кожедуб, командовавший в Корее 324-й авиадивизией, однажды так объяснил одному советскому дипломату тягу своих подчиненных к вере: "Мы летаем в небе, нам надо, чтобы Бог был за нас!"
Во-вторых - о самолетах. Корейская война стала дебютом реактивной истребительной авиации, однако позиции пропеллера были все еще сильны: бомбардировочная и большинство штурмовой авиации и значительная часть ночных истребителей обеих сторон оставались поршневыми. Но уже во весь голос заговорили о себе новейшие изобретения в области авиатехники: появилась бортовая радиоэлектроника, автоматизированные прицелы, возросла роль радара (он еще не был установлен на борту большинства самолетов, но наводил их на цель с земли). Но со времен Второй мировой не утратил своего значения такой важный элемент бортового оборудования истребителя, как фото-кино-пулемет (ФКП), "стрелявший" синхронно с бортовым оружием и фиксировавший попадания (или промахи). Большинство наших авиачастей, сражавшихся в Корее, имели на своем вооружении реактивные МиГ-15, и только переброшенный из Китая 351-й ИАП (ночные перехватчики) первое время летал на поршневых Ла-11. Примерно до начала 1951 г. главным противником наших пилотов был реактивный истребитель США F-80 "Шутинг Стар"; он был гораздо тяжелее МиГа, менее маневрен и в общем-то сильно уступал нашей "ласточке". Равно не конкурентами МиГам были американские палубные истребители "Пантера" и британские "Метеоры" (тоже реактивные, но не совсем удачные модели). Однако с 1951 г. в 5-ю воздушную армию ВВС США в Корее начались массированные поставки истребителя новейшей разработки - F-86 "Сейбр", превосходившего наши машины в скорости, автоматике прицела и ряде параметров маневрирования. МиГ-17 был сильнее вооружением (3 мощных автоматических пушки калибра 30-мм и 23-мм против 6 пулеметов "Браунинг" у "американца") и более высотным. Наш лучший ас этой войны подполковник Е. Г. Пепеляев оценивал боевые возможности обоих истребителей как "весьма близкие". Именно "Сейбру" было суждено стать главным противником наших пилотов в Корее.
В-третьих - о противнике. В последнее время в некоторых не самых авторитетных отечественных изданиях сложилось ошибочное мнение об американских пилотах 1950-53 гг. как о трусливых наемниках-дилетантах, не осмеливавшихся вступать в бой со "сталинскими соколами" без многократного численного превосходства. Со всей категоричностью заявляю: это не так. Летчики ВВС США были прекрасно подготовленными профессиональными воздушными бойцами, смелыми и решительными. Словом, вспомним бессмертные строчки Константина Симонова:
Да, враг был храбр -
Тем больше наша слава!
Тем больше слава прекрасных русских парней, обладавших всеми упомянутыми качествами в превосходной степени, и помимо них еще одним, главнейшим - высоким чувством товарищества, боевого братства, постоянной готовностью, жертвуя собой, прикрыть друга в небе от опасности и поддержать друг-друга на земле. Б. С. Абакумов вспоминает, как однажды во время воздушного боя, он заметил, как к его МиГу с хвоста пристраивается "Сейбр". И тут в его шлемофоне прозвучал голос совершенно незнакомого советского пилота из другого полка: "Спокойно, дружок, я тебя прикрываю!" Заметив опасность, грозящую сражавшемуся рядом товарищу, он не раздумывая бросился на помощь - и сорвал атаку американца. А вот у пилотов США, чересчур гонявшихся за индивидуальными результатами, чувство коллектива было развито недостаточно - это признают все очевидцы.
Воздушная война в Корее с прибытием советского 64-го ИАК сразу приобрела крайне ожесточенный характер. Наши пилоты летали и сражались буквально на износ, совершая по нескольку боевых вылетов на человека в день - а каждый вылет на реактивном истребителе это огромная физическая нагрузка, не говоря уже о воздушном бое, когда от перегрузок на виражах кровь готова закипеть в жилах! В советских истребительных авиаполках насчитывалось как правило по 30-35 летчиков, так что общее число советских самолетов на театре боевых действий редко превышало 250-300 боеготовых машин (и это против нескольких тысяч американских!). В этих условиях нашим героическим пилотам удавалось поддерживать в небе состояние примерного паритета сил, что само по себе заслуживает восхищения и преклонения перед этими стальными людьми России! Советские авиачасти в Корее периодически обновлялись: командование выводило измотанные беспрерывными боями полки и дивизии обратно в Союз, заменяя их свежими, но еще необстрелянными. Это была не самая выгодная тактика: прежде чем "втянуться" в бешеный ритм воздушной войны, новички долгое время действовали недостаточно эффективно и несли большие потери. (У американцев ротация личного состава была налажена более грамотно: они заменяли за один прием не более 20% летного состава своих частей, перманентно сохраняя тем самым их опытный костяк). Всего через раскаленное небо Кореи прошло не менее 1 200 советских пилотов, сражавшихся в составе 10 сменявших друг друга авиадивизий и 29 авиаполков (помимо ВВС в боевых действиях приняла участие и советская морская авиация - 781 ИАП Тихоокеанского флота и бомбардировочные части). Особенно тяжелая боевая работа выпала на долю 324-й дивизии (в составе 176-го гвардейского и 196-го ИАП), которой командовал прославленный ас Великой Отечественной гвардии полковник И. Н. Кожедуб.
