Николай Сиротинин, молодой сержант из Орла, в одном двухчасовом бою 11 танков, 6 бронетранспортеров и броневиков, 57 немецких солдата и офицеров. Лучший артиллерист Великой Отечественной войны. Его подвиг высоко оценили даже враги.
Детство и начало войны
О детстве Николая Сиротинина есть немного сухих фактов. Родился 7 марта 1921 года в городе Орле. Жил на улице Добролюбова, 32. Отец – Владимир Кузьмич Сиротинин, мама – Елена Корнеевна. В семье пять детей, Николай второй по старшинству. Отец отмечает, что ребенком Николай встречал его у семафора – Владимир Кузьмич работал машинистом. Мама отмечала его трудолюбие, ласковый нрав и помощь в воспитании младших детей. После окончания школы Николай пошел работать на завод «Токмаш» токарем.
5 октября 1940 года Николая призвали в армию. Его распределили в 55-й стрелковый полк в городе Полоцке Белорусской ССР. Из документов о Николае сохранились только медицинская карта призывника и письмо домой. По данным медицинской карты, Сиротинин был небольшой комплекции – 164 см и весил всего 53 кг. Письмо датируется 1940 годом, написано, скорее всего, сразу после прибытия в 55-й стрелковый полк.
В июне 1941 года Николай стал старшим сержантом. Приближение войны ощущалось все четче и народом и руководителями, поэтому в таких условиях умный и трудолюбивый молодой человек быстро получил звание сержанта, а потом и старшего сержанта.
Июнь – июль 1941 года
В начале июля 1941 года танки Гейна Гудериана прорвали слабую линию обороны около Быхова и приступили к форсированию Днепра. Легко продолжали идти на восток вдоль реки Сож, на Славгород, через Чериков на город Кричев, чтобы ударить по советским войскам около Смоленска. Советская армия отступала перед противником, и заняла оборону под Сожем.
Левый берег реки Сож крутой и с глубокими оврагами. По дороге от города Чериков к Кричеву было несколько таких оврагов. Группа советских бойцов, 17 июля 1941 года, напала на танковую дивизию вермахта, обстреляла ее и переправились через Сож, чтобы сообщить командованию о надвигающейся на Кричев танковой дивизии немцев. В Кричеве находились части 6-й стрелковой дивизии, и после известия о танках был получен приказ – переправиться за Сож. Но части дивизии не могли этого сделать оперативно. Второй приказ был короткий: задержать танковую дивизию настолько, насколько можно это сделать. При благоприятных обстоятельствах догнать свою часть. Но старшему сержанту Николаю Сиротинину получилось выполнить только первую часть приказа.
Один в поле воин
Добровольцем вызвался Николай Сиротинин. Противотанковую пушку 45 мм Николай установил на невысоком пригорке, в ржаном поле около реки Добрость. Пушку полностью скрывала рожь. Пункт обстрела Сиротинина находился около деревни Сокольничи, которая находится в четырех км от Кричева. Место идеально подходило для незаметного обстрела.
До дороги, ведущей в Кричев, было 200 метров. Дорога была хорошо видна с пригорка Сиротинина, а около дороги была заболоченная местность, и это значило, что танки не смогут в случае чего съехать ни влево, ни вправо. Сиротинин понимал, на что идет, задача была одна – как можно дольше продержаться, чтобы выиграть время для дивизии.
Сержант Сиротинин был опытным артиллеристом. Николай выбирал момент, когда можно будет ударить по броневику, идущему впереди колонны танков. Когда броневик оказался недалеко от моста, Сиротинин выстрелил – и попал в бронемашину. Потом сержант попал в танк, объезжающий броневик, чтобы поджечь обе машины. Следующим за ним танк застрял в бочаге, объезжая броневик и первый подбитый танк.
Танки стали поворачиваться к месту обстрела, но рожь хорошо скрывала пункт Сиротинина. Сержант повернул пушку влево и стал целиться в танк, замыкающий колонну – подбил его. Выстрелил в грузовик с пехотой – и снова в цель. Немцы пытались съехать, но танки застревали в болотистой местности. Немцы только на седьмом подбитом танке смогли понять, откуда ведется обстрел, но из-за удачной позиции Сиротинина шквальный огонь не убил его, а только ранил в левый бок и руку. Один из броневиков начал обстреливать сержанта, тогда за тремя снарядами Сиротинин обезвредил броневика-противника.
