Начну с констатации факта: Джордано Бруно (1548-1600) на самом деле пострадал от рук инквизиторов. 17 февраля 1600 года мыслитель был сожжен на Площади цветов в Риме. При любых интерпретациях и трактовках событий факт всегда остается фактом: инквизиция приговорила Бруно к смерти и привела приговор в исполнение. Подобный шаг вряд ли возможно оправдать с точки зрения евангельской морали. Поэтому смерть Бруно навсегда останется прискорбным событием в истории католического Запада. Вопрос в другом. За что пострадал Джордано Бруно? Сложившийся стереотип мученика науки не позволяет даже задуматься над ответом. Как за что? Естественно, за свои научные взгляды! Однако на поверку такой ответ оказывается по меньшей мере поверхностным. А по сути – просто неверным.
Гипотезы измышляю!
Как мыслитель, Джордано Бруно, безусловно, оказал большое влияние на развитие философской традиции своего времени и – косвенным образом – на развитие науки Нового времени, прежде всего как продолжатель идей Николая Кузанского, подрывавших физику и космологию Аристотеля. При этом сам Бруно не был ни физиком, ни астрономом. Идеи итальянского мыслителя нельзя назвать научными не только с позиций современного знания, но и по меркам науки XVI века. Бруно не занимался научными исследованиями в том смысле, в каком ими занимались те, кто действительно создавал науку того времени: Коперник, а позже Ньютон. Имя же Бруно известно сегодня прежде всего из-за трагического финала его жизни. При этом можно со всей ответственностью заявить, что Бруно пострадал не за свои научные взгляды и открытия. Просто потому, что… у него их не было! Бруно был религиозным философом, а не ученым. Естественнонаучные открытия интересовали его в первую очередь как подкрепление его взглядов на совсем не научные вопросы: смысл жизни, смысл существования Вселенной и т.д. Конечно, в эпоху становления науки эта разница (ученый или философ) была не столь очевидна, как сейчас. Вскоре после Бруно один из основоположников современной науки, Исаак Ньютон, определит эту границу так: «Гипотез не измышляю!» (т.е. все мои мысли подтверждены фактами и отражают объективный мир). Бруно «измышлял гипотезы». Собственно, больше ничем он и не занимался.
Начнем с того, что Бруно с отвращением относился к известным ему и использовавшимся учеными того времени диалектическим методам: схоластическому и математическому. Что же он предлагал взамен? Своим мыслям Бруно предпочитал придавать не строгую форму научных трактатов, но поэтическую форму и образность, а также риторическую красочность. Кроме того, Бруно был сторонником так называемого луллиева искусства связывания мыслей – комбинаторной техники, которая заключалась в моделировании логических операций с использованием символических обозначений (по имени средневекового испанского поэта и богослова Раймунда Луллия). Мнемоника помогала Бруно запоминать важные образы, которые он мысленно размещал в структуре космоса и которые должны были помочь ему овладеть божественной силой и постичь внутренний порядок Вселенной.
Самой точной и самой жизненной наукой для Бруно была… ! Критериями его методологии оказываются стихотворный размер и луллиево искусство, а философия Бруно представляет собой своеобразное сочетание литературных мотивов и философских рассуждений, нередко слабо связанных между собой. Поэтому неудивительно, что Галилео Галилей, который, подобно многим своим современникам, признавал выдающиеся способности Бруно, никогда не считал его ученым, и тем более астрономом. И всячески избегал даже упоминания его имени в своих работах.
Принято считать, что воззрения Бруно были продолжением и развитием идей Коперника. Однако факты свидетельствуют о том, что знакомство Бруно с учением Коперника было весьма поверхностным, а в толковании трудов польского ученого ноланец23 допускал весьма грубые ошибки. Безусловно, гелиоцентризм Коперника оказал большое влияние на Бруно, на формирование его взглядов. Однако он легко и смело интерпретировал идеи Коперника, облекая свои мысли, как уже говорилось, в определенную поэтическую форму. Бруно утверждал, что Вселенная бесконечна и существует вечно, что в ней находится бесчисленное количество миров, каждый из которых по своему строению напоминает коперниковскую Солнечную систему.
Бруно пошел гораздо дальше Коперника, который проявлял здесь чрезвычайную осторожность и отказывался рассматривать вопрос о бесконечности Вселенной. Правда, смелость Бруно была основана не на научном подтверждении его идей, а на оккультно-магическом мировоззрении, которое сформировалось у него под влиянием популярных в то время идей герметизма. Герметизм, в частности, предполагал обожествление не только человека, но и мира, поэтому мировоззрение самого Бруно часто характеризуют как пантеистическое (пантеизм – религиозное учение, в котором обожествляется материальный мир). Приведу лишь две цитаты из герметических текстов: «Дерзнем сказать, что человек есть смертный Бог и что Бог небесный есть бессмертный человек. Таким образом, все вещи управляются миром и человеком», «Господин вечности есть первый Бог, мир – второй, человек – третий. Бог, творец мира и всего, что он в себе заключает, управляет всем этим целым и подчиняет его управлению человека. Этот последний превращает все в предмет своей деятельности». Как говорится, без комментариев.
