Краткая история земной жизни иисуса христа. Краткая биография иисуса христа

4.2. История Иисуса Христа Иисус Христос, также называемый Иисусом из Назаре?та – центральный персонаж Нового Завета. Христианство считает его Мессией, приход которого предсказали в Ветхом Завете, сыном Божиим и спасителем человечества от грехопадения.Иисус был учителем,

Отдел шестой Последние дни земной жизни Господа Иисуса

ИИСУС ХРИСТОС – основатель одной из величайших мировых религий – христианства , центральный персонаж христианской религиозно-мифологической и догматической системы и объект христианского религиозного культа.

Основная версия жизни и деятельности Иисуса Христа вышла из недр самого христианства. Она изложена прежде всего в своеобразных свидетельствах об Иисусе Христе – особом жанре раннехристианской литературы, получившем название «евангелий» («благая весть»). Часть их (Евангелия от Матфея, Марка, Луки и Иоанна) признается официальной церковью подлинными (каноническими), и они поэтому образуют ядро Нового Завета ; другие (Евангелия от Никодима, Петра, Фомы, Первоевангелие Иакова, Евангелие Псевдо-Матфея, Евангелие детства) относят к категории апокрифов («тайных текстов»), т.е. неподлинных.

Имя «Иисус Христос» отражает сущность его носителя. «Иисус» – греческий вариант распространенного еврейского имени «Иешуа» («Иошуа»), что означает «Бог помощь / спасение». «Христос» – перевод на греческий арамейского слова «мешийа» (мессия , т.е. «помазанник»).

Евангелия представляют Иисуса Христа необыкновенной личностью на протяжении всего его жизненного пути – от чудесного рождения до удивительного конца его земной жизни. Иисус Христос появляется на свет (Рождество Христово) в эпоху правления римского императора Августа (30 до н.э. – 14 н.э.) в палестинском городе Вифлееме в семье Иосифа Плотника, потомка царя Давида, и его жены Марии. Это отвечало ветхозаветным пророчествам о рождении грядущего мессианского царя из рода Давида и в «городе Давида» (Вифлееме). Появление Иисуса Христа предсказано ангелом Господним его матери (Благовещение) и ее мужу Иосифу.

Дитя рождается чудесным образом – не в результате плотского союза Марии с Иосифом, а благодаря сошествию на нее Духа Святого (непорочное зачатие). Обстановка рождения подчеркивает исключительность этого события – младенца Иисуса, рожденного в хлеву, славит сонм ангелов, а на востоке загорается яркая звезда. Поклониться ему приходят пастухи; волхвы, путь которым к его жилищу указывает движущаяся по небу Вифлеемская звезда, приносят ему дары. Через восемь дней после рождения Иисус проходит обряд обрезания (Обрезание Господне), а на сороковой день в Иерусалимском храме – обряд очищения и посвящения Богу, во время которого его славят праведник Симеон и пророчица Анна (Сретение Господне). Узнав о появлении мессии, нечестивый иудейский царь Ирод Великий в страхе за свою власть приказывает истребить всех младенцев в Вифлееме и его окрестностях, однако Иосиф и Мария, предупрежденные ангелом, бегут с Иисусом в Египет. Апокрифы рассказывают о многочисленных чудесах, совершенных двухлетним Иисусом Христом на пути в Египет. После трехлетнего пребывания в Египте Иосиф и Мария, узнав о смерти Ирода, возвращаются в свой родной город Назарет в Галилее (Северная Палестина). Затем, по свидетельству апокрифов , в течение семи лет родители Иисуса переезжают с ним из города в город, и повсюду за ним тянется слава о совершенных им чудесах: по слову его люди исцелялись, умирали и воскресали, неодушевленные предметы оживали, дикие звери смирялись, воды Иордана расступались. Ребенок, выказывая необычайную мудрость, ставит в тупик своих наставников. Двенадцатилетним мальчиком он поражает необычайно глубокими вопросами и ответами учителей Закона (законов Моисея), с которыми вступает в беседу в Иерусалимском храме. Однако затем, как сообщает арабское Евангелие детства («Он стал скрывать Свои чудеса, Свои тайны и таинства, доколе не исполнился Ему тридцатый год».

Когда же Иисус Христос достигает этого возраста, он принимает крещение в реке Иордан у Иоанна Крестителя (это событие Лука относит к «пятнадцатому году правления императора Тиберия», т.е. к 30 н.э.), и на него нисходит Святой Дух, который приводит его в пустыню. Там в течение сорока дней он борется с дьяволом, отвергая одно за другим три искушения – голодом, властью и верой. По возвращении из пустыни Иисус Христос начинает проповедническую деятельность. Он призывает к себе учеников и, странствуя с ними по Палестине, возвещает свое учение, толкует ветхозаветный Закон и совершает чудеса. Деятельность Иисуса Христа развертывается в основном на территории Галилеи, в окрестностях Геннисаретского (Тивериадского) озера, но на каждую Пасху он отправляется в Иерусалим.

Смысл проповеди Иисуса Христа – благая весть о Царстве Божьем, которое уже близко и которое уже осуществляется среди людей через деятельность мессии. Обретение Царства Божьего есть спасение, ставшее возможным с приходом на землю Христа. Путь к спасению открыт всем, кто отвергнет земные блага ради духовных и кто возлюбит Бога больше самого себя. Проповедническая деятельность Иисуса Христа проходит в постоянных спорах и конфликтах с представителями иудейской религиозной элиты – фарисеями , саддукеями , «учителями Закона», в ходе которых мессия восстает против буквального понимания ветхозаветных нравственных и религиозных предписаний и призывает постичь их истинный дух.

Слава Иисуса Христа растет не только благодаря проповедям, но и благодаря совершаемым им чудесам. Помимо многочисленных исцелений и даже воскрешений мертвых (сына вдовы в Наине, дочери Иаира в Капернауме, Лазаря в Вифании), это – превращение воды в вино на свадьбе в Кане Галилейской, чудесный лов рыбы и укрощение бури на Геннисаретском озере, насыщение пятью хлебами пяти тысяч человек, хождение по воде, насыщение семью хлебами четырех тысяч человек, обнаружение божественной сущности Иисуса во время молитвы на горе Фавор (Преображение Господне) и т.д.

Земная миссия Иисуса Христа неизбежно движется к своей трагической развязке, которая предсказана в Ветхом Завете и которую он сам предвидит. Популярность проповеди Иисуса Христа, рост числа его приверженцев, толпы людей, следующих за ним по дорогам Палестины, его постоянные победы над ревнителями Закона Моисея вызывают у религиозных лидеров Иудеи ненависть и намерение расправиться с ним. Иерусалимский финал истории Иисуса – Тайная Вечеря, ночь в Гефсиманском саду, арест, суд и казнь – безусловно, самая проникновенная и самая драматическая часть Евангелий. Против прибывшего в Иерусалим на Пасху Иисуса Христа иудейские первосвященники, «учителя Закона» и старейшины составляют заговор; Иуда Искариот, один из учеников Иисуса Христа, соглашается продать своего учителя за тридцать серебреников. На пасхальной трапезе в кругу двенадцати апостолов (Тайная Вечеря) Иисус Христос предсказывает, что один из них предаст его. Прощание Иисуса Христа с учениками обретает универсально-символический смысл: «И, взяв хлеб и благодарив, преломил и подал им, говоря: сие есть тело Мое, которое за вас предается; сие творите в Мое воспоминание. Также и чашу после вечери, говоря: сия чаша есть Новый Завет в Моей крови, которая за вас проливается» (Лк. 22:19-20); так вводится обряд причастия. В Гефсиманском саду у подножья Масличной горы в скорби и тоске Иисус Христос молит Бога избавить его от грозящей ему участи: «Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия» (Мф. 26:39). В этот роковой час Иисус Христос остается в одиночестве – даже самые близкие его ученики, несмотря на его просьбы остаться с ним, предаются сну. Приходит Иуда с толпой иудеев и целует Иисуса Христа, тем самым выдавая врагам своего учителя. Иисуса хватают и, осыпая оскорблениями и побоями, приводят в синедрион (собрание иудейских первосвященников и старейшин). Его признают виновным и передают римским властям. Однако римский прокуратор Иудеи Понтий Пилат на находит за ним никакой вины и предлагает помиловать его по случаю Пасхи. Но толпа иудеев поднимает страшный крик, и тогда Пилат приказывает принести воды и умывает в ней руки, говоря: «Невиновен я в крови праведника Сего» (Мф. 27:24). По требованию народа он осуждает Иисуса Христа на распятие и отпускает на свободу вместо него мятежника и убийцу Варавву. Вместе с двумя разбойниками его распинают на кресте. Крестные муки Иисуса Христа длятся шесть часов. Когда он, наконец, испускает дух, вся земля погружается во тьму и сотрясается, завеса в Иерусалимском храме разрывается надвое, и праведники восстают из гробов. По просьбе Иосифа Аримафейского, члена синедриона, Пилат отдает ему тело Иисуса Христа, которое он, обернув в плащаницу, хоронит в гробнице, высеченной в скале. На третий день после казни Иисуса Христа воскресает во плоти и является своим ученикам (Воскресение Господне). Он возлагает на них миссию распространить его учение среди всех народов, а сам возносится на небеса (Вознесение Господне). В конце времен Иисусу Христу суждено вернуться на землю, чтобы творить Страшный Суд (Второе Пришествие).

Едва возникнув, учение о Христе (христология) сразу же породило сложнейшие вопросы, главными из которых стали вопрос о характере мессианского подвига Иисуса Христа (сверхъестественная власть и крестные муки) и вопрос о природе Иисуса Христа (божественное и человеческое).

В большинстве новозаветных текстов Иисус Христос предстает как мессия – долгожданный спаситель народа Израиля и всего мира, посланец Бога, творящий чудеса с помощью Духа Святого, эсхатологический пророк и учитель, божественный муж. Сама по себе идея мессии имеет несомненно ветхозаветное происхождение, однако в христианстве она приобрела особый смысл. Раннехристианское сознание оказалось перед сложной дилеммой – как согласовать ветхозаветный образ мессии как теократического царя и евангельское представление о мессианском могуществе Иисуса Христа как сына Бога с фактом его смерти на кресте (образ страдающего мессии)? Отчасти это противоречие снималось за счет идеи воскресения Иисуса и идеи его грядущего Второго Пришествия, во время которого он явится во всей своей силе и славе и установит тысячелетнее царство Истины. Тем самым христианство, предлагая концепцию двух Пришествий, значительно отступало от Ветхого Завета , обещавшего только одно Пришествие. Однако перед ранними христианами вставал вопрос – если мессии суждено прийти к людям в могуществе и славе, зачем он приходил к людям в унижении? Зачем нужен страдающий мессия? И в чем тогда смысл Первого Пришествия?