Снарядов становилось меньше, и Сиротинин решил стрелять реже, но более метко. Один за другим он целился в танки и броневики, попадал, все взрывалось, летело, в воздухе стоял черный дым от горящей техники. Разозленные немцы открыли минометный огонь по Сиротинину.
Потери немцев составляли: 11 танков, 6 бронетранспортеров и броневиков, 57 немецких солдата и офицеров. Бой длился 2 часа. Снарядов оставалось немного, примерно 15. Николай увидел, что немцы выкатывают оружие на позицию, и выстрелил 4 раза. Сиротинин уничтожил пушку немцев. Снаряда хватило бы только на один раз. Он привстал, чтобы зарядить пушку – и в этот момент его застрелили сзади немецкие мотоциклисты. Николай Сиротинин погиб.
После боя
Главную задачу сержант Сиротинин выполнил: колонна танков задержалась, 6-я стрелковая дивизия смогла перебраться через реку Сож без потерь.
Сохранились записи дневника обер-лейтенанта Фридриха Хёнфельда:
«Он один стоял у пушки, долго расстреливал колонну танков и пехоту, так и погиб. Все удивлялись его храбрости… Оберст (полковник) перед могилой говорил, что если бы все солдаты фюрера дрались, как этот русский, то завоевали бы весь мир. Три раза стреляли залпами из винтовок. Все-таки он русский, нужно ли такое преклонение?»
Ольга Вержбицкая, жительница села Сокольничи, вспоминает: «Во второй половине дня немцы собрались у места, где стояла пушка Сиротинина. Туда же заставили прийти и нас, местных жителей. Мне, как знающей немецкий язык, главный немец лет пятидесяти с орденами, высокий, лысый, седой, приказал переводить его речь местным людям. Он сказал, что русский очень хорошо сражался, что если бы немцы так воевали, то давно уже взяли бы Москву, что так должен солдат защищать свою Родину - фатерланд…».
Жители деревни Сокольники и немцы устроили торжественные похороны Николаю Сиротинину. Немецкие солдаты отдали погибшему сержанту воинское приветствие тремя выстрелами.
Память о Николае Сиротинине
Сначала сержанта Сиротинина похоронили на месте боя. Позже его перезахоронили в братской могиле в городе Кричеве.
В Беларуси помнят о подвиге орловского артиллериста. В Кричеве назвали улицу в его честь, установили памятник. После войны работники Архива Советской армии проделали огромную работу, чтобы восстановить хронику событий. Подвиг Сиротинина признали в 1960 году, но звание Героя Советского Союза не присвоили из-за бюрократической нестыковки – у семьи Сиротинина не было фотографий сына. В 1961 году на месте подвига возвели обелиск с именем Сиротинина, и поставили настоящее оружие. На 20-летие Победы сержанта Сиротинина посмертно наградили Орденом Отечественной войны I степени.
В родном городе Орле тоже не забыли про подвиг Сиротинина. На заводе «Текмаш» установили мемориальную доску, посвященную Николаю Сиротинину. В 2015 году школе №7 города Орел присвоили имя сержанта Сиротинина.
В городе Кричев Могилевской области на улице Сиротинина рядом с военкоматом есть братская могила. В ней захоронены 43 человека. Среди них солдат, чьим именем позднее назвали эту улицу.
Летом 1941 года к белорусскому городку Кричеву прорывалась 4-я танковая дивизия Хайнца Гудериана, одного из самых талантливых немецких генералов-танкистов. Части 13-й советской армии отступали. Не отступал только наводчик Коля Сиротинин - совсем мальчишка, невысокий, тихий, щупленький. Ему тогда только-только исполнилось 19 лет.