На долю этого славного соединения выпала честь участвовать в самом массовом воздушном бою этой войны - 12 апреля 1951 г. над рекой Ялуцзян. Стратегически важные переправы через эту реку, по которым шло снабжение удерживавших фронт китайских и северокорейских войск, давно являлись приоритетной целью американской авиации. Однако все их налеты до сих пор успешно отражались советским летчикам и зенитчикам ПВО 64-го ИАК (подвиг последних, простых русских солдат срочной службы, под массированными бомбежками по 20 часов в сутки самоотверженно защищавшими небо Кореи с земли, достоин стать материалом для самостоятельного исследования!) И тогда командующий войсками ООН в Корее американский генерал Макартур (которого даже собственные солдаты прозвали за безжалостность "мясником") отдал приказ стереть с лица земли район снабжения Ялуцзян, бросив на его штурмовку гигантскую армаду из 48 тяжелых бомбардировщиков В-29 (прозванных "летающими крепостями, каждый - 9 тонн бомб и 11 пулеметов!) под прикрытием 42 истребителей "Сейбр". Подавить противодействие советских зенитчиков должны были 36 истребителей-бомбардировщиков "Тандерджет", также грозных противников в воздушном бою. Радиолокационные станции 64-го ИАК сумели заблаговременно засечь эту армаду - и с аэродромов рванулись на перехват 44 советских МиГ-17 176-го гвардейского и 196-го полков. Это было все, что оставалось в дивизии Кожедуба после нескольких месяцев ожесточенных боев…
Тактика действий обеих сторон была отлажена месяцами воздушного противостояния. Заметив приближение МиГов, американские бомбовозы сомкнули строй, установив непроницаемую завесу из огня более чем 500 крупнокалиберных пулеметов, а стремительные "Сейбры" носились вокруг, стараясь "подловить" наших пилотов на заходе в атаку и выходе из нее. В свою очередь, наши "ястребки" выстроились в т. н. "карусель", воздушное построение, при котором каждое следующее звено прикрывает хвост впередиидущего. Своим ожесточением, яростью схватка небесных противников напоминал рукопашную. Пораженные очередями пушек, самолеты вспыхивали и падали, разваливаясь в воздухе, оставляя за собою траурный шлейф дыма. Иван Кожедуб, ветеран сотен воздушных боев, имел а Корее категорический личный приказ Сталина: не вступать в воздушные бои самому, чтобы не подвергаться опасности. Однако он не мог оставаться на земле, когда его ребята дрались в небе один против троих. Он превратил свой МиГ в воздушный командный пункт, летая на грани боя, принимая сообщения с земли и с воздуха, руководя своими эскадрильями. В этот день одержали воздушные победы почти все наши лучшие асы этой войны: командир 196-го ИАП подполковник Евгений Пепеляев, гвардии капитаны Сергей Крамаренко, Серафим Субботин и Григорий Гесь, ст. лейтенанты Борис Абакумов и др. 13 "летающих крепостей" и 6 истребителей противника сбили в том бою наши доблестные пилоты. В бою получили повреждения 3 советских истребителя, однако все они смогли благополучно приземлиться на своих аэродромах. Разгром американской авиации был ужасающим; общественное мнение США было в шоке от подобного "неспортивного счета".