Пытаясь разрешить это противоречие, раннее христианство стало разрабатывать идею искупительного характера страданий и смерти Иисуса Христа – предавая себя на муки, Спаситель приносит необходимую жертву для очищения всего погрязшего в грехах человечества от наложенного на него проклятия. Однако грандиозная задача всеобщего искупления требует, чтобы тот, кто решает эту задачу, был более, чем человек, более, чем просто земной проводник воли Бога. Уже в посланиях ап. Павла особое значение придается определению «сын Бога»; тем самым мессианское достоинство Иисуса Христа связывается с его особой сверхъестественной природой. С другой стороны, в Евангелии от Иоанна под влиянием иудео-эллинистической философии (Филон Александрийский) формулируется представление о Иисусе Христе как о Логосе (Слово Бога), вечном посреднике между Богом и людьми; Логос с самого начала был у Бога, через него произошло все живое, и он единосущен Богу; в заранее назначенное время ему суждено было воплотиться ради искупления грехов человеческих, а затем вернуться к Богу. Таким образом, христианство стало постепенно осваивать идею божественности Иисуса Христа, и христология из учения о мессии превратилась в составную часть теологии.

Однако признание божественной природы Иисуса Христа могло поставить под сомнение монотеистический характер христианства (единобожие): говоря о божественности Спасителя, христиане рисковали прийти к признанию существования двух богов, т.е. к языческому политеизму (многобожию). Все последующее развитие учения об Иисусе Христе пошло по линии разрешения этой коллизии: одни теологи склонялись к ап. Павлу, строго различавшему Бога и его Сына, другие ориентировались на концепцию ап. Иоанна, тесно связывавшего Бога и Иисуса Христа как его Слово. Соответственно одни отрицали сущностное единство Бога и Иисуса Христа и подчеркивали подчиненное положение второго по отношению к первому (модалисты-динамисты, субординационисты, ариане , несторианцы), другие же утверждали, что человеческая природа Иисуса Христа была полностью поглощена природой божественной (аполлинаристы, монофизиты), и даже находились те, кто видел в нем простое проявление Бога-отца (монархиане-модалисты). Официальная церковь избрала средний путь между этими направлениями, соединив обе противоположные позиции в одну: Иисус Христос одновременно и бог, и человек, но не низший бог, не полубог, и не получеловек; он есть одно из трех лиц единого Бога (догмат о Троице), равный двум остальным лицам (Богу-Отцу и Святому Духу); он не безначален, как Бог-Отец, но и не сотворен, как все в этом мире; он рожден от Отца прежде всех веков, как истинный Бог от истинного Бога. Воплощение Сына означало подлинное соединение божественной природы с человеческой (у Иисуса Христа было две природы и две воли). Эта форма христологии утвердилась после ожесточенной борьбы церковных партий в IV–V вв. и была зафиксирована в решениях первых вселенских соборов (Никейского 325, Константинопольского 381, Эфесского 431 и Халкидонского 451).

Такова христианская, безусловно апологетическая, точка зрения на Иисуса Христа. В ее основе лежит евангельский рассказ о жизни и деятельности Иисуса Христа, который для христиан не подлежит сомнению. Существуют ли, однако, независимые от христианской традиции документы, способные подтвердить или опровергнуть его историческую достоверность?

К сожалению, римская и иудео-эллинистическая литература I в. н.э. практически не донесла до нас сведений об Иисусе Христе. К числу немногих свидетельств относятся фрагменты из Иудейских древностей Иосифа Флавия (37– ок. 100), Анналов Корнелия Тацита (ок. 58–117), писем Плиния Младшего (61–114) и Жизни двенадцати цезарей Светония Транквилла (ок. 70–140). Два последних автора ничего не говорят о самом Иисусе Христе, упоминая лишь о группах его последователей. Тацит, сообщая о гонениях императора Нерона на христианскую секту, замечает лишь, что название этой секты идет «от Христа, который в правление Тиберия был предан смертной казни прокуратором Понтием Пилатом» (Анналы. XV. 44). Самым необычным является знаменитое «свидетельство Флавия», где говорится об Иисусе Христе, жившем при Понтии Пилате, совершавшем чудеса, имевшем множество последователей среди иудеев и эллинов, распятом по доносу «первых мужей» Израиля и воскресшем на третий день после казни (Иудейские древности . XVIII. 3. 3). Однако ценность этих весьма скудных свидетельств остается сомнительной. Дело в том, что они дошли до нас не в подлинниках, а в копиях христианских переписчиков, которые вполне могли вносить в текст добавления и исправления в прохристианском духе. На этом основании многие исследователи рассматривали и рассматривают сообщения Тацита и особенно Иосифа Флавия как позднюю христианскую подделку.

Гораздо больше интереса, чем римские и иудео-эллинистические писатели, проявляет к фигуре Иисуса Христа иудаистская и исламская религиозная литература. Внимание иудаизма к Иисусу Христу определяется жестким идеологическим противостоянием двух родственных религий, оспаривающих друг у друга ветхозаветное наследие. Это внимание растет параллельно с усилением христианства: если в иудаистских текстах второй половины I – начала III вв. мы находим лишь разрозненные сообщения о разных ересиархах, в том числе и об Иисусе Христе, то в текстах более позднего времени они постепенно сливаются в единый и связный рассказ об Иисусе из Назарета как злейшем враге истинной веры.

В ранних пластах Талмуда Иисус Христос фигурирует под именем Иешуа бен (бар) Пантира («Иисус, сын Пантиры»). Отметим, что в иудаистских текстах полное имя «Иешуа» приводится только дважды. В остальных случаях его имя сокращается до «Иешу» – знак крайне пренебрежительного к нему отношения. В Тосефте (III в.) и Иерусалимском Талмуде (III–IV вв.) Иешу бен Пантира представлен как глава еретической секты, которого его последователи считали богом и именем которого исцеляли. В более позднем Вавилонском Талмуде (III–V вв.) Иисуса Христа называют также Иешу ха-Ноцри («Иисус Назорей»): сообщается, что этого колдуна и «соблазнителя Израиля», «близкого к царскому двору», судили с соблюдением всех юридических норм (в течение сорока дней вызывали свидетелей в его защиту, но их так и не нашлось), а затем предали казни (в канун Пасхи побили камнями и тело его повесили); в аду он терпит ужасное наказание за свое нечестие – варится в кипящем кале. В Вавилонском Талмуде также просматривается тенденция отождествить Иисуса Христа с ересиархом Бен Стадой (Сотедой), укравшем магическое искусство у египтян, вырезав на теле таинственные знаки, и с лжеучителем Билиамом (Валаамом). Эта тенденция фиксируется и в Мидрашах (иудаистских толкованиях на Ветхий Завет), где о Валааме (= Иешу) говорится как о сыне блудницы и лжеучителе, который выдавал себя за бога и утверждал, что он уйдет, но в конце времен вернется.

Целостная иудаистская версия жизни и деятельности Иисуса Христа представлена в знаменитом Тольдоте Иешу (V в.) – настоящем иудейском анти-евангелии: здесь последовательно дискредитируются все основные события евангельского рассказа.

Согласно Тольдоту , матерью Иешу была Мириам, супруга законоучителя Иоханана из царского рода, известного своим благочестием. Однажды в субботу преступник и развратник Иосиф бен Пандира обманом овладел Мириам, да еще во время ее месячных. Таким образом, Иешу зачат в тройном грехе: совершено прелюбодеяние, нарушено менструальное воздержание и осквернена Суббота. От стыда Иоханан оставляет Мириам и уходит в Вавилон. Иешу отдают в обучение учителям Закона. Мальчик при необыкновенном уме и старании проявляет непочтение к наставникам и произносит нечестивые речи. После того как истина о рождении Иешу обнаруживается, он бежит в Иерусалим и там похищает из храма тайное имя Бога, с помощью которого он получает возможность творить чудеса. Он провозглашает себя мессией и собирает 310 учеников. Иудейские мудрецы приводят Иешу на суд к царице Елене, но она отпускает его, пораженная его способностями чудотворца. Это производит смуту среди иудеев. Иешу уходит в Верхнюю Галилею. Мудрецы убеждают царицу послать за ним воинский отряд, однако галилеяне отказываются его выдать и, узрев два чуда (оживление глиняных птиц и плавание по поводе на жернове), поклоняются ему. Чтобы разоблачить Иешу, иудейские мудрецы побуждают Иуду Искариота также похитить из храма тайное имя Бога. Когда Иешу приводят к царице, он в доказательство своего мессианского достоинства поднимается в воздух; тогда и Иуда взлетает над ним и мочится на него. Оскверненный Иешу падает на землю. Потерявшего силу колдуна арестовывают и привязывают к колонне на посмешище, но последователи освобождают его и уводят в Антиохию. Иешу отправляется в Египет, где овладевает местным магическим искусством. Затем он возвращается в Иерусалим, чтобы вновь похитить тайное имя Бога. Он въезжает в город в пятницу перед Пасхой и входит в храм вместе с учениками, но один из них по имени Гайса выдает его иудеям, поклонившись ему. Иешу арестовывают и приговаривают к повешению. Однако ему удается заговорить все деревья; тогда его вешают на огромном «капустном стволе». В воскресенье его хоронят, но вскоре могила Иешу оказывается пустой: тело похищают сторонники Иешу, которые распространяют слух, что он вознесся на небеса и что он, следовательно, несомненно был мессией. Смущенная этим царица приказывает найти тело. В конце концов садовник Иуда узнает, где находятся останки Иешу, похищает их и передает иудеям за тридцать серебряников. Тело протаскивают по улицам Иерусалима, показывая царице и народу «того, кто собирался взойти на небо». Последователи же Иешу рассеиваются по всем странам и распространяют повсюду клеветнический слух, что иудеи распяли подлинного мессию.

В дальнейшем эта версия дополняется разнообразными и невероятными деталями и фактами. Так, например, в арамейской «Истории Иешу бар Пандиры», дошедшей до нас в переложении XIV в., рассказывается, что Иешу приводят на суд к императору Тиберию, где он одним своим словом делает дочь императора беременной. Когда его ведут на казнь, он поднимается в небо и переносится сначала на гору Кармель, а затем в пещеру пророка Илии, которую запирает изнутри. Однако преследующий его раввин Иуда Ганиба («Садовник») приказывает пещере открыться, а когда Иешу пытается вновь улететь, ловит его за край одежды и доставляет на место казни.