«Здесь останутся два человека с пушкой», - сказал командир батареи. Николай вызвался добровольцем. Вторым остался сам командир. Коля занял позицию на холме прямо на колхозном поле. Пушка тонула в высокой ржи, зато ему хорошо видны были шоссе и мост через речушку Добрость. Когда головной танк вышел на мост, Коля первым же выстрелом подбил его. Вторым снарядом поджег бронетранспортер, замыкавший колонну, создав затор.
Не совсем ясно до сих пор, почему Коля остался в поле один. Но версии есть. У него, видимо, как раз и была задача - создать на мосту «пробку», подбив головную машину гитлеровцев. Лейтенант находился у моста и корректировал огонь, а потом, видимо, вызвал на затор из немецких танков огонь другой нашей артиллерии. Из-за реки. Достоверно известно, что лейтенанта ранили и потом он ушел в сторону наших позиций (предположительно это мл. лейтенант Евдокимов В.В. 1913 г.р., захоронен в одной братской могиле с Николаем). Есть предположение, что и Коля должен был отойти к своим, выполнив задачу. Но… у него было 60 снарядов. И он остался!
Два танка попытались стащить головной танк с моста, но тоже были подбиты. Бронированная машина попыталась преодолеть речку Добрость не по мосту. Но увязла в болотистом береге, где и её нашел очередной снаряд. Коля стрелял и стрелял, вышибая танк за танком…
Танки Гудериана уперлись в Колю Сиротинина, как в Брестскую крепость. Уже горели 11 танков и 7 бронетранспортеров! То, что больше половины из них сжег один Сиротинин, - точно (какие-то достала и артиллерия из-за реки). Почти два часа этого странного боя немцы не могли понять, где окопалась русская батарея. А когда вышли на Колину позицию, были очень удивлены, что стоит только одно орудие. У Николая оставалось всего три снаряда. Предлагали сдаться. Коля ответил пальбой по ним из карабина.
После боя обер-лейтенант 4-й танковой дивизии Хенсфальд (погиб позднее под Сталинградом) записал в дневнике:
«17 июля 1941 года. Сокольничи, близ Кричева. Вечером хоронили неизвестного русского солдата. Он один стоял у пушки, долго расстреливал колонну танков и пехоту, так и погиб. Все удивлялись его храбрости… Оберст (полковник) перед могилой говорил, что если бы все солдаты фюрера дрались, как этот русский, то завоевали бы весь мир. Три раза стреляли залпами из винтовок. Все-таки он русский, нужно ли такое преклонение?»
Во второй половине дня немцы собрались у места, где стояла пушка. Туда же заставили прийти и нас, местных жителей, - вспоминает местная учительница Ольга Борисовна Вебрижская. - Мне, как знающей немецкий язык, главный немец с орденами приказал переводить.
Он сказал, что так должен солдат защищать свою родину - фатерлянд. Потом из кармана гимнастерки нашего убитого солдата достали медальон с запиской, кто, да откуда. Главный немец сказал мне: «Возьми и напиши родным. Пусть мать знает, каким героем был её сын и как он погиб».
Когда сестре Николая репортеры задали вопрос, почему именно Коля вызвался прикрывать отступление нашей армии, Таисия Владимировна ответила: «Мой брат не мог поступить иначе».
11 танков и 7 бронемашин, 57 солдат и офицеров недосчитались гитлеровцы после боя на берегу реки Добрость, где стоял в заслоне русский солдат Николай Сиротинин.
Сейчас на том месте стоит памятник:
Николай Сиротинин награжден орденом Отечественной войны I степени посмертно.
Вечная память герою!
Урок в немецкой школе:— Ганс! Просклоняйте русское слово "бежать".
Ганс:
— Я бегу, он бежит, она бежит, ты бежишь...
Никола́й Влади́мирович Сироти́нин погиб в возрасте 20 лет 17 июля 1941г. (Кричев, Белорусская ССР) — старший сержант артиллерии. Похоронен немцами на берегу реки Сож г. Кричев Полоцкой области (памятник на братской могиле, где похоронен Николай Сиротинин).
"Он один стоял у пушки, долго расстреливал колонну танков и пехоту, так и погиб. Все удивлялись его храбрости… Оберст (полковник) перед могилой говорил, что если бы все солдаты фюрера дрались, как этот русский, то завоевали бы весь мир. Три раза стреляли залпами из винтовок. Все-таки он русский, нужно ли такое преклонение?"