Теперь - о собственно асах. С самого рождения боевой истребительной авиации повелась традиция называть пилота, перешагнувшего в воздушных боях заветный рубеж в 5 сбитых самолетов противника "асом", т. е. "тузом" в переводе с английского. Так вот, в Корее асами стали 52 русских пилота, в общей сложности уничтожившие 416 самолетов противника! Правила регистрации воздушной победы в 64-м ИАК были суровы (в советской авиации они сложились еще в годы Отечественной войны). Для того, чтобы на счет нашего летчика был записан сбитый американский самолет, необходимо было предъявить не только кадры ФКП, фиксирующие попадания и рапорты-подтверждения мин. двух сражавшихся рядом пилотов, но и обнаружить на земле его обломки. Самолеты, сбитые двумя и более пилотами совместно, заносились на отдельный "групповой" счет. Таким образом реальный учет боевых побед наших летчиков был максимально близок к действительности. В то же время американским пилотам воздушные победы засчитывались только на основании кадров ФКП, и нередко наш МиГ, считавшийся за сбитый, на деле просто получал серию попаданий и отчаянным маневром уходил из-под огня. Так что у асов-янки было немало "дутых" побед - некоторые исследователи полагают, что вообще не меньше половины! Лучшим советским асом в Корее считался уже упоминавшийся нами командир 196-го ИАП подполковник Е. Г. Пепеляев, прекрасный командир, превосходный летчик-истребитель и верный старший друг своим подчиненным. Известно, что когда в одном из боев был сбит и погиб его ведомый, ст. лейтенант Валерий Ларионов, Пепеляев не задумываясь переписал на его счет три своих победы. Таким образом официальное число сбитых молодым летчиком самолетов противника достигло 5, и Ларионов получил звание Героя Советского Союза (посмертно), что гарантировало его вдове, оставшейся с грудным ребенком на руках, некоторые льготы. Вместе с этими тремя, число самолетов противника, уничтоженных Е. Г. Пепеляевым в небе Корейской войны достигает 23-х (лучший американский ас, капитан Дж. Макконел-младший, с учетом "дутых" побед, может похвастаться только 16-ю). На втором месте среди наших асов - капитан Николай Сутягин из 17 ИАП с 21 победой. Этот, при своих отличных бойцовских и товарищеских качествах, обладал придирчивым и даже капризным нравом, без конца обвиняя начальство в недооценке его подвигов(сам он претендовал на целых 30 сбитых!) и аппелируя к вышестоящим инстанциям. Это позволило Кожедубу однажды в сердцах сказать "неудобному" капитану: "Тебе даже прозвища не надо - у тебя фамилия подходящая!" Четверо наших пилотов имели по 15 побед, двое - по 14 и еще четверо - по 11. Лучшим асом среди наших ночных истребителей стал майор Александр Карелин из 351-го ИАП, сбивший в ночном небе 5 американских бомбардировщиков и разведчиков. Все наши асы в Корее стали Героями Советского Союза, из них несколько человек - посмертно… Всего же пилоты 64-го ИАК уничтожили в небе Кореи и Китая 1 097 самолетов противника.
Однако не следует думать, что боевой путь нашей авиации в Кореи был устлан исключительно лаврами побед. Подобно любым дорогам войны он был покрыт терниями и обильно полит кровью павших русских героев. 182 (по другим данным - 120) наших пилотов отдали свои жизни, защищая в далекой Юго-Восточной Азии мирную жизнь своей страны… 212 - испытали горький удел поражения, выбрасываясь с парашютом из горящих МиГов или заводя свои изувеченные в небе машины на вынужденную посадку среди топких рисовых полей Кореи, среди них - 8 наших асов. По разному складывалась на земле боевая судьба сброшенных с неба русских соколов, с разным отношением местного населения приходилось им сталкиваться. Так гвардии капитана Сергей Крамаренко (13 побед) благодарные корейские милиционеры угощали местными яствами и водкой, а тяжело раненый и обмороженный ст. лейтенант Борис Абакумов (5 побед) целый день пролежал на земляном полу в хижине, не получив от корейцев даже глотка воды, пока за ним не пришла машина из его полка. Во избежании попадания в плен, нашим пилотам запрещалось пересекать 38-ю параллель или углубляться в воздушное пространство над морем, однако в горячке воздушного боя соблюдать это правило получалось не всегда. Несколько наших летчиков было сбито в "запретной зоне" и пропало без вести. Известна трагическая и геройская судьба только одного из них. 1-го июня 1951 г. ст. лейтенант Евгений Стельмах из 18-го гвардейского ИАП (2 победы) был сбит в воздушном бою над прифронтовой полосой Южной Кореи, тяжело ранен и выбросился с парашютом. На земле истекавшего кровью советского пилота окружили южнокорейские солдаты и хотели взять в плен. Мужественный ст. лейтенант отстреливался из табельного пистолета ТТ до последнего патрона и погиб в бою… Выходец из бедной еврейской семьи с Украины, он оставался настоящим русским воином до конца!
Северная Корея выстояла. Именно там Америка получила в первый раз жестокий урок, два с лишним десятилетия спустя погрузивший ее в транс, именуемый "вьетнамским синдромом": даже маленький народ невозможно победить, если он верен своим корням, любит свою Родину и готов принести во имя ее спасения любые жертвы. И если с неба его защищают на своих стремительных серебристых "ласточках" типа МиГ русские асы!