Таким образом, в иудаистской традиции Иисус Христос – не бог, не мессия, а самозванец и колдун, творивший чудеса с помощью магии. Его рождение и его смерть не носили сверхъестественного характера, но, наоборот, были сопряжены с грехом и позором. Тот, кого христиане почитают как Сына Бога, не просто обыкновенный человек, но худший из людей.

Совершенно иной предстает мусульманская (кораническая) трактовка жизни и деятельности Иисуса (Исы). Она занимает промежуточное положение между христианской и иудаистской версиями. С одной стороны, Коран отказывает Иисусу Христу в божественности; он – не бог и не сын бога; с другой, он никоим образом не колдун и не шарлатан. Иса – человек, посланник и пророк Аллаха, подобный другим пророкам, миссия которого обращена исключительно к иудеям. Он выступает как проповедник, чудотворец и религиозный реформатор, утверждающий единобожие, призывающий людей поклоняться Аллаху и меняющий некоторые религиозные предписания.

Коранические тексты не дают связной биографии Исы, останавливаясь только на отдельных моментах его жизни (рождение, чудеса, смерть). Коран заимствует у христиан идею непорочного зачатия: «И Мы вдунули в нее [Марйам] от Нашего духа и сделали ее и ее сына знамением для миров» (21:91); «когда Марйам было семнадцать лет, Аллах послал к ней Джабраила (Гавриила), который вдунул в нее, и она зачала мессию, Ису бен Марйам» (Аль-Масуди. Золотые луга . V). Коран сообщает о некоторых чудесах Исы – он исцеляет и воскрешает мертвых, оживляет глиняных птиц, низводит трапезу с неба на землю. В то же время Коран дает отличную от Евангелий трактовку смерти Исы: в нем отрицается реальность распятия (оно только привиделось иудеям, на самом деле Иса живым взят на небо) и воскресения Иисуса Христа на третий день (Иса воскреснет только в последние дни мира вместе со всеми остальными людьми), а также возможность Второго Пришествия Иисуса Христа: в Коране Иса предвещает не свое скорое возвращение, но пришествие главного пророка – Мухаммеда, выступая тем самым в роли его предтечи: «Я – посланник Аллаха, подтверждающий истинность того, что ниспослано до меня в Торе, и благовествующий о посланнике, который придет после меня, имя которому Ахмад» (6:6). Правда в более поздней мусульманской традиции под влиянием христианства возникает мотив грядущего возвращение Исы ради установления царства справедливости.

Иисус Христос как объект христианского культа принадлежит теологии. И это – вопрос веры, который исключает какое-либо сомнение и не требует исследования. Тем не менее попытки проникнуть в дух Евангелий, понять истинную сущность Иисуса Христа никогда не прекращались. Вся история христианской Церкви полна ожесточенных схваток за право обладания истиной об Иисусе Христе, о чем свидетельствуют и вселенские соборы, и выделение еретических сект, и разделение католической и православной Церквей, и Реформация. Но, помимо чисто богословских споров, фигура Иисуса Христа стала предметом обсуждения и в исторической науке, которую интересовали и продолжают интересовать прежде всего две проблемы: 1). вопрос о реальном содержании евангельской истории, т.е. был ли Иисус Христос исторической личностью; 2). вопрос об образе Иисуса Христа в раннехристианском сознании (каков смысл этого образа и каковы его истоки?). Эти проблемы оказались в центре дискуссий двух научных направлений, возникших еще в XVIII в., – мифологического и исторического.

Мифологическое направление (Ш.Дюпюи, К.Вольней, А.Древе и др.) полностью отрицало реальность Иисуса Христа как исторической личности и рассматривало его исключительно как факт мифологии. В Иисусе видели олицетворение то солнечного или лунного божества, то ветхозаветного Яхве, то кумранитского Учителя праведности. Пытаясь выявить истоки образа Иисуса Христа и «расшифровать» символическое содержание евангельских событий, представители этого направления провели огромную работу по поиску аналогий между мотивами и сюжетами Нового Завета и более ранних мифологических систем. Так, например, идея воскресения Иисуса связывалась ими с представлениями об умирающем и воскресающем божестве в шумерской, древнеегипетской, западносемитской и древнегреческой мифологиях. Евангельской истории пытались также дать солярно-астральную интерпретацию, весьма распространенную в древних культурах (путь Иисуса Христа с 12 апостолами представляли, в частности, как годичный путь солнца через 12 созвездий). Образ Иисуса Христа, по мнению приверженцев мифологической школы, постепенно эволюционировал от первоначального образа чистого божества к более позднему образу богочеловека. Заслугой мифологистов является то, что им удалось рассмотреть образ Иисуса Христа в широком контексте древневосточной и античной культуры и показать его зависимость от предшествующего мифологического развития.

Историческая школа (Г.Реймарус, Э.Ренан , Ф.Бауэр, Д.Штраус и др.) считала, что евангельский рассказ имеет определенную реальную основу, которая со временем, однако, все более мифологизировалась, и Иисус Христос из реального человека (проповедника и вероучителя) постепенно превращался в сверхъестественную личность. Сторонники этого направления ставили задачу освободить подлинно историческое в Евангелиях от позднейшей мифологической обработки. С этой целью в конце XIX в. было предложено использовать метод рационалистической критики, который означал реконструкцию «подлинной» биографии Иисуса Христа путем исключения всего того, что не поддается разумному объяснению, т.е. фактически «переписывание» Евангелий в рационалистическом духе (Тюбингенская школа). Метод этот вызвал серьезную критику (Ф.Брэдли) и был вскоре отвергнут большинством ученых.

Краеугольный тезис мифологистов о «молчании» источников I в. о Иисусе Христе, который, по их убеждению, доказывал мифический характер этой фигуры, побудил многих сторонников исторической школы перенести свое внимание на тщательное изучение новозаветных текстов в поисках исходного христианского предания. В первой четверти XX в. возникает школа изучения «истории форм» (М.Дибелиус, Р.Бультман), целью которой было реконструировать историю развития традиции об Иисусе Христе – от устных истоков до литературного оформления – и определить оригинальную основу, очистив ее от напластований последующих редакций. Текстологические исследования привели представителей этой школы к выводу, что даже выделенная из Евангелий первоначальная христианская версия середины I в. не дает возможности воссоздать реальную биографию Иисуса Христа: здесь он также остается лишь символическим персонажем; исторический Иисус Христос мог существовать, однако вопрос о подлинных событиях его жизни едва ли разрешим. Последователи школы изучения «истории форм» до сих пор составляют одно из ведущих направлений в современной библеистике.

Ввиду отсутствия принципиально новых документов и при информативной ограниченности археологического материала пока трудно ожидать какого-либо существенного прорыва в решении проблемы исторического Иисуса Христа.

Иван Кривушин

Литература:

Evans C.A. Life of Jesus Research: Annotated Bibliography. Leiden, 1983
Pelikan J. Jesys through the Centuries. His Place in the History of Culture. New York, 1987
Донини А. У истоков христианства . М., 1989
Свенцицкая И.С. Раннее христианство. Страницы истории . М., 1989
Borg M. Jesus in Contemporary Scholarship . Valley Forge (PA), 1994
Clinton B., Evans C.A. Studying the Historical Jesus. Evaluations of the State of Current Research. Leiden, 1994
Hultgren A.J. Jesys of Nazareth: Prophet, Visionary, Sage or What? // Dialog. Bd. 33. № 4, 1994
O"Collins G. What are they saying about Jesys now // America. Vol. 27. № 8, 1994
Моррис Л. Теология Нового Завета . СПб., 1995
Heyer C.J. den. Jesys Matters . 150 Years of Research. Valley Forge (PA), 1997
Иисус Христос в документах истории . – Сост. Деревенский Б.Г. С.-Петербург, 1998

Тайная Доктрина, том 1

Эзотерический Христос в Гнозисе, конечно, лишён пола, но в экзотерической Теологии он Двуполый.

несмотря на генеалогию и пророчества, Иисус, Посвящённый (или Jehoshua ) – прообраз, с которого «исторический» Иисус был скопирован – не был чисто еврейской крови и потому не признавал Иегову; также он не поклонялся ни одному из планетных Богов, кроме как своему «Отцу», которого он знал и с которым он сообщался, как это делает каждый высокий Посвящённый, «Дух с Духом и Душа с Душою». Это едва ли может быть отрицаемо, если только критик не объяснит к общему удовлетворению странные изречения, вложенные в уста Иисуса, во время его прений с фарисеями, автором четвёртого Евангелия:

«Знаю, что вы семя Авраамово ... Я говорю то, что видел у Отца Моего; а вы делаете то, что видели у отца вашего... вы делаете дела отца вашего... ваш отец-дьявол... Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине; ибо нет в нём истины. Когда говорит он ложь, говорит своё, ибо он лжец и отец лжи» .

Этим «отцом» фарисеев был Иегова, ибо он был тождественен Каину, Сатурну, Вулкану и пр. – та планета, под которою они родились, и тот Бог, которому они поклонялись. Очевидно, нужно искать оккультный смысл в этих словах и указаниях, как бы ни были они искажены переводом, раз они произнесены Тем, Кто угрожал огнём ада каждому, назвавшего брата своего «Рака» (безумцем) .

Тайная Доктрина, том 2

Неправильно говорить о Христе, – как это делают некоторые теософы, – как о Буддхи, шестом принципе в человеке. Последний сам по себе является пассивным и латентным принципом, духовным Носителем Атма, неотделимым от проявленной Всемирной Души. Только в объединении и в сочетании с Само-сознанием становится Буддхи Высшим Я и Божественной и распознающей Душой. Христос есть седьмой принцип.

если Отец есть Солнце («Старший Брат» в восточной Сокровенной Философии), то ближайшая к нему планета – Меркурий (Гермес, Будха, Тот), имя Матери которого на Земле было Майа. Так как планета эта получает в семь раз больше света, нежели все другие, факт, который повёл к тому, что гностики назвали своего Христа , а каббалисты своего Гермеса (в астрономическом значении) «Семеричным Светом.» Наконец этот Бог был Бэл – ибо Солнце у галлов называлось Бэл, у греков Гелиос и у финикиян – Баал ; Эл по халдейски, отсюда Элохим , Эману-ель и Эл, «Бог» у евреев.

