Часто, послѣ грозы видишь, что гречиха въ полѣ спалена до-черна, будто по ней пробѣжалъ огонь; крестьяне въ такихъ случаяхъ говорятъ: „Это ее опалило молніей!“ Но почему?
А вотъ что я слышалъ отъ воробья, которому разсказывала объ этомъ старая ива, растущая возлѣ гречишнаго поля,-дерево такое большое, почтенное и старое-престарое, все корявое, съ трещиною посрединѣ. Изъ трещины ростетъ трава и ежевика; вѣтви дерева, словно длинныя зеленыя кудри, свѣшиваются до самой земли.
Другія поля вокругъ ивы были засѣяны рожью, ячменемъ и овсомъ-чудеснымъ овсомъ, похожимъ, когда созрѣетъ, на вѣточки, усѣянныя маленькими, желтенькими канарейками. Хлѣба стояли прекрасные, и чѣмъ полнѣе были колосья, тѣмъ ниже склоняли они, въ благочестивомъ смиреніи, свои головы къ землѣ.
Тутъ же, возлѣ самой ивы, было поле съ гречихой; гречиха не склоняла головы, какъ другіе хлѣба, а держалась гордо и прямо.
Я не бѣднѣе хлѣбныхъ колосьевъ!-говорила она.-Да къ тому же еще красивѣе. Мои цвѣты не уступятъ цвѣтамъ яблони. Любо-дорого посмотрѣть! Знаешь ты, старая ива, кого-нибудь красивѣе меня?
Но ива только качала головой, какъ бы желая сказать: „Конечно, знаю!“ А гречиха надменно говорила:
Глупое дерево, у него отъ старости изъ желудка трава растетъ!
Вдругъ поднялась страшная непогода; всѣ полевые цвѣты свернули лепесточки и склонили головки долу; одна гречиха красовалась попрежнему.
Склони голову!-сказали ей цвѣты.
Незачѣмъ!-отвѣчала гречиха.
Склони голову, какъ мы!-закричали ей колосья.-Сейчасъ промчится подъ облаками ангелъ бури! Крылья его доходятъ до самой земли! Онъ снесетъ тебѣ голову прежде, чѣмъ ты успѣешь взмолиться о пощадѣ!
Ну, а я все-таки не склоню головы!-сказала гречиха.
Сверни лепестки и склони голову!-сказала ей и старая ива.-Не гляди на молнію, когда она раздираетъ облака! Самъ человѣкъ не дерзаетъ этого: въ это время можно заглянуть въ самое небо Господне, но за такой грѣхъ Господь караетъ человѣка слѣпотой. Что же ожидаетъ тогда насъ? Мы, бѣдные полевые злаки, вѣдь, куда ниже, ничтожнѣе человѣка!
Ниже?-сказала гречиха.-Такъ вотъ же я загляну въ небо Господне!
И она въ самомъ дѣлѣ рѣшилась на это въ своемъ горделивомъ упорствѣ.
Весь міръ словно загорѣлся отъ молній, когда же снова прояснилось, цвѣты и хлѣба, освѣженные и омытые дождемъ, радостно вдыхали въ себя мягкій, чистый воздухъ. А гречиха была вся опалена молніей и никуда больше не годилась.
Старая ива тихо шевелила вѣтвями по вѣтру; съ зеленыхъ листьевъ падали крупныя дождевыя капли; дерево будто плакало, и воробьи спросили его:
О чемъ ты? Посмотри, какъ славно кругомъ, какъ свѣтитъ солнышко, какъ бѣгутъ облака! А что за ароматъ несется отъ цвѣтовъ и кустовъ! О чемъ же ты плачешь, старая ива?
Тогда ива разсказала имъ о высокомѣрной гордости и казни гречихи; гордость всегда, вѣдь, бываетъ наказана. Отъ воробьевъ же услышалъ эту исторію и я: они прощебетали мнѣ ее какъ-то разъ вечеромъ, когда я просилъ ихъ разсказать мнѣ сказку.
Часто, когда после грозы идешь полем, видишь, что гречиху опалило дочерна, будто по ней пробежал огонь; крестьяне в таких случаях говорят: «Это ее опалило молнией!» Но почему?
А вот что я слышал от воробья, которому рассказывала об этом старая ива, растущая возле гречишного поля — дерево такое большое, почтенное и старое- престарое, все корявое, с трещиною посредине. Из трещины растут трава и ежевика; ветви дерева, словно длинные зеленые кудри, свешиваются до самой земли.