— Из дневника обер-лейтенанта 4-й танковой дивизии Фридриха Хёнфельда.
"Во второй половине дня немцы собрались у места, где стояла пушка Сиротинина. Туда же заставили прийти и нас, местных жителей. Мне, как знающей немецкий язык, главный немец лет пятидесяти с орденами, высокий, лысый, седой, приказал переводить его речь местным людям. Он сказал, что русский очень хорошо сражался, что если бы немцы так воевали, то давно уже взяли бы Москву, что так должен солдат защищать свою Родину — фатерланд…" (Из показаний Ольги Вержбицкой, жительницы села Сокольничи).
Отступа под напором 4-й танковой дивизии, которой командовал фон Лангерман, части 13-й армии РККА отступали. 17 июля командир батареи принял решение оставить у моста через реку Добрость (Добрасць) на 476-м километре шоссе Москва — Варшава одно 76-мм орудие с расчётом из двух человек и боекомплектом в 60 снарядов. Задача - прикрывать отступление и танковую колонну немцев. Одним из номеров расчёта стал сам комбат; вторым добровольно вызвался Николай Сиротинин.
Первым был подбит вышедший на мост головной танк, затем — замыкающий колонну бронетранспортёр. Командир батареи получил ранение и, поскольку боевая задача была выполнена, отошёл в сторону советских позиций. Сиротинин отказался уходить - оставалось много снарядов.
Два танка, пытавшиеся стащить с моста подбитый, были уничтожены. Пошедший вброд БТР застрял и был также расстрелян Сиротининым. Бой продолжался два с половиной часа. Потери гитлеровцев - 11 танков, 7 бронемашин, 57 солдат и офицеров. На предложение сдаться Сиротинин ответил отказом и отстреливался из карабина до последнего. На позиции после захвата немцами было обнаружено 3 снаряда из 60-ти.
Сотрудники архива Министерства обороны СССР Т. Степанчук и Н. Терещенко:
Рисунок сделан сослуживцем по памяти много лет спустя.
"Краевед Мельников рассказывал: ему удалось выяснить, что неизвестного героя звали Николаем и перед боем он жил в доме Анастасии Евменовны Грабской. С помощью жителей деревни отыскался адрес дочери Грабской Марии, работающей сейчас в городе Владимире. От неё узнали, что фамилия артиллериста, кажется, Сиротников, родом он из Орла, роста был среднего, симпатичный, вежливый, спокойный, а глаза озорные, с золотинкой. И в Орле у Сиротникова оставались отец и мать…
Мельников запросил, не знает ли орловский облвоенкомат о судьбе Николая Сиротникова и его родителей. Ответ пришёл отрицательный. Тогда краевед обратился за помощью в приёмную министра обороны, откуда письмо переслали к нам, в архив.
Установили, что летом 1941 года под Кричевом сражалась 6-я стрелковая дивизия, которая с боями отходила в глубь страны... Самого главного для нас - списков солдат и офицеров, оборонявшихся под Кричевом, - не сохранилось.
Тогда мы решили поехать на место. Весь день беседуем с жителями. И вот что узнаём из их рассказов.
10 июля 1941 года в деревню Сокольничи, расположенную тремя километрами западнее Кричева, прибыла наша артбатарея. Одним из орудий батареи командовал молодой артиллерист Николай. Огневую позицию он выбрал на околице деревни. Всем расчётом за один вечер были вырыты артиллерийский окоп, а затем ещё два запасных, ниши для снарядов и укрытия для людей.
Командир батареи (его фамилию не удалось установить) и артиллерист Николай поселились в доме Анастасии Евменовны Грабской. Помогли хозяевам вырыть блиндаж.
Пятнадцатого утром от Могилёва донеслись слабые раскаты орудийной канонады. С каждым часом они становились всё громче, а пустынное ранее Варшавское шоссе заполнил поток беженцев и отступающих частей.