Тайная Доктрина, том 3

Талмудистские записи утверждают, что после того, как он был повешен, он был побит камнями и похоронен под водою на месте слияния двух потоков. «Мишна Санхедрин», том VI, стр. 4; «Талмуд» Вавилона, тот же параграф, 43а, б7а.

То же самое с Иисусом: с двенадцати- до тринадцати-летнего возраста, когда Его находят произносящим Нагорную проповедь, – ничто о нём неизвестно и ничто не говорится.

Шесть веков спустя после ухода человеческого Будды (Готамы), другой Реформатор, такой же благородный и любящий, хотя и менее удачливый, появился в другой части мира, среди другой и менее духовной расы. Существует большое сходство между мнениями, сложившимися впоследствии в мире по поводу этих двух Спасителей – Восточного и Западного. В то время как миллионы людей обратились к учениям этих двух Учителей, враги обоих – сектантские противники, наиболее опасные изо всех – разорвали их в клочки, постепенно вводя злостно искаженные изложения, основанные на оккультных истинах и поэтому вдвойне опасные. В то время как брамины говорят про Будду, что Он действительно являлся Аватаром Вишну, но что Он пришёл, чтобы совратить браминов с их веры и поэтому был злым аспектом Бога, про Иисуса бардезанские гностики и другие утверждали, что Он был Нэбу, ложный Мессия, разрушитель старой ортодоксальной религии. «Он – основатель новой секты Назаров», говорили другие сектанты. На еврейском языке слово «Наба» означает «говорить по вдохновению», (הבָּנָּ и דכּנֶּ есть Нэбо, Бог Мудрости). Но Нэбо также есть Меркурий, который в индийской монограмме планет есть Буддха. И это доказывается тем фактом, что талмудисты верят, что Иисус был вдохновлён Гением (или Правителем) Меркурия, спутанного сэром Вильямом Джонсом с Готамой Буддой. Существует много других странных точек сходства между Готамой и Иисусом, которые не могут быть здесь отмечены.

Если оба эти Посвящённые, сознавая опасность передачи некультурным массам сил, приобретаемых высшим знанием, оставили самый сокровенный угол святилища в глубоком мраке, кто из знающих человеческую натуру может кого-либо из них упрекнуть за это? Всё же, хотя Готама, побуждаемый благоразумием, оставил Эзотерические и наиболее опасные части Тайного Знания нерассказанными и прожил до зрелого возраста восьмидесяти лет – Эзотерическая Доктрина говорит, до ста лет – умирая с сознанием, что Он преподал его основные истины и посеял семена для обращения одной трети мира, – все же Он, возможно, раскрыл больше, чем в самом деле было полезно для потомства. Но Иисус, который обещал Своим ученикам знание, дающее человеку власть совершать «чудеса», намного большие, чем те, которые совершал Он Сам, – умер, оставив после Себя только несколько верных учеников, людей, находящихся только на полпути к знанию. Поэтому им пришлось бороться с миром, которому они могли передать только то, что сами знали лишь наполовину – и не больше. В более поздние века экзотерические последователи обоих изуродовали выданные истины, часто до неузнаваемости. В отношении последователей Западного Учителя доказательство этому кроется в самом том факте, что теперь ни один из них не может сотворить обещанных «чудес». Им приходится выбирать: или признать, что они сами совершали грубые ошибки, или же их Учитель должен быть обвинён в пустых обещаниях и хвастовстве. Почему такое различие в судьбах обоих? Для оккультиста эта загадка неравного расположения Кармы или Провидения объяснена Тайной Доктриной.

«Незаконно» говорить о таких вещах публично, как Св. Павел нам говорит. Только одно объяснение ещё может быть дано по этому поводу. Несколько страниц назад было сказано, что Адепт, который, таким образом, приносит себя в жертву, оставаясь жить, отказавшись от полной Нирваны, хотя и никогда не может утерять знание, приобретённое им в предыдущих существованиях, всё же не способен подняться выше в таких заимствованных телах. Почему? Потому что он становится просто носителем «Сына Света» из ещё более высокой сферы, у Которого, так как Он Арупа, нет Своего собственного астрального тела, годного для этого мира. Такие «Сыны Света» или Дхиани-Будды суть Дхармакаи предшествовавших Манвантар, которые завершили свои циклы воплощений в обычном смысле и которые, будучи, таким образом, без Кармы, уже давно тому назад сбросили свои индивидуальные Рупы и отождествились с первым Принципом. Отсюда вытекает необходимость в жертвенном Нирманакае, готовом пострадать за неправильные поступки и ошибки нового тела в его земном паломничестве без какого-либо вознаграждения в будущем, на плане продвижения и возрождения, так как для него нет никакого возрождения в обычном смысле. Высшее Я или Божественная Монада в таком случае не прикреплена к низшему Эго; его связь только временная и в большинстве случаев оно действует через указы Кармы. Это действительная, настоящая жертва, объяснение которой относится к высочайшему Посвящению в Джнану (Оккультное Знание). Это тесно связано непосредственной эволюцией Духа и инволюцией Материи с первоначальной и великой Жертвой при основании проявленных Миров, с постепенным подавлением и смертью духовного в материальном. Семя «не оживится, если не умрет». Поэтому в Пуруша Шукте «Риг Веды», основы и источника всех последовавших религий, аллегорически рассказано, что «тысячеголовый Пуруша» был убит при основании Мира, чтобы из его останков могла возникнуть Вселенная. Это есть ни более, ни менее, как основа – семя, истинно – более позднего многообразного символа в различных религиях, включая Христианство, символа жертвенного агнца. Ибо это игра слов. «Аджа» (Пуруша), «нерождённое», или вечный Дух, по-санскритски также значит «агнец». Дух исчезает – умирает, метафорически – чем более он становится заключённым в материю, отсюда и жертва «нерождённого», или «агнца».

«Прежде чем человек станет Буддой, он должен быть Бодхисаттвой; прежде чем превратиться в Бодхисаттву, он должен быть Дхиани-Буддой... Бодхисаттва есть путь и Тропа к своему Отцу, и потому к Единой Верховной Сущности» («Снисхождение Будд», стр. IV из Арьясанги). «Я есть Путь, Истина и Жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня» («Св. Иоанн», XIV, 6). «Путь» не есть цель. Нигде в «Новом Завете» невозможно найти, чтобы Иисус называл себя Богом или чем-либо выше, как «сыном Божиим» сыном «Отца», синтетически общего всем. Павел никогда не говорил («I Тим.», III, 10), «Бог был проявлен во плоти», но сказал: «Тот, кто был проявлен во плоти» (пересмотренное издание). В то время как массы простых людей среди буддистов, особенно бирманцы, считают Иисуса воплощением Дэвадатты, родственника, который противился учению Будды, – изучающие Эзотерическую Философию видят в Назаретском Мудреце Бодхисаттву с духом Самого Будды в Нём.

Иструкции для учеников

Миф о Христе заимствован из мистерий. Так же, как и жизнь Аполлония Тианского; она замалчивалась отцами церкви из-за её поразительного сходства с жизнью Христа.

прекрасная басня об искуплении Христом грехов человечества и о Его миссии, как это ныне преподносится, была почерпнута или заимствована некоторыми слишком либеральными посвящёнными из мистической и странной доктрины о земных испытаниях перевоплощающегося эго. Последнее, истинно, есть жертва своей собственной кармы в предыдущих манвантарах, возлагающее на себя – добровольно, хотя и неохотно – обязанность спасать то, что иначе обернулось бы бездушными людьми или личностями. Восточная истина, таким образом, более философична и логична, нежели западный вымысел. Христос (Буддхи-Манас) каждого человека не есть вполне невинный и безгрешный бог, хотя в одном смысле он является «отцом», будучи одного естества со вселенским Духом и в то же время «сыном», ибо Манас всего на две ступени отстоит от «отца». Воплощаясь, божественный сын берёт на себя ответственность за грехи всех личностей, которые он будет одушевлять. Но сделать это он может только через своего заместителя, или отражение, – низший манас. Что, собственно, и происходит, когда он вынужден порвать с личностью. Это единственный случай, когда божественное Эго может избежать индивидуального наказания и ответственности как руководящий принцип, ибо материя, с её психическими и астральными вибрациями, в силу самой интенсивности своих сочетаний находится тогда вне контроля Эго. И так как «Апоп, дракон» стал победителем, перевоплощающийся манас, постепенно разъединяясь со своею обителью, окончательно отрывается от психоживотной души.

Разоблачённая Изида

Старейшие назареи, потомки Назаров Священного Писания, чьим последним выдающимся водителем был Иоанн Креститель, хотя и не считались очень правоверными у писцов и фарисеев Иерусалима, всё же уважались и никто им не досаждал. Даже Ирод «боялся масс», так как те считали Иоанна пророком [Матфей, XIV, 5]. Но последователи Иисуса, очевидно, принадлежали к секте, которая стала ещё более причиняющим боль шипом у них в боку. Это выглядело, как одна ересь внутри другой, ибо в то время как назары старины, «Сыны Пророков», были халдейскими каббалистами, адепты новой, держащейся особо секты с самого начала показали себя реформаторами и новаторами. Большое сходство, найденное некоторыми критиками между ритуалами и обычаями ранних христиан и ессеев может быть объяснено без малейшего затруднения. Ессеи, как мы только что отметили, были новообращенные буддийских миссионеров, которые со времен царя Ашоки, усердного пропагандиста, исходили Египет, Грецию и даже Иудею в одно время; и хотя очевидно, что ессеям принадлежит честь иметь назаретского реформатора Иисуса в качестве своего ученика, все же последний, как оказалось, разошёлся со своими прежними учителями по нескольким вопросам формального ритуала. Его нельзя по-настоящему назвать ессеем по причинам, которые мы укажем в дальнейшем; также он не был назаром или назаритом старшей секты. Кем был Иисус, можно узнать в «Кодексе назареев», в несправедливых обвинениях бардезанских гностиков. «Иешу есть Нэбу, ложный Мессия, разрушитель старой правоверной религии», – гласит «Кодекс» .

Он основатель секты новых Назаров и, по значению самих слов, – последователь буддийской доктрины. В еврейском языке слово наба אבּנ значит говорить по вдохновению; а וֹבּנ есть нэбо, бог мудрости. Но Нэбо есть также Меркурий, а Меркурий есть Буддха в индусской монограмме планет. Кроме того, мы узнаем, что талмудисты считают, что Иисус был вдохновляем гением Меркурия .