Таким образом, Бруно нельзя назвать не только ученым, но даже и популяризатором учения Коперника. С точки зрения собственно науки, Бруно скорее компрометировал идеи Коперника, пытаясь выразить их на языке суеверий. Это неизбежно приводило к искажению самой идеи и уничтожало ее научное содержание и научную ценность. Современные историки науки (в частности, М. А. Киссель) полагают, что в сравнении с интеллектуальными экзерсисами Бруно не только система Птолемея, но и средневековый схоластический аристотелизм могут считаться эталонами научного рационализма. У Бруно не было никаких собственно научных результатов, а его аргументы «в пользу Коперника» были лишь набором бессмысленных утверждений, которые в первую очередь демонстрировали невежество автора.
Бог и вселенная – «близнецы-братья»?
Итак, Бруно не был ученым, и поэтому ему никак нельзя было предъявить те обвинения, которые, например, были предъявлены Галилею. За что же тогда сожгли Бруно? Ответ кроется в его религиозных воззрениях. В своей идее о бесконечности Вселенной Бруно обожествлял мир, наделял природу божественными свойствами. Такое представление о Вселенной фактически отвергало христианскую идею Бога, сотворившего мир ex nihilo (из ничего – лат.).
Согласно христианским воззрениям, Бог, будучи абсолютным и несотворенным Бытием, не подчиняется созданным Им законам пространства-времени, а сотворенная Вселенная не обладает абсолютными характеристиками Творца. Когда христиане говорят: «Бог Вечен», это значит не то, что Он «не умрет», а то, что Он не подчиняется законам времени, Он – вне времени. Взгляды Бруно приводили к тому, что в его философии Бог растворялся во Вселенной, между Творцом и творением стирались границы, уничтожалась принципиальная разница. Бог в учении Бруно, в отличие от христианства, переставал быть Личностью, отчего и человек становился лишь песчинкой мира, подобно тому, как сам земной мир был лишь песчинкой в бруновском «множестве миров».
Учение о Боге как о Личности было принципиально важным и для христианского учения о человеке: человек есть личность, так как сотворен по образу и подобию Личности – Творца. Творение мира и человека есть свободный акт Божественной Любви. Бруно, правда, тоже говорит о любви, но у него она теряет личностный характер и превращается в холодное космическое устремление. Эти обстоятельства значительно осложнялись увлечением Бруно оккультными и герметическими учениями: ноланец не только активно интересовался магией, но и, судя по всему, не менее активно практиковал «магическое искусство». Кроме того, Бруно отстаивал идею переселения душ (душа способна путешествовать не только из тела в тело, но и из одного мира в другой), подвергал сомнению смысл и истинность христианских таинств (прежде всего таинства Причастия), иронизировал над идеей рождения Богочеловека от Девы и т.д. Все это не могло не привести к конфликту с католической Церковью.
Почему инквизиторы боялись приговора
Из всего этого с неизбежностью следует, что, во-первых, взгляды Джордано Бруно нельзя охарактеризовать как научные. Поэтому в его конфликте с Римом не было и не могло быть борьбы религии с наукой. Во-вторых, мировоззренческие основания философии Бруно были весьма далеки от христианских. Для Церкви он был еретиком, а еретиков в то время сжигали.
Современному толерантному сознанию кажется весьма странным, что человека отправляют на костер за то, что он обожествляет природу и практикует магию. В любом современном бульварном издании публикуются десятки объявлений о порче, привороте и т.д.
Бруно жил в другое время: в эпоху религиозных войн. Еретики во времена Бруно не были безобидными мыслителями «не от мира сего», которых проклятые инквизиторы сжигали почем зря. Шла борьба. Борьба не просто за власть, а борьба за смысл жизни, за смысл мира, за мировоззрение, которое утверждалось не только пером, но и мечом. И если власть захватили бы, например, те, кому ближе были взгляды ноланца, костры, скорее всего, продолжали бы пылать, как пылали они в XVI веке в Женеве, где протестанты-кальвинисты сжигали католиков-инквизиторов. Все это, безусловно, не приближает эпоху охоты на ведьм к жизни по Евангелию.
К сожалению, полный текст приговора с обвинениями Бруно не сохранился. Из дошедших до нас документов и свидетельств современников следует, что те коперникианские идеи, которые по-своему выражал Бруно и которые также были включены в число обвинений, не делали погоды в инквизиторском расследовании. Несмотря на запрет на идеи Коперника, его взгляды, в строгом смысле слова, никогда не являлись для католической Церкви еретическими (что, кстати сказать, через тридцать с небольшим лет после смерти Бруно во многом предопределило и довольно мягкий приговор Галилео Галилею). Все это лишний раз подтверждает основной тезис этой статьи: Бруно не был и не мог быть казнен за научные взгляды.