К вечеру 16 июля шоссе опустело. Когда уже почти все наши войска прошли, прикрывать отход поручили Николаю.
На рассвете из леса донёсся рокот вражеских моторов. Начался обстрел деревни. Затем на шоссе гигантским пятнистым удавом выползла вражеская колонна. Впереди - бронетранспортёр, за ним - набитые солдатами грузовики.
Замаскированная пушка ударила по колонне.
Вспыхнул бронетранспортёр, свалилось в кюветы несколько поражённых грузовиков. Из леса выползли ещё несколько бронетранспортёров и танк. Николай подбил танк. Пытаясь обойти танк, два бронетранспортёра свернули вбок и прочно увязли в болоте.... Очередной снаряд взорвался возле самой пушки, и Николай упал.
Защищать 476-й километр Варшавского шоссе стало некому…
Когда гитлеровцы ворвались в деревню, они не сразу поверили тому, что их сдерживал всего один советский воин. Они долго ходили вокруг пушки, считали пустые зарядные ящики и смотрели на заваленное техникой и трупами шоссе. Потрясённые бесстрашием артиллериста... сами похоронили русского солдата.
А знаете, - сказали нам наконец, - фамилию может знать бабка Вержбицкая: она была на похоронах и по-ихнему с главным начальником немцев разговаривала. Во-он её хата.
Ольгу Борисовну Вержбицкую мы застали дома. Да, она знает немецкий язык, переводила слова полковника. Длинный такой и лысый. Перед тем, как опустить артиллериста в могилу, фашисты обшарили его карманы. Нашли медальон и в нём бумажку: узенькая полоска из школьной тетради с адресом родителей.
Переводи, что там написано, - приказал полковник.
Я перевела, и медальон фашисты забрали. Помню фамилию - Сиротинин. Имя - Николай. Жил в Орле на улице Добролюбова. Номер дома и отчество Сиротинина не запомнила.
Может быть, фамилия артиллериста Сиротников?
Нет, - покачала головой Ольга Борисовна. - Помню точно: Сиротинин.
В Орле поиски начинаем с посещения облвоенкомата. И сразу приятная неожиданность: здесь мы встречаем Героя Советского Союза полковника Мандрыкина, который в июле сорок первого года сам воевал под Кричевом. Просим его рассказать о боях.
Наш батальон отходил по Варшавскому шоссе за реку Сож, - начал Мандрыкин. - Отступали мы последними. Сзади остался только молодой артиллерист, который обещал прикрыть наш отход. Фамилии не помню. Разве тогда до этого было! - пожимает плечами Мандрыкин.
Вместе едем в горвоенкомат. Перелистываем одно, другое, третье дело. И вдруг!.. «Сиротинин Николай Владимирович. 1921 года рождения. Уроженец Орла. Призван 5 октября 1940 года с завода «Текмаш». Отправлен в распоряжение 55-го стрелкового полка, гор. Полоцк. Домашний адрес: г. Орёл, улица Добролюбова, № 32».
…Улица Добролюбова, №32. Небольшой домик. Стучимся, заходим. Навстречу поднимается худощавый старик лет семидесяти с орденом Ленина на железнодорожном кителе. Мозолистой ладонью приглаживает стриженную под машинку голову, не мигая смотрит нам в глаза. Из боковой комнаты выходит седая женщина.
Владимир Кузьмич Сиротинин.
Елена Корнеевна.
Семья у нас большая, детей пятеро, - рассказывает Владимир Кузьмич. - Я машинистом на паровозе служил, теперь на пенсию ушёл. Жена - домохозяйка… Николай по возрасту был у нас вторым. Фотографии его только нет. Сниматься он был не охотник. Когда был маленьким, любил встречать мой паровоз у семафора.
Ласковый был, работящий. Младших нянчить помогал, - добавляет мать.
После школы работал на заводе токарем. Ушёл в армию, выучился там на артиллериста…
Тело Николая Сиротинина перенесли в Кричев, на обрывистый берег Сожа. Над могилой установили памятник.("Огонёк". 1958 г.)