Поля вокруг ивы были засеяны рожью, ячменем и овсом — чудесным овсом, похожим, когда созреет, на веточки, усеянные маленькими желтенькими канарейками. Хлеба стояли прекрасные, и чем полнее были колосья, тем ниже склоняли они в смирении свои головы к земле.
Тут же, возле старой ивы, было поле с гречихой; гречиха не склоняла головы, как другие хлеба, а держалась гордо и прямо.
Я не беднее хлебных колосьев! — говорила она. — Да к тому же еще красивее. Мои цветы не уступят цветам яблони. Любо-дорого посмотреть! Знаешь ли ты, старая ива, кого-нибудь красивее меня?
Но ива только качала головой, как бы желая сказать: «Конечно, знаю!» А гречиха надменно говорила:
Глупое дерево, у него от старости из желудка трава растет!
Вдруг поднялась страшная непогода; все полевые цветы свернули лепестки и склонили свои головки; одна гречиха красовалась по-прежнему.
Склони голову! — говорили ей цветы.
Незачем! — отвечала гречиха.
Склони голову, как мы! — закричали ей колосья. — Сейчас промчится под облаками ангел бури! Крылья его доходят до самой земли! Он снесет тебе голову, прежде чем ты успеешь взмолиться о пощаде!
Ну, а я все-таки не склоню головы! — сказала гречиха.
Сверни лепестки и склони голову! — сказала ей и старая ива. — Не гляди на молнию, когда она раздирает облака! Сам человек не дерзает этого: в это время можно заглянуть в самое небо господне, а за такой грех господь карает человека слепотой. Что же ожидает тогда нас? Ведь мы, бедные полевые злаки, куда ниже, ничтожнее человека!
Ниже? — сказала гречиха. — Так вот же я возьму и загляну в небо господне!
И она в самом деле решилась на это в своем горделивом упорстве. Тут такая сверкнула молния, как будто весь мир загорелся, когда же снова прояснилось, цветы и хлеба, освеженные и омытые дождем, радостно вдыхали в себя мягкий, чистый воздух. А гречиха была вся опалена молнией, она погибла и никуда больше не годилась.
Старая ива тихо шевелила ветвями на ветру; с зеленых листьев падали крупные дождевые капли; дерево будто плакало, и воробьи спросили его.
Часто, когда после грозы идешь полем, видишь, что гречиху опалило дочерна, будто по ней пробежал огонь; крестьяне в таких случаях говорят: «Это ее опалило молнией!» Но почему?
А вот что я слышал от воробья, которому рассказывала об этом старая ива, растущая возле гречишного поля - дерево такое большое, почтенное и старое-престарое, все корявое, с трещиною посредине. Из трещины растут трава и ежевика; ветви дерева, словно длинные зеленые кудри, свешиваются до самой земли.
Поля вокруг ивы были засеяны рожью, ячменем и овсом - чудесным овсом, похожим, когда созреет, на веточки, усеянные маленькими желтенькими канарейками. Хлеба стояли прекрасные, и чем полнее были колосья, тем ниже склоняли они в смирении свои головы к земле.
Тут же, возле старой ивы, было поле с гречихой; гречиха не склоняла головы, как другие хлеба, а держалась гордо и прямо.
Я не беднее хлебных колосьев!- говорила она.- Да к тому же еще красивее. Мои цветы не уступят цветам яблони. Любо-дорого посмотреть! Знаешь ли ты, старая ива, кого-нибудь красивее меня?
Но ива только качала головой, как бы желая сказать: «Конечно, знаю!» А гречиха надменно говорила:
Глупое дерево, у него от старости из желудка трава растет!
Вдруг поднялась страшная непогода; все полевые цветы свернули лепестки и склонили свои головки; одна гречиха красовалась по-прежнему.
Склони голову!- говорили ей цветы.
Незачем!- отвечала гречиха.
Склони голову, как мы!- закричали ей колосья.- Сейчас промчится под облаками ангел бури! Крылья его доходят до самой земли! Он снесет тебе голову, прежде чем ты успеешь взмолиться о пощаде!
Ну, а я все-таки не склоню головы!- сказала гречиха.