Назаретский реформатор, несомненно, принадлежал к одной из этих сект, хотя было бы почти невозможно установить, к которой. Но что само по себе очевидно, так это то, что он проповедовал философию Будды Шакьямуни. Осуждённые позднейшими пророками, проклинаемые Синедрионом, назары – их смешали с теми другими назарами, «которые отделились от этого позора» (см. [Осия, IX, 10]) – тайно, если не явно, преследовались ортодоксальной синагогой. Становится ясным, почему с Иисусом сначала обращались так пренебрежительно, и неодобрительно называли его «галилеянином». Нафаниил спрашивает: «Из Назарета может ли быть что доброе?» [Иоанн, I, 46] в самом начале его карьеры; и это только потому, что он знал, что Иисус – назар. Разве здесь нет ясного намёка? на то, что даже старшие назары в действительности не были еврейскими единоверцами, но скорее представляли собою класс халдейских теургов? Кроме того, так как Новый Завет выделяется своими неправильными переводами и явными фальсификациями текстов, мы справедливо можем подозревать, что слово назария или нозар было подменено словом Назарет. Что в оригинале значилось: «Может ли что-либо хорошее прийти от нозара (или назарея)?», то есть, от последователя Иоанна Крестителя, с которым мы его видим связанным с самого начала его появления на сцене действия после того, как почти на двадцать лет потеряли его из виду.

Мотив Иисуса, очевидно, был тот же, что и у Гаутамы Будды – облагодетельствовать человечество в целом путём проведения религиозной реформы, которая дала бы ему религию чисто нравственную; истинное познание Бога и природы до тех пор оставалось исключительно в руках эзотерических сект и их адептов. Так как Иисус употреблял масло, а ессеи никогда не употребляли ничего другого, кроме чистой воды , то его нельзя назвать строгим ессеем. С другой стороны, ессеи также были «отделёнными»; они были целителями (ассайя) и обитали в пустыне, как все аскеты.

Но хотя он не отказался от вина, он всё же мог остаться назареем. Так как в шестой главе «Книги Чисел» мы читаем, что после того как священнослужитель завил часть волос назорита для приношения Господу, «после сего назорей может пить вино» . Самое горькое обвинение людей, которых ничем нельзя удовлетворить, реформатор выразил в следующем восклицании:

«Иоанн пришёл, не ел, не пил, а они говорили: «У него дьявол есть»... Сын Человеческий пришёл, ел и пил, и они говорят: «Вот человек – обжора и винолюб»».

И всё же он был ессеем и назареем, ибо мы находим его не только посылающим послание Ироду, чтобы сказать, что он один из тех, кто выгоняют демонов и совершают исцеления, но и действительно называющим себя пророком и объявляющим себя равным другим пророкам [Лука, XIII, 32].

Для того, чтобы убедиться, что Иисус был истинным назареем – хотя и с идеями о новой реформе – мы не должны искать доказательств в переведённых Евангелиях, а в таких подлинных версиях, какие доступны.

Данлэп, чьи личные исследования, кажется, были вполне успешны в этом направлении, – установил, что ессеи, назареи, доситеяне и некоторые другие секты, все существовали до Христа:

«Они отвергали удовольствия, презирали богатство, любили один другого и более чем другие секты пренебрегали браком, считая победу над страстями добродетелью», – говорит он [142 . II. предисловие, с. XI].

Все эти добродетели проповедовались Иисусом; и если мы должны считать Евангелия содержащими истину, то Христос был верующим в метемпсихоз или перевоплощение – опять как эти же ессеи, которые, как мы видим, были пифагорейцами по всем своим доктринам и привычкам. Ямвлих утверждает, что Самосский философ провёл некоторое время на горе Кармил с ними В своих беседах и проповедях Иисус всегда пользовался притчами и метафорами. Это опять-таки была привычка ессеев и назареев; галилеяне, жившие в городах и деревнях, поскольку известно, никогда не прибегали к таким аллегорическим выражениям. Действительно, некоторые из его учеников, будучи галилеянами, как и он сам, даже удивлялись, обнаружив, что он в беседах с людьми прибегает к такой форме выражения.

«Для чего притчами говоришь им?» – часто спрашивали они [Матфей, XIII. 10]. «Для того, что вам дано знать тайны Царствия Небесного, а им не дано», – был ответ, и это был ответ посвящённого. – «Потому говорю им притчами, что они видя не видят, и слыша не слышат, и не разумеют».

Кроме того, мы находим Иисуса выражающим свои мысли ещё яснее – и притом в чисто пифагорейских выражениях – когда произнося Нагорную проповедь, он говорит:

«Не давайте святыни псам И не бросайте жемчуга вашего перед свиньями, Чтобы они не попрали его ногами своими И, обратившись, не растерзали вас».

Профессор Уайлдер, редактор «Элевсинских мистерий» Тэйлора, отмечает

«склонность Иисуса и Павла классифицировать свои доктрины на эзотерические и экзотерические, на Тайны Царствия Небесного «для апостолов» и «притчи» для толпы. «Мы говорим мудрость», – говорит Павел, – «среди тех, кто совершенен» (или посвящён)» [4 , с.15].

В элевсинских и в других мистериях участники всегда делились на два класса: на неофитов и совершенных. Первых иногда допускали к предварительному посвящению: к драматическому представлению цереры или души, спускающейся в Гадес . Но только «совершенным» было дано наслаждаться и узнать мистерии божественного Элизиума, небесного обиталища благословенных; этот Элизиум, бесспорно, был то же, что и «Царство Небесное».

подобно Пифагору и другим иерофантам-реформаторам, Иисус делил свои учения на экзотерические и эзотерические. Преданно следуя пифагоро-ессейским установлениям, он никогда не садился за стол без молитвы перед едой. «Жрец молится перед едой», – говорит Иосиф, описывая ессеев. Иисус также делил своих последователей на «неофитов», «братию» и «совершенных», если мы можем судить по тому, как он их различал. Но его карьера, по крайней мере, в качестве общественного раввина, была слишком кратковременной, чтобы позволить ему учредить свою собственную регулярную школу; и за исключением, может быть, только Иоанна, кажется, что он не посвятил ни одного другого апостола.

Против Иисуса было выдвинуто много обвинений в том, что он применяет магию египтян: одно время они были обычны в городах, где его знали. Как сказано в Библии фарисеи были первыми, бросившими ему в лицо это обвинение, хотя раввин Визе считает самого Иисуса фарисеем. «Талмуд» определенно указывает на Якова Праведного, как на одного из этой секты. Но последователи этой секты также известны тем, что всегда забрасывали камнями каждого пророка, который обличал их в греховных повадках, и не на этом факте мы обосновываем наше утверждение. Они обвиняли его в колдовстве и в том, что он выгоняет бесов с помощью их же князя Вельзевула, с такой же справедливостью, с какой впоследствии католическая церковь обвиняла в том же не одного только невинного мученика. Но Юстин Мученик, основываясь на более достоверных данных, сообщает, что люди того времени, которые не были евреями, утверждали, что чудеса Иисуса были совершены посредством магии – μαγική φαντασία – «это было то же самое выражение, которым пользовались скептики, чтобы обозначить феномены творения чудес, совершаемые в языческих храмах. «Они даже отважились называть его магом и обманщиком людей», жалуется этот мученик . В «Евангелии от Никодима» (Ada Pilate) евреи выставляют то же обвинение перед Пилатом. «Разве мы не говорили тебе, что он маг»? Цельс говорит о том же обвинении и, как неоплатоник, верит в него . Талмудистская литература полна мельчайшими подробностями, и самым великим их обвинением является то, что «Иисус мог с такой же лёгкостью летать по воздуху, как другие ходить по земле» . Св. Августин утверждал, что вообще верили, что он был посвящён в Египте и что он написал книги о магии, которые он передал Иоанну . Существовал труд под названием «Magia Jesu Christi», который приписывался самому Иисусу. В «Увещеваниях» Климента против Иисуса выдвинуто обвинение, что он не совершал своих чудес как еврейский пророк, но как маг, т. е. посвящённый «языческих» храмов .

В то время было обычным, так же как это и теперь обычно среди нетерпимого духовенства враждующих религий и низших классов общества, а также среди тех патрициев, которые по различным причинам не были допущены в мистерии, – обвинять иногда высших иерофантов и адептов в колдовстве и в чёрной магии. Так Апулей, посвящённый, был подобным же образом обвинён в колдовстве и в том, что он носит при себе фигурку скелета – мощное средство, как уверяли, в деяниях чёрного искусства. Но одно из лучших и наиболее неоспоримых доказательств нашего утверждения может быть найдено в так называемом «Museo Gregoriano». На саркофаге, покрытом барельефами, изображающими чудеса Христа, видна во весь рост фигура Христа, который, в сцене воскрешения Лазаря, явлен безбородым «и снабжен жезлом, в общепринятом облике некроманта (?), тогда как труп Лазаря укутан и забинтован в точности как египетская мумия».

Если бы потомство имело возможность обладать несколькими такими изображениями, выполненными в течение первого века, когда фигура, одеяние и каждодневные привычки Реформатора были ещё свежи в памяти его современников, возможно, что тогда христианский мир был бы более христоподобным; дюжины противоречивых, необоснованных и совершенно бессмысленных спекуляций о «Сыне Человеческом» были бы невозможны, и у человечества была бы теперь единая религия и единый Бог. Именно это отсутствие всяких доказательств, недостаток какого-либо положительного следа в отношении того, кого христианство обожествило, – вызвало нынешнее состояние недоумения. Никакие изображения Христа не могли быть созданы раньше, как только после дней Константина, когда еврейский элемент был почти изъят среди последователей новой религии. Евреи, апостолы и ученики, которым зороастрийцы и парсы привили святой ужас перед какими-либо формами человеческих изображений, – посчитали бы святотатственным кощунством всякую попытку изобразить каким бы то ни было образом их Учителя. Единственным разрешенным изображением Иисуса, даже в дни Тертуллиана, было аллегорическое изображение «Пастыря Доброго» , которое не было портретом, но представляло собою фигуру человека с головою шакала, как у Анубиса. На этой гемме, как она представлена в коллекции гностических амулетов, Добрый Пастырь несёт на плечах потерявшуюся овцу. Кажется, что у него на шее человеческая голова: но как Кинг правильно замечает, «так только кажется непосвященному глазу». При более тщательном рассматривании он становится двуголовым Анубисом, имеющим одну человеческую голову, а другую – шакалью, тогда как его опояска принимает форму змея, поднимающего свою украшенную гребнем голову.