Если верить очерку в орловском сборнике «Доброе имя»: "«Здесь останутся два человека с пушкой», - сказал командир батареи. Николай вызвался добровольцем. Вторым остался сам командир.Утром 17 июля на шоссе показалась колонна немецких танков.
Коля занял позицию на холме прямо на колхозном поле. Пушка тонула в высокой ржи, зато ему хорошо видны были шоссе и мост через речушку Добрость, - рассказывает Наталья Морозова , директор Кричевского краеведческого музея. Когда головной танк вышел на мост, Коля первым же выстрелом подбил его. Вторым снарядом поджег бронетранспортер, замыкавший колонну. Здесь надо остановиться. Потому что не совсем ясно до сих пор, почему Коля остался в поле один. Но версии есть. У него, видимо, как раз и была задача - создать на мосту «пробку», подбив головную машину гитлеровцев. Лейтенант у моста и корректировал огонь, а потом, видимо, вызвал на затор из немецких танков огонь другой нашей артиллерии. Из-за реки. Достоверно известно, что лейтенанта ранили и потом он ушел в сторону наших позиций. Есть предположение, что и Коля должен был отойти к своим, выполнив задачу. Но... у него было 60 снарядов. И он остался!
Два танка попытались стащить головной танк с моста, но тоже были подбиты. Бронированная машина попыталась преодолеть речку Добрость не по мосту. Но увязла в болотистом береге, где и ее нашел очередной снаряд. Коля стрелял и стрелял, вышибая танк за танком...Танки Гудериана уперлись в Колю Сиротинина, как в Брестскую крепость. Уже горели 11 танков и 6 бронетранспортеров! То, что больше половины из них сжег один Сиротинин, - точно (какие-то достала и артиллерия из-за реки). Почти два часа этого странного боя немцы не могли понять, где окопалась русская батарея. А когда вышли на Колину позицию, у того осталось всего три снаряда. Предлагали сдаться. Коля ответил пальбой по ним из карабина. Этот, последний, бой был недолгим...".
Награжден орденом Отечественной войны 1 степени посмертно.
Николай Владимирович Сиротинин во время Великой Отечественной войны, прикрывая отступление своего полка, в одном бою в одиночку уничтожил 11 танков, 7 бронемашин, 57 солдат и офицеров противника.Николай Владимирович Сиротинин (7 марта 1921, Орёл — 17 июля 1941, Кричев, Белорусская ССР) — старший сержант артиллерии. Во время Великой Отечественной войны, прикрывая отступление своего полка, в одном бою в одиночку уничтожил 11 танков, 7 бронемашин, 57 солдат и офицеров противника. Коле Сиротинину выпало в 19 лет оспорить поговорку «Один в поле не воин». Но он не стал легендой Великой Отечественной, как Александр Матросов или Николай Гастелло. Летом 1941 года к белорусскому городку Кричеву прорывалась 4-я танковая дивизия — одна из дивизий 2-й танковой группы Хайнца Гудериана, одного из самых талантливых немецких генералов-танкистов. Части 13-й советской армии отступали. Не отступал только наводчик Коля Сиротинин — совсем мальчишка, невысокий, тихий, щупленький. В тот день нужно было прикрыть отход войск. «Здесь останутся два человека с пушкой», — сказал командир батареи. Николай вызвался добровольцем. Вторым остался сам командир. Утром 17 июля на шоссе показалась колонна немецких танков.
Коля занял позицию на холме прямо на колхозном поле. Пушка тонула в высокой ржи, зато ему хорошо видны были шоссе и мост через речушку Добрость. Когда головной танк вышел на мост, Коля первым же выстрелом подбил его. Вторым снарядом поджег бронетранспортер, замыкавший колонну. Здесь надо остановиться. Потому что не совсем ясно до сих пор, почему Коля остался в поле один. Но версии есть. У него, видимо, как раз и была задача — создать на мосту «пробку», подбив головную машину гитлеровцев. Лейтенант у моста и корректировал огонь, а потом, видимо, вызвал на затор из немецких танков огонь другой нашей артиллерии. Из-за реки. Достоверно известно, что лейтенанта ранили и потом он ушел в сторону наших позиций. Есть предположение, что и Коля должен был отойти к своим, выполнив задачу. Но… у него было 60 снарядов. И он остался!