Сверни лепестки и склони голову!- сказала ей и старая ива.- Не гляди на молнию, когда она раздирает облака! Сам человек не дерзает этого: в это время можно заглянуть в самое небо господне, а за такой грех господь карает человека слепотой. Что же ожидает тогда нас? Ведь мы, бедные полевые злаки, куда ниже, ничтожнее человека!
Ниже?- сказала гречиха.- Так вот же я возьму и загляну в небо господне!
И она в самом деле решилась на это в своем горделивом упорстве. Тут такая сверкнула молния, как будто весь мир загорелся, когда же снова прояснилось, цветы и хлеба, освеженные и омытые дождем, радостно вдыхали в себя мягкий, чистый воздух. А гречиха была вся опалена молнией, она погибла и никуда больше не годилась.
Старая ива тихо шевелила ветвями на ветру; с зеленых листьев падали крупные дождевые капли; дерево будто плакало, и воробьи спросили его:
О чем ты? Посмотри, как славно кругом, как светит солнышко, как бегут облака! А что за аромат несется от цветов и кустов! О чем же ты плачешь, старая ива?
Тогда ива рассказала им о высокомерной гордости и о казни гречихи; гордость всегда ведь бывает наказана. От воробьев же услышал эту историю и я: они прощебетали мне ее как-то раз вечером, когда я просил их рассказать мне сказку.
Здравствуй, молодой литературовед! Хорошо, что ты решил читать сказку "Гречиха" Ганс Христиан Андерсен в ней ты найдешь народную мудрость, которой назидаются поколениями. Все описания окружающей среды созданы и изложены с чувством глубочайшей любви и признательности к объекту изложения и создания. Конечно же идея превосходства добра над злом не нова, конечно же о ней написано множество книг, но каждый раз убеждаться в этом все равно приятно. Поразительно то, что сочувствием, состраданием, крепкой дружбой и непоколебимой волей, герою всегда удается разрешить все беды и напасти. Просто и доступно, ни о чем и обо всем, поучительно и назидательно - все входит в основу и сюжет данного творения. Немаловажную роль для детского восприятия играют зрительные образы, коими, довольно успешно, преизобилует данное произведение. История происходит в далекие времена или "Давным-давно" как говорится в народе, но те трудности, те препятствия и затруднения близки и нашим современникам. Сказка "Гречиха" Ганс Христиан Андерсен читать бесплатно онлайн нужно вдумчиво, разъясняя юным читателям или слушателям непонятные им и новые для них детали и слова.
Ч асто, когда после грозы идешь полем, видишь, что гречиху опалило дочерна, будто по ней пробежал огонь; крестьяне в таких случаях говорят: Это ее опалило молнией! Но почему?
А вот что я слышал от воробья, которому рассказывала об этом старая ива, растущая возле гречишного поля - дерево такое большое, почтенное и старое-престарое, все корявое, с трещиною посредине. Из трещины растут трава и ежевика; ветви дерева, словно длинные зеленые кудри, свешиваются до самой земли.
Поля вокруг ивы были засеяны рожью, ячменем и овсом - чудесным овсом, похожим, когда созреет, на веточки, усеянные маленькими желтенькими канарейками. Хлеба стояли прекрасные, и чем полнее были колосья, тем ниже склоняли они в смирении свои головы к земле.
Тут же, возле старой ивы, было поле с гречихой; гречиха не склоняла головы, как другие хлеба, а держалась гордо и прямо.
Я не беднее хлебных колосьев! - говорила она. - Да к тому же еще красивее. Мои цветы не уступят цветам яблони. Любо-дорого посмотреть! Знаешь ли ты, старая ива, кого-нибудь красивее меня?
Но ива только качала головой, как бы желая сказать: Конечно, знаю! А гречиха надменно говорила:
Глупое дерево, у него от старости из желудка трава растет!
Вдруг поднялась страшная непогода; все полевые цветы свернули лепестки и склонили свои головки; одна гречиха красовалась по-прежнему.
Склони голову! - говорили ей цветы.
Незачем! - отвечала гречиха.
Склони голову, как мы! - закричали ей колосья. - Сейчас промчится под облаками ангел бури! Крылья его доходят до самой земли! Он снесет тебе голову, прежде чем ты успеешь взмолиться о пощаде!
Ну, а я все-таки не склоню головы! - сказала гречиха.