«Эта фигура», – добавляет автор «Гностиков», – «имела два значения – одно, очевидное всем непосвящённым; другое – мистическое и понятное только посвящённым. Возможно, что это была печать какого-то верховного учителя или апостола».

Это даёт нам новое доказательство, что гностики и ранние ортодоксальные (?) христиане не так уж сильно различались по своей тайной доктрине. По одной цитате из Епифания Кинг делает вывод, что даже в 400 г. н. э. считалось отвратительным грехом пытаться изобразить телесную внешность Христа. Епифаний преподносит это, как обвинение в идолопоклонстве против карпократийцев, что

«у них были писаные портреты и даже золотые и серебряные изображения, а также из других материалов, которые они выдавали за портреты Иисуса, якобы сделанные Пилатом по подобию Христа… Они держат их в тайне совместно с изображениями Пифагора, Платона и Аристотеля, и поставив их всех вместе, поклоняются им и приносят им жертвы по нееврейскому образу».

Что бы сказал благочестивый Епифаний, если бы он ныне ожил и зашёл бы в собор Святого Петра в Риме! Кажется, Амвросий также приходит в отчаяние при мысли, что некоторые люди полностью поверили сообщению Лампридия, что Александр Север имел в своей частной часовне изображение Христа среди других великих философов.

Все это неоспоримо указывает на тот факт, что за исключением горсточки самозваных христиан, которые впоследствии одержали победу, вся цивилизованная часть язычников, которая знала о Иисусе, почитала его как философа, адепта, которого они ставили на ту же высоту, что и Пифагора и Аполлония. Откуда это почитание с их стороны к человеку, если бы он был просто, как изображают его Синоптики, бедным, неизвестным еврейским плотником из Назарета? Как о воплощённом Боге, о нём нет на земле ни единой записи, которая могла бы выдержать критическое исследование науки; но в качестве одного из величайших реформаторов, в качестве неумолимого врага всякого теологического догматизма, преследователя слепого фанатизма, учителя одного из наиболее возвышенных кодексов этики, Иисус представляет собою одну из величайших и наиболее ясно очерченных фигур в панораме истории человечества. Его эпоха может с каждым днём все дальше и дальше отступать в мрак и густую мглу прошлого; и его богословие, опирающееся на человеческие выдумки и поддерживаемое нелепыми догмами, может – нет, должно с каждым днём все больше терять свой незаслуженный престиж; и только великая фигура философа и нравственного реформатора, вместо того, чтобы становиться бледнее, с каждым новым веком станет более выпуклой и яснее очерченной. И она будет царствовать, как верховная и всемирная, только в тот день, когда всё человечество будет признавать только одного отца – НЕПОЗНАВАЕМОГО вверху – и одного брата – всё человечество внизу.

В предполагаемом письме Лентула, сенатора и известного историка, римскому сенату, имеется описание внешности Иисуса. Само письмо, написанное на ужасной латыни, провозглашено явной наглой подделкой; но в нём мы находим одно выражение, которое наводит на многие мысли. Хотя оно – подделка, но видно, что составитель его, кто бы он ни был, тем не менее старался держаться как можно ближе к преданию. Волосы Иисуса описаны, как «волнистые и вьющиеся... спадающие на плечи» и «разделены пробором посредине, как принято у назареев». Это последнее предложение показывает: 1. Что существовало такое предание, основанное на библейском описании Иоанна Крестителя, назария, и на обычае этой секты. 2. Что если бы Лентул был автором этого письма, то трудно поверить, что Павел никогда бы не слышал о нём; а если бы он знал содержание этого письма, он никогда не стал бы объявлять позорным ношение длинных волос для людей [1 Коринф., XI, 14], таким образом позоря своего Господа и Христа-Бога. 3. Если Иисус в самом деле носил длинные волосы, «разделённые посредине пробором, как принято у назареев» (так же, как Иоанн, единственный апостол, который следовал этому), то это даёт нам еще одно основание утверждать, что Иисус должен был принадлежать к секте назареев и должен был называться назарием по этой причине, а вовсе не потому, что он обитатель Назарета, ибо те не носили длинных волос. Для назарий, который отделился для служения Господу, «бритва не должна касаться головы его». «Свят он: должен растить волосы на голове своей», сказано в «Книге Чисел» . Самсон был назарит, т. е. давший обет служения Богу, и в его волосах была его сила. «Бритва не коснётся головы его, потому что от самого чрева младенец сей будет назорей Божий» [Судей, XIII, 5].

Но конечное и наиболее разумное заключение, какое можно из этого вывести, заключается в том, что Иисус, будучи весьма опозиционно настроенным против всех ортодоксальных еврейских обычаев, не стал бы отращивать своих волос, если бы не принадлежал к этой секте, которая в дни Иоанна Крестителя уже стала ересью в глазах Синедриона. «Талмуд», говоря о назариях или назареях (которые ушли из мира подобно индусским йогам или отшельникам), называет их сектою врачей, скитающихся заклинателей; так же поступает Джервис. «Они ходили по стране, живя на подаяния и совершая исцеления». Епифаний говорит, что по своей ереси они ближе всего были к коринфянам, «существовали ли они раньше или позднее, но независимо от этого – одновременно», и затем добавляет, что «всех христиан в то время одинаково называли назареями» !

В самом первом замечании, сделанном Иисусом по поводу Иоанна Крестителя, мы находим его утверждающим, что он есть «Илия, который должен был прийти раньше». Это утверждение, если оно не является более поздней вставкой, сделанной для того, чтобы иметь исполнившееся пророчество, – опять означает, что Иисус был каббалист, если, действительно, нам не принять доктрину французских спиритистов и не заподозрить, что он верил в реинкарнацию. За исключением каббалистических сект ессеев, назареев, учеников Симеона Бен Иохаи и Хиллела, ни ортодоксальное еврейство, ни галилеяне не верили и не знали ничего о доктрине пермутации, А саддукеи даже не верили в доктрину воскресения из мёртвых.

«Но породителем этого restitutionis был Моса, наш учитель, да будет мир ему! Который был revolutio (трансмиграцией) Сета и Эбеля. чтобы он мог покрыть обнажённость своего Отца Адама – Primus»;– говорит «Каббала» .

Таким образом Иисус, намекающий на то, что Иоанн был revolutio или трансмиграцией Илии, тем самым, кажется, несомненно доказывает, к какой школе он принадлежит.

В то время как каббалисты называли это таинственное и редкое явление соединения духа с его смертным подопечным лицом, доверенным его заботе – «сошествием ангела Гавриила» (последний является чем-то вроде видового имени для обозначения этого), Вестника Жизни и ангела Метатрона; и в то время как назареи давали ему же название Абел-Зиво , Delegatus, посланный Господом Gelsitude, – оно было вообще известно, как «Дух Помазанный».

И именно принятие этой доктрины заставило гностиков утверждать, что Иисус был человеком, осеняемым Христом или Вестником Жизни, и что его крик отчаяние на кресте – «Элои, Элои, Лама Сабахтхани» – вырвался у него в то мгновение, когда он почувствовал, что это вдохновляющее Присутствие наконец покинуло его, ибо – как некоторые утверждали – его вера тоже покинула его на кресте.

Весьма многозначителен тот факт, что в так называемых священных «писаниях» нет ни одного слова, которое указывало бы на то, что ученики Иисуса действительно рассматривали его как Бога. Ни перед, ни после его смерти они не воздавали ему божественных почестей. Их отношение к нему было просто отношением учеников к «учителю», как они его называли, подобно тому, как до них последователи Пифагора и Платона называли своих учителей. Какие бы слова ни вкладывались в уста Иисуса, Петра, Иоанна, Павла и других, ни разу не отмечено ни одного деяния с их стороны, носящего характер обожествления, и также сам Иисус никогда не заявлял о своей тождественности со своим Отцом. Он обвинял фарисеев в забрасывании камнями своих пророков, но не богов. Он называл себя сыном Бога, но неоднократно повторял, что все они являются детьми Бога, который является Небесным Отцом всех. Проповедуя это, он только повторял доктрину, века до него преподанную Гермесом, Платоном и другими философами. Странное противоречие! Иисус, которому нас побуждают поклоняться как единому живому Богу, немедленно после своего Воскресения говорит Марии Магдалине:

«Я еще не восшёл к Отцу Моему, а иди к братьям Моим и скажи им: я восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему, и к Богу моему и Богу вашему» [Иоанн, XX. 17].

Разве это похоже на отождествление себя со своим Отцом? «Мой Отец и ваш Отец, мой Бог и ваш Бог», – подразумевают, с его стороны, желание, чтобы его считали совершенно наравне с его братьями – и ничего больше. Теодорет пишет:

«Еретики согласны с нами в отношении начала всех вещей... Но они говорят, что нет единого Христа (Бога), но один вверху, и другой внизу. И этот последний прежде обитал во многих: но Иисус, говорят они один раз, – от Бога, а другой раз они называют его ДУХОМ» [452 , II, VII].

Этот дух есть Христос, вестник жизни, которого иногда называют ангелом Гавриилом (по-еврейски – мощный от Бога), и который занял у гностиков место Логоса, тогда как Святой Дух считался Жизнью .

Иисус усиливал и иллюстрировал свои доктрины знаками и чудесами; и если мы отбросим в сторону претензии тех, кто его обожествляют, – он делал лишь то, что делали другие каббалисты, и только они, в ту эпоху, когда в течение двух веков источники пророчеств полностью высохли, и от этого застоя публично совершаемых «чудес» возник скептицизм неверующей секты саддукеев.

Еврейская версия рождения Иисуса изложена в «Сефер-Толдос Йешу» в следующих словах:

«Мария стала матерью Сына по имени Йешуа, и когда сын подрос, она поручила его заботам раввина Эланана, и ребёнок делал успехи в познаниях, так как был одарен духом и пониманием. Раввин Йешуа, сын Парахии, продолжал образование Йешуа (Иисуса) после Эланана, и посвятил его в сокровенное знание;»

но так как Царь, Ианней, приказал истребить всех посвящённых, Йешуа Бен Парахиа бежал в Александрию в Египте, взяв юношу с собой.

Далее в повествовании рассказывается, что в Александрии они были приняты в дом богатой и учёной дамы (олицетворение Египта). Молодой Иисус нашел её прекрасной, несмотря на «недостаток в её глазах» и объявил об этом своему учителю. Выслушав его, последний настолько рассердился за то, что его ученик нашёл что-то хорошее в этой стране рабства, что «проклял и прогнал от себя молодого человека». Затем следует ряд приключений, рассказанных аллегорическим языком, которые показывают, что Иисус дополнил своё посвящение в еврейскую «Каббалу» дополнительными познаниями сокровенной мудрости Египта. Когда преследования прекратились, они оба вернулись в Иудею.