Два танка попытались стащить головной танк с моста, но тоже были подбиты. Бронированная машина попыталась преодолеть речку Добрость не по мосту. Но увязла в болотистом береге, где и ее нашел очередной снаряд. Коля стрелял и стрелял, вышибая танк за танком… Танки Гудериана уперлись в Колю Сиротинина, как в Брестскую крепость. Уже горели 11 танков и 6 бронетранспортеров! Немцам долго не удавалось определить местоположение хорошо замаскированного орудия; они считали, что бой с ними ведёт целая батарея. Почти два часа этого странного боя немцы не могли понять, где окопалась русская батарея. А когда вышли на Колину позицию, у того осталось всего три снаряда. Предлагали сдаться. Коля ответил пальбой по ним из карабина. Этот, последний, бой был недолгим…
17 июля 1941 года. Сокольничи, близ Кричева. Вечером хоронили неизвестного русского солдата. Он один стоял у пушки, долго расстреливал колонну танков и пехоту, так и погиб. Все удивлялись его храбрости… Оберст перед могилой говорил, что если бы все солдаты фюрера дрались, как этот русский, то завоевали бы весь мир. Три раза стреляли залпами из винтовок. Все-таки он русский, нужно ли такое преклонение?
— Из дневника обер-лейтенанта 4-й танковой дивизии Фридриха Хёнфельда
Коле Сиротинину выпало в 19 лет оспорить поговорку «Один в поле не воин». Однако он не стал легендой Великой Отечественной, как Александр Матросов или Николай Гастелло.
Летом 1941 года к белорусскому городу Кричеву прорывалась 4-я танковая дивизия Хайнца Гудериана, одного из самых талантливых немецких генералов-танкистов. Части 13-й советской армии отступали. Не отступал только наводчик Коля Сиротинин - совсем мальчишка, невысокий, тихий, щупленький.
Если верить очерку в орловском сборнике «Доброе имя», нужно было прикрыть отход войск. «Здесь останутся два человека с пушкой», - сказал командир батареи. Николай вызвался добровольцем. Вторым остался сам командир, мл.л-нт Евдокимов Василий Васильевич.
Утром 17 июля на шоссе показалась колонна немецких танков.
- Коля занял позицию на холме прямо на колхозном поле. Пушка тонула в высокой ржи, зато ему хорошо видны были шоссе и мост через речушку Добрость, - рассказывает Наталья Морозова, директор Кричевского краеведческого музея.
Когда головной танк вышел на мост, Коля первым же выстрелом подбил его. Вторым снарядом поджег бронетранспортер, замыкавший колонну.
Здесь надо остановиться. Потому что не совсем ясно до сих пор, почему Коля остался в поле один. Но версии есть. У него, видимо, как раз и была задача - создать на мосту «пробку», подбив головную машину гитлеровцев. Лейтенант находился у моста и корректировал огонь, а потом, видимо, вызвал на затор из немецких танков огонь другой нашей артиллерии. Из-за реки. Достоверно известно, что лейтенанта ранили и потом он ушел в сторону наших позиций. Есть предположение, что и Коля должен был отойти к своим, выполнив задачу. Но... у него было 60 снарядов. И он остался!
Два танка попытались стащить головной танк с моста, но тоже были подбиты. Бронированная машина попыталась преодолеть речку Добрость не по мосту. Но увязла в болотистом береге, где и ее нашел очередной снаряд. Коля стрелял и стрелял, вышибая танк за танком...
Танки Гудериана уперлись в Колю Сиротинина, как в Брестскую крепость. Уже горели 11 танков и 6 бронетранспортеров! То, что больше половины из них сжег один Сиротинин, - точно (какие-то достала и артиллерия из-за реки). Почти два часа этого странного боя немцы не могли понять, где окопалась русская батарея. А когда вышли на Колину позицию, у того осталось всего три снаряда. Предлагали сдаться. Коля ответил пальбой по ним из карабина.
Этот, последний, бой был недолгим...
«Все-таки он русский, нужно ли такое преклонение?»