Сверни лепестки и склони голову! - сказала ей и старая ива. - Не гляди на молнию, когда она раздирает облака! Сам человек не дерзает этого: в это время можно заглянуть в самое небо господне, а за такой грех господь карает человека слепотой. Что же ожидает тогда нас? Ведь мы, бедные полевые злаки, куда ниже, ничтожнее человека!
Ниже? - сказала гречиха. - Так вот же я возьму и загляну в небо господне!
И она в самом деле решилась на это в своем горделивом упорстве. Тут такая сверкнула молния, как будто весь мир загорелся, когда же снова прояснилось, цветы и хлеба, освеженные и омытые дождем, радостно вдыхали в себя мягкий, чистый воздух. А гречиха была вся опалена молнией, она погибла и никуда больше не годилась.
Старая ива тихо шевелила ветвями на ветру; с зеленых листьев падали крупные дождевые капли; дерево будто плакало, и воробьи спросили его:
О чем ты? Посмотри, как славно кругом, как светит солнышко, как бегут облака! А что за аромат несется от цветов и кустов! О чем же ты плачешь, старая ива?
Тогда ива рассказала им о высокомерной гордости и о казни гречихи; гордость всегда ведь бывает наказана. От воробьев же услышал эту историю и я: они прощебетали мне ее как-то раз вечером, когда я просил их рассказать мне сказку.
Часто, после грозы видишь, что гречиха в поле опалена дочерна, будто по ней пробежал огонь; крестьяне в таких случаях говорят: «Это ее опалило молнией!» Но почему?
А вот что я слышал от воробья, которому рассказывала об этом старая ива, растущая возле гречишного поля, - дерево такое большое, почтенное и старое-престарое, все корявое, с трещиною посредине. Из трещины растет трава и ежевика; ветви дерева, словно длинные зеленые кудри, свешиваются до самой земли.
Другие поля вокруг ивы были засеяны рожью, ячменем и овсом - чудесным овсом, похожим, когда созреет, на веточки, усеянные маленькими желтенькими канарейками. Хлеба стояли прекрасные, и чем полнее были колосья, тем ниже склоняли они в благочестивом смирении свои головы к земле.
Тут же, возле самой ивы, было поле с гречихой; гречиха не склоняла головы, как другие хлеба, а держалась гордо и прямо.
Я не беднее хлебных колосьев! - говорила она. - Да к тому же еще красивее. Мои цветы не уступят цветам яблони. Любо-дорого посмотреть! Знаешь ты, старая ива, кого-нибудь красивее меня?
Но ива только качала головой, как бы желая сказать: «Конечно, знаю!» А гречиха надменно говорила:
Глупое дерево, у него от старости в животе трава растет!
Вдруг поднялась страшная непогода; все полевые цветы свернули лепесточки и склонили свои головки; одна гречиха красовалась по-прежнему.
Склони голову! - говорили ей цветы.
Незачем! - отвечала гречиха.
Склони голову, как мы! - закричали ей колосья. - Сейчас промчится под облаками ангел бури! Крылья его доходят до самой земли! Он снесет тебе голову, прежде чем ты успеешь взмолиться о пощаде!
Ну, а я все-таки не склоню головы! - сказала гречиха.
Сверни лепестки и склони голову! - сказала ей и старая ива. - Не гляди на молнию, когда разверзаются облака! Сам человек не дерзает этого; в это время можно заглянуть в самое небо господне, но за такой грех господь карает человека слепотой. Что же ожидает тогда нас? Мы, бедные полевые злаки, ведь куда ниже, ничтожнее человека!
Ниже? - сказала гречиха. - Так вот же я загляну в небо господне!
И она в самом деле решилась на это в своем горделивом упорстве. Все кругом заполыхало от молний, когда же снова прояснилось, цветы и хлеба, освеженные и омытые дождем, радостно вдыхали в себя мягкий, чистый воздух. А гречиха была вся опалена молнией, она погибла и никуда больше не годилась.
Старая ива тихо шевелила ветвями на ветру; с зеленых листьев падали крупные дождевые капли; дерево будто плакало, и воробьи спросили его:
О чем ты? Посмотри, как славно кругом, как светит солнышко, как бегут облака! А что за аромат несется от цветов и кустов! О чем же ты плачешь, старая ива?
Тогда ива рассказала им о высокомерной гордости и казни гречихи; гордость всегда ведь бывает наказана. От воробьев же услышал эту историю и я; они прощебетали мне ее как-то раз вечером, когда я просил их рассказать мне сказку.