Действительные причины недовольства Иисусом изложены учёным автором «Tela Ignea Satanae» (Огненные стрелы Сатаны) в количестве двух: 1-ое – что, будучи посвящённым в Египте, он раскрыл великие мистерии их Храма; и 2-ое – что он профанировал их тем, что раскрыл их простому народу, который неправильно их понял и исказил. Вот что они говорят:

«В святилище Бога Живого есть кубический камень, на котором высечены священные начертания, комбинация которых даёт объяснение атрибутов и сил несказуемого имени. Это объяснение является ключом ко всем оккультным наукам и силам природы. Это есть то, что евреи называют Шам хамфораш. Этот камень охраняется двумя львами из золота, которые ревут, как только кто-нибудь приближается. Ворота храма всегда охранялись и дверь святилища открывалась только один раз в году, чтобы впускать туда только Первосвященника. Но Иисус, узнавший в Египте при посвящении «великие тайны», сковал себе невидимые ключи и таким образом обрёл возможность проникнуть в святилище назамеченным... Он скопировал начертания на кубическом камне и спрятал их в своем бедре; после этого, выбравшись из храма, он отправился в чужие страны, где начал удивлять людей своими чудесами. Мёртвые по его велению воскресали, прокажённые и одержимые исцелялись. Он заставил камни, веками пролежавшие на дне моря, подниматься на поверхность воды и складываться в гору, с вершины которой он проповедовал».

Далее «Сефер Толдос» сообщает, что не будучи в состоянии сдвинуть кубический камень святилища, Иисус изготовил такой же камень из глины, который потом показывал народам, выдавая его за настоящий кубический камень Израиля.

Эта аллегория, как и остальные в таких книгах, написана «изнутри и снаружи», т. е. она имеет сокровенный смысл и должна читаться двояко. Каббалистические книги объясняют её мистическое значение. Далее тот же талмудист говорит, в основном, следующее: Иисус был брошен в тюрьму, и там его держали сорок дней; затем его пороли как мятежного бунтаря; потом бросали в него камнями, как в кощунствующего, на месте, называемом Луд, и наконец, предоставили ему медленно умирать на кресте.

«Всё это потому», – объясняет Леви, – «что он раскрыл людям истины, которые они (фарисеи) хотели сохранить только для своего собственного пользования. Он овладел оккультной теологией Израиля, сопоставил её с мудростью Египта и нашёл тем причину для всеобщего религиозного синтеза» [158 , с. 37].

Как бы ни осторожным следует быть в принятии чего-либо об Иисусе из еврейских источников, надо признать, что в некоторых вещах они кажутся более правдивыми в своём изложении (когда это не касается их прямой заинтересованности в освещении фактов), чем наши добрые, но слишком рьяные отцы. Одно несомненно, Яков, «Брат Господень», сохраняет молчание по поводу воскресения. Он нигде не называет Иисуса «Сыном Божиим» или даже Христом-Богом. Только один раз, говоря о Иисусе, он называет его «Господом Славы», но так поступают и назареи, когда пишут о своём пророке Иоанане бар Захарии или о Иоанне, сыне Захарии (Св. Иоанне Крестителе). Их излюбленными выражениями в отношении своего пророка являются те же самые, которые употребляет Яков, говоря о Иисусе. Человек «от человеческого семени», «Посланец Жизни и Света», «мой Господь-Апостол», «Царь, возникший из Света» и т. д.

«Разве не вера в нашего Господа ИИСУСА Христа, Господа Славы», и т. д., – говорит Яков в своём послании (II, 1), по-видимому, имея в виду Христа как БОГА. «Мир тебе, мой Господь, ИОАНН Або Сабо, Господь Славы!» – говорит «Кодекс назареев» , обращаясь только к пророку. «Вы осудили и убили Праведника », – говорит Яков . «Иоанан (Иоанн) – праведник, он идёт путем справедливости », – говорит Матфей (XXI, 32, сирийский текст).

Яков даже не называет Иисуса Мессией в том смысле, какой придают этому титулу христиане, а намекает на каббалистического «Царя Мессию», который есть Господь Саваоф , (V, 4) и повторяет несколько раз, что «Господь» придёт, но нигде не отождествляет последнего с Иисусом.

«Будьте терпеливы, поэтому, братья, до пришествия Господа... будьте терпеливы, ибо пришествие Господа приближается» (V, 7, 8). И добавляет: «Берите, братья, пророка (Иисуса), который говорил от имени Господа, в качестве примера страдания, огорчения и терпения».

Хотя в нынешней версии слово «пророк» стоит во множественном числе, всё же это умышленная фальсификация оригинала, цель которой слишком очевидна. Яков, немедленно, после того как приводил «пророков» в качестве примера, добавляет: «Внимайте... вы слышали о терпении Иова и видели конец Господа », – объединяя примеры этих двух, вызывающих восхищение характеров и ставя их на одном уровне. Но у нас есть ещё что-то в поддержку нашего аргумента. Разве Иисус сам не прославляет пророка Иордана?

«Кого пошли вы смотреть? Пророка? Да, я говорю вам, и больше, чем пророка... Истинно говорю вам, среди тех, кто родились от женщины, не было большего, чем Иоанн Креститель».

И от кого родился тот, кто так говорит? Это только римские католики сделали из Марии, матери Иисуса, богиню. В глазах всех других христиан она была женщиной, независимо от того, было ли его собственное рождение беспорочным или нет. По строгой логике, Иисус тогда признал, что Иоанн превосходит его самого. Заметьте, как этот вопрос полностью разрешается теми словами, какие произносит ангел Гавриил, когда он обращается к Марии: «Благословенна ты среди женщин». Эти слова недвусмысленны. Он не преклоняется перед нею как перед Матерью Бога и не называет её богиней, он даже не употребляет при обращении слова «Дева», но называет её женщиной и лишь отличает её от других женщин тем, что она через свою чистоту удостоилась лучшей судьбы.

Иошуа и Иисус – одно и то же имя. В славянских библиях Иошуа читается Иисус Навин.

Отсюда верование некоторых гностиков, что тот, кто «осенил» Марию, не был Эбел-Зиво (архангел Гавриил), а Ильда-Баоф, сформировавший материальное тело Иисуса; тогда как Христос соединился с ним только в момент крещения в Иордане.

И Слово стало плотию и обитало с нами, полное благодати и истины.

Рождение Иисуса Христа было предсказано ангелами. Архангел Гавриил возвестил , что она станет матерью Спасителя, который будет чудесно зачат по действию Духа Святого. Другой ангел открыл эту тайну Иосифу Обручнику, номинальному мужу Марии, явившись ему во сне. Иисус Христос рождается в Вифлееме - легендарном городе Давида, где, согласно ветхозаветным пророчествам, должен родиться мессианский царь. Поклониться Младенцу приходят пастухи, а затем и волхвы, приведенные чудесной звездой. Спасая сына от Ирода, узнавшего о рождении царя Иудейского от волхвов, Мария и Иосиф бегут с младенцем в Египет, а после смерти тетрарха находят пристанище в галилейском городе Назарете (по Луке, супруги изначально проживали в Назарете).

О годах детства и юности Иисуса Христа канонические Гнаигелия молчат. Освещен только один эпизод, связанный с моментом достижения Христом 12-летия (возраст религиозного совершеннолетия, по еврейскому закону). Во время пасхального паломничества в Иерусалим отрок исчезает, а через три дня его находят н храме, где он как равный беседует с раввинами. На упреки матери Иисуса Христа отвечает: «Зачем было вам искать меня? Или вы не знали, что мне должно быть в том, что принадлежит Отцу моему?» В апокрифах юный Иисус Христос изображается мудрым отроком и чудотворцем. Он способен одним словом оживить птичек, вылепленных из глины, умертвить и оживить повздоривших с ним сверстников и т. д.

Став взрослым, Иисус Христос принимает крещение от Иоанна Крестителя, а затем удаляется в и после 40-дневного поста встречается в духовном поединке с дьяволом. Он отказывается чудом превратить камни в хлебы («не хлебом единым жить будет человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих»); отказывается броситься вниз с высоты, чтобы в быть поддержанным ангелами и этим доказать свое богосыновство («не искушай Господа Бога твоего»); отказывается поклониться сатане, чтобы получить от него «все царства мира и славу их» («Господу Богу твоему поклоняйся и ему одному служи»).

Призвав учеников из среды галилейских рыбаков, Иисус Христос ходит с ними по Палестине, проповедуя Евангелие и творя чудеса. Он постоянно нарушает нормы иудейского закона: позволяет своим ученикам собирать колосья в субботу, общается с отверженными грешниками, прощает людям их грехи (что в иудаизме считается исключительным правом Бога). В «Нагорной проповеди» Иисус Христос провозглашает заповеди новой морали, отменяющие установления Торы. Забота о завтрашнем дне, о материальном благополучии осуждается, ибо «блаженны нищие духом» (в более точном переводе - «блаженны добровольно нищие», или «нищие по велению своего духа»). Запрещается развод, «кроме вины любодеяния», признается недопустимым произнесение любой клятвы, отвергается древняя норма «око за око, и зуб за зуб», дающая право на личную месть и т. д. Ревнители закона видят в Иисусе, выходца из презираемой Галилеи, опасного сектанта-бунтаря и возможного политического конкурента. Старейшины синедриона (высшего иудейского суда) принимают решение судить Иисуса Христа, чтобы затем выдать его на казнь римским властям.

В дни перед пасхой Иисус Христос торжественно въезжает в Иерусалим на ослице (животном, символизирующем миролюбие, в противоположность боевому коню) и, придя в храм, изгоняет из него менял и торговцев. Во время обряда пасхального ужина (тайной вечери) Иисус Христос предсказывает своим апостолам, что один из учеников предаст его, а затем подает ученикам хлеб и вино, мистически претворяя их в свое тело и .

Он проводит ночь в Гефсиманском саду, «ужасается и тоскует», просит троих из апостолов бодрствовать вместе с ним и обращается к богу с молитвой: «Отче! о, если бы ты благоволил пронести чашу сию мимо меня! впрочем, не моя воля, но Твоя да будет». Вскоре после этого Иуда Искариот приводит вооруженных пособников иудейских старейшин и целует Иисуса Христа - это знак, кого надо схватить. Первосвященники судят Иисуса и выносят ему смертный приговор, который должна подтвердить римская власть. Однако прокуратор Понтий Пилат, допросив осужденного, ищет повода для того, чтобы спасти его. По обычаю, в честь Пасхи можно было помиловать одного преступника, и Пилат предлагает отпустить Христа, но иудеи требуют простить разбойника Варавву, а Христа распять.