Эти слова обер-лейтенант 4-й танковой дивизии Хенфельд записал в дневнике: «17 июля 1941 года. Сокольничи, близ Кричева. Вечером хоронили неизвестного русского солдата. Он один стоял у пушки, долго расстреливал колонну танков и пехоту, так и погиб. Все удивлялись его храбрости... Оберст (полковник) перед могилой говорил, что если бы все солдаты фюрера дрались, как этот русский, то завоевали бы весь мир. Три раза стреляли залпами из винтовок. Все-таки он русский, нужно ли такое преклонение?»
- Во второй половине дня немцы собрались у места, где стояла пушка. Туда же заставили прийти и нас, местных жителей, - вспоминает Вержбицкая. - Мне, как знающей немецкий язык, главный немец с орденами приказал переводить. Он сказал, что так должен солдат защищать свою родину - фатерлянд. Потом из кармана гимнастерки нашего убитого солдата достали медальон с запиской, кто да откуда. Главный немец сказал мне: «Возьми и напиши родным. Пусть мать знает, каким героем был ее сын и как он погиб». Я побоялась это сделать... Тогда стоявший в могиле и накрывавший советской плащ-палаткой тело Сиротинина немецкий молодой офицер вырвал у меня бумажку и медальон и что-то грубо сказал.
Гитлеровцы еще долго после похорон стояли у пушки и могилы посреди колхозного поля, не без восхищения подсчитывая выстрелы и попадания.
Сегодня в селе Сокольничи могилы, в которой немцы похоронили Колю, нет. Через три года после войны останки Коли перенесли в братскую могилу, поле распахали и засеяли, пушку сдали в утильсырье. Да и героем его назвали лишь через 19 лет после подвига. Причем даже не Героем Советского Союза - он посмертно награжден орденом Отечественной войны I степени. 
Лишь в 1960 году сотрудники Центрального архива Советской армии разведали все подробности подвига. Памятник герою тоже поставили, но нескладный, с фальшивой пушкой и просто где-то в стороне.
Историк-краевед М. Ф. Мельников решил разгадать эту загадку. Поиск длился несколько лет и увенчался успехом.
17 июля 1941 года под давлением 24-го танкового корпуса немцев на Кричев медленно отступали обескровленные в беспрерывных боях части 45-го стрелкового корпуса и 137-й дивизии. Для прикрытия их отхода неподалеку от деревни Сокольничи, у небольшой заболоченной речушки Добрость, была оставлена рота пехотинцев. Бойцам обещалась артиллерийская поддержка. Но артиллерийских орудий они нигде не видели. И совсем уж приуныли, когда на шоссе показалась грохочущая колонна фашистских танков и автомашин. Ведь у красноармейцев имелись только винтовки и противопехотные гранаты.
И вдруг первым же снарядом замаскировавшегося в придорожных кустах орудия на мосту был подбит передовой немецкий танк. Затем загорелись замыкающие колонну автомашины и бронетранспортеры. На шоссе образовалась пробка. Танки и автомашины, налетая друг на друга, поворачивали в стороны, утопали в болоте. А уничтожающий огонь продолжался.
- Мы ликовали,- вспоминал свидетель того боя политрук роты Е. Шемякин, прикрывавшей отход наших частей,- уж очень жарко горели танки и автомашины фашистов! Молодцы артиллеристы, не подвели! Мы искренне думали, что по гитлеровским воякам ведет огонь не меньше батареи полного состава. Только через несколько дней в полку заговорили, что под Кричевом с танками противника вел бой лишь один артиллерист.
Действительно, бой с танками немцев вел один наводчик 76-миллиметрового орудия из 409-го стрелкового полка 137-й дивизии двадцатилетний старший сержант Н. В. Сиротинин, посмертно награжденный за этот подвиг орденом Отечественной войны I степени.
На обелиске высечены слова: «Здесь на рассвете 17 июля 1941 года вступил в единоборство с колонной фашистских танков и в двухчасовом бою отбил все атаки врага старший сержант, артиллерист Н. В. Сиротинин, отдавший свою жизнь за свободу и независимость нашей Родины. 1921 -1941 гг.»