Страдация Иисуса Христа на кресте продолжаются около 6 часов. Он поручает заботу о Деве Марии Иоанну Богослову, читает (по-арамейски) стих скорбного псалма: «Боже мой! Боже мой! для чего Ты меня оставил!» - и умирает. В момент его смерти затмевается, происходит землетрясение, а в иерусалимском храме сама собой раздирается завеса. Тело Иисуса Христа выдано друзьям, по ходатайству Иосифа Аримафейского, обвито плащаницей и спешно похоронено в пещере. Однако когда по истечении субботы Мария Магдалина и еще две женщины пришли, чтобы умастить благовониями тело Учителя, пещера оказалась пуста. Сидевший на ее краю «юноша, облеченный в белую одежду» (ангел), возвестил, что Христос воскрес. Воскресший Спаситель явился апостолам и отправил их проповедовать новое учение по всей земле.

Такой предстает биография Иисуса Христа в текстах канонических Евангелий.

Наследие древних культов

Христианскую мифологию роднит с культами «оседлых» цивилизаций ряд сходных :

— образ умирающего и вокресающего бога-спасителя (Осирис, Адонис, Митра и др. божества, связанные с идеей плодородия и аграрным циклом);

— сюжеты о гибели и возрождении мира, о сражении со злом в образе хтонического зверя, о самопожертвовании бога (Агни, Кришна, Митра и др.);

— ряд устойчивых мифологических мотивов, таких как непорочное зачатие и чудесное рождение, преследование божественного младенца и его спасение и др. (египетский миф о Горе и Сете, ассирийский - о царе Саргоне и др.).

Своего умирающего и воскресающего бога знала и древняя Палестина. Это был прекрасный Таммуз (Думузи, Фаммуз), возлюбленный Астарты (Инанны, Иштар - восточной Венеры), пришедший сюда из Месопотамии задолго до возникновения еврейской государственности - в III-II тыс. до и. э. В течение I тыс. до н. э. почитание Таммуза сосуществовало рядом с государственной религией Израиля - культом Яхве. О соперничестве богов с гневом говорит автор книги пророка Иезекииля: «И сказал мне: обратись, и увидишь еще большие мерзости, какие они делают. И привел меня ко входу во врата дома Господня… и вот, там сидят женщины, плачущие по Фаммузе…» (Иезек. 8, 14)

Плач по безвременно умершему божеству был только частью ритуала. Погребенный бог чудесным образом исчезал из могилы, и печаль сменялась радостью. Томас Манн в романе «Иосиф и его братья» так описывает мистерию Таммуза: «…везде горят плошки. Люди приходят к могиле и плачут снова… долго еще после этого плача у женщин не заживают царапины на груди. По в полночь все стихает…. Стоит тишина. Но вот из-дали доносится голос, одинокий, звонкий и радостный голос: Таммуз жив! Владыка воскрес! Он разрушил жилище смерти и тени! Слава владыке!»

Часто боги этого ряда сражаются с демоном, драконом или иным существом, олицетворяющим разрушительные силы природы (например, Осирис - с Сетом, Палу - с Муту). Дракон, символизирующий мировое зло, появляется и в Новом Завете. В Откровении Иоанна Богослова мы читаем: «Дракон сей стал перед женою, которой надлежало родить, дабы, когда она родит, пожрать ее младенца… которому надлежит пасти все народы жезлом железным».

Воскреснув, божество обретает прежнее величие, иногда становясь при этом богом подземного царства (как, например, Осирис). Ср. в Откровении, гл. 1: «…и был мертв, и се, жив во веки веков, аминь, имею ключи ада и смерти».

Мифы об умирающем и воскресающем боге пронизаны земледельческой семантикой: бог ежегодно умирает и возрождается вновь, вместе со всей живой природой, и зависим от движения солнца (или тождествен солнечному божеству). Черты солярно-астрального божества можно увидеть и в образе Христа: он рождается 25 декабря (7 января по ст. ст.), в день поворота солнца на весну после зимнего солнцестояния, странствует в сопровождении 12 апостолов (годичный путь солнца через 12 зодиакальных созвездий), умирает и воскресает на третий день (трехдневное новолуние, когда не видна, а потом снова «воскресает», и т. д.).

Церковь во все века подчеркивала единственность сакральных дат, неповторимость священной истории, но в простонародной среде, не мудрствуя лукаво, соотносили возвращающийся цикл церковных праздников и постов с циклом крестьянских работ. В результате христианский пантеон приобретал выраженную «аграрную» окраску. На Руси говорили: «Борис и Глеб сеют хлеб», «На Иоанна Богослова загоняй кобылицу и паши под пшеницу», «Илия-пророк на поле копны считает» и т. п.

Культы умирающих и воскресающих богов восходят к еще более древнему культу женского божества, включающего мужской аспект, представленный более слабым, зависимым и возрождающимся лишь на время мифологическим персонажем (часто богиня порождает сына-супруга без участия мужского божества). Столь же древен и миф об умирающем и воскресающем звере, например, история о Фениксе - птице, которая живет 500 лет, а затем сгорает, чтобы из пепла возродиться вновь. Интересно, что в раннехристианскую эпоху возрождение феникса - распространенный воскресения Иисуса Христа.

Главная суть христианской веры состоит вот в чем. Когда Адам с Евой, наши прародители, жившие в раю, и все имевшие по воле и любви Божьей, согрешили, пойдя наперекор воле Божьей, по наущению змея-искусителя, они потеряли свое бессмертие и были низвергнуты Богом из рая. С тех пор потомки их были вынуждены жить и умирать. Так как Бог нас любит, Он послал своего единородного Сына, который воплотился от Святого Духа и Девы Марии (самой достойной, выбранной Богом для этой великой цели), и родился, как человек, сохранив при этом свою божественную сущность.

Цель этого воплощения была в том, чтобы спасти людей от первородного греха, победить смерть, и дать возможность людям опять (как Адам и Ева) получить бессмертие. При этом люди, которые будут жить по заповедям Божиим, смогут после смерти попасть в Царство Божье, созданное Иисусом Христом, и вечно жить там с ним в благоденствии и радости. Люди, которым была дана такая возможность, но они ею не воспользовались, вели себя не достойно, заповедям не следовали, лишатся такой возможности, и будут вечно находиться в аду, вдали от Господа. Они вечно будут сожалеть о своей жизни земной, во время которой они могли все сделать для своего вечного жития в раю, да пренебрегли такой возможностью.

Многие тысячелетия (это для человеческой жизни, а для вечности это всего лишь миг), Бог подготавливал человечество к этому событию, посылал на землю пророков, которые вещали людям о пришествии Спасителя мира.

Как все происходило

Выбрав для рождения Спасителя пречистую Деву Марию, сироту из царственного рода Давида, опекаемую престарелым ее дальним родственником Иосифом из Назарета, Господь послал Архангела Михаила, дабы сообщить девушке о том, что она избрана для такой великой цели. Мария была взволнована, но сразу кротко сообщила Архангелу о своем согласии. Мария была очень верующей девушкой, всей душей преданной Господу, и достойно приняла в свое лоно зарожденное Духом Святым чадо. Ее выдали замуж за Иосифа, которому Ангел во сне открыл значение и суть беременности Марии, и Иосиф был поставлен хранителем Марии, ее девства, и рожденного от нее младенца до определенного Господом времени.

Иисус рос, как обычный младенец, пока не достиг возраста 30 лет. Впрочем, свою Божественную сущность Он проявил уже в 12-летнем возрасте. Когда Мать Его искала, и нашла в храме, где Он сидел с учеными мужьями и беседовал, а они удивлялись Его уму и поражались Его ответам, мать укорила Его, что они беспокоились, куда Он пропал. на это мальчик ответил:

Зачем же было вам искать меня или вы не знали, что мне должно быть в том, что принадлежит Отцу Моему?

В тридцатилетнем возрасте Иисус пришел на реку Иордан и принял там крещение от прор.Иоанна, освятив тем самым воды реки. Во время крещения отверзлись небеса и оттуда послышался громкий глас: «Се есть возлюбленный Сын мой, в нем благоволение мое», затем разверзлись небеса и Иоанн увидел Духа Божия, спускающегося с небес на Иисуса в виде голубя. Так Бог показал людям, что Иисус — Сын Божий, и он — ожидаемый народами Спаситель.

Перед общественным служением

Перед тем, как приступить к своей миссии, Иисус Христос, будучи одновременно Богом и человеком, отправился в пустыню. Там он провел 40 дней в посте и молитве, в течение которых сатана всячески пытался Его искусить, и уже после этого Он отправился на воплощение своей цели.
Служение Господь начал с Галлилеи, где он избрал 12 своих учеников, апостолов, которые должны были принять Его учение, и после смерти и воскресения Иисуса Христа и вознесения Его на небо, продолжить нести учение людям, для того, чтобы они принимали христианскую веру, следовали Его слову и примеру, и смогли получить жизнь вечную в Царствии Божием. Во время служения Иисусом было показано множество чудес (как например, превращение воды в вино, воскрешение мертвых, излечение прокаженных, слепых, хромых и немых, Преображение перед учениками Его, когда они услышали глас с небес, подтверждающий, что Он есть Сын Божий и им слушаться Его должно.

Цель прихода Спасителя

Иисус Христос должен был принять смерть на кресте, дабы через три дня воскреснуть и вознестись на небо, тем самым победив смерть и даровав нам бессмертную жизнь, что и произошло по прошествии трех лет после начала общественного служения Иисуса Христа. Он положил начало нашему бессмертию и воскрешению из мертвых. По Его второму пришествию в мир это произойдет, и каждый человек будет держать ответ перед Господом о своей жизни на Страшном суде, после чего ему будет определено место — в раю ли за жизнь благочестивую и следование заповедям Господним, или в аду за жизнь недостойную.

Фильм по Евангелию от Иоанна, снятый британским режиссером, рассказывающий о жизни и учении Христа от Его крещения до явления апостолам.

Обсуждение: 4 комментария

Оказавшись случайно здесь и, увидев какая тема обсуждается, не могу не сказать про ещё одну интересную книгу, в которой, как мне кажется, доказано историческое существование Иисуса — книга «Партия Иисуса» (есть на Озоне и на ЛитРес).

Ответить