Некоторые из воззрений Бруно в том или ином виде были свойственны и многим его современникам, однако на костер инквизиция отправила лишь упрямого ноланца. Что стало причиной такого приговора? Скорее всего, стоит вести речь о целом ряде причин, заставивших инквизицию принять крайние меры. Не стоит забывать, что расследование дела Бруно продолжалось восемь лет.
Инквизиторы пытались подробнейшим образом разобраться в воззрениях Бруно, тщательно изучая его труды. И, судя по всему, признавая уникальность личности мыслителя, искренне хотели, чтобы Бруно отрекся от своих антихристианских, оккультных взглядов. И склоняли его к покаянию в течение всех восьми лет. Поэтому известные слова Бруно о том, что инквизиторы с большим страхом выносят ему приговор, чем он выслушивает его, можно понимать и как явное нежелание Римского престола этот приговор выносить. Согласно свидетельству очевидцев, судьи действительно были удручены своим приговором больше, чем ноланец. Однако упорство Бруно, отказывавшегося признавать выдвинутые против него обвинения и, следовательно, отрекаться от каких-либо своих взглядов, фактически не оставляло ему никаких шансов на помилование.
Коренным отличием позиции Бруно от тех мыслителей, которые также входили в конфликт с Церковью, были его сознательные антихристианские и антицерковные взгляды. Бруно судили не как ученого-мыслителя, а как беглого монаха и отступника от веры. Материалы по делу Бруно рисуют портрет не безобидного философа, но сознательного и активного врага Церкви. Если тот же Галилей никогда не стоял перед выбором: Церковь или собственные научные взгляды, то Бруно свой выбор сделал. А выбирать ему пришлось между церковным учением о мире, Боге и человеке и собственными религиозно-философскими построениями, которые он называл «героическим энтузиазмом» и «философией рассвета». Будь Бруно больше ученым, чем «свободным философом», он мог бы избежать проблем с Римским престолом. Именно точное естествознание требовало при изучении природы опираться не на поэтическое вдохновение и магические таинства, а на жесткие рациональные построения. Однако Бруно менее всего был склонен к последним.
По мнению выдающегося российского мыслителя А. Ф. Лосева, многие ученые и философы того времени в подобных ситуациях предпочитали каяться не из-за страха пыток, но потому, что их пугал разрыв с церковной традицией, разрыв с Христом. Бруно во время процесса не боялся потерять Христа, так как эта потеря в его сердце, судя по всему, произошла гораздо раньше…
Литература:
1. Барбур И. Религия и наука: история и современность. М.: ББИ, 2000.
2. Гайденко П. П. История новоевропейской философии в ее связи с наукой. М.: ПЕР СЭ, 2000.
3. Йейтс Ф. Джордано Бруно и герметическая традиция. М.: Новое литературное обозрение, 2000.
4. Лосев А. Ф. Эстетика Возрождения. М.: Мысль, 1998.
5. Менцин Ю. Л. «Земной шовинизм» и звездные миры Джордано Бруно //Вопросы истории естествознания и техники. 1994, №1.
6. Философско-религиозные истоки науки. Отв. редактор П. П. Гайденко. М.: Мартис, 1997.
22) Впервые: Фома, 2004, №5.
23) Ноланец – прозвище Бруно по месту рождения – г. Нола
24) Герметизм – магико-оккультное учение, восходящее, согласно его адептам, к полумифической фигуре египетского жреца и мага Гермеса Трисмегиста, чье имя мы встречаем в эпоху господства религиозно-философского синкретизма первых веков новой эры, и излагавшееся в так называемом «Герметическом корпусе»… Кроме того, герметизм располагал обширной астрологической, алхимической и магической литературой, которая по традиции приписывалась Гермесу Трисмегисту… главное, что отличало эзотерически-оккультные учения от христианской теологии… – убежденность в божественной – нетварной – сущности человека и вера в то, что существуют магические средства очищения человека, которые возвращают его к состоянию невинности, каким обладал Адам до грехопадения. Очистившись от греховной скверны, человек становится вторым Богом. Без всякой помощи и содействия свыше он может управлять силами природы и, таким образом, исполнить завет, данный ему Богом до изгнания из рая.» (Гайденко П. П. Христианство и генезис новоевропейского естествознания // Философско-религиозные истоки науки. М.: Мартис, 1997. С. 57.)
В.Р.Легойда «Мешают ли джинсы спасению?» Москва, 2006г.
История: / Однако
................................................................................................................................................................................................................................................
За что сожгли Джордано Бруно?
Меньшинство всегда неправо - вначале!
...Учёный был приговорён к сожженью.
Когда взошёл Джордано на костёр,
Верховный нунций перед ним потупил взор...
– Я вижу, как боитесь вы меня,
Науку опровергнуть не умея.
Но истина всегда сильней огня!
Не отрекаюсь и не сожалею.
...Еретика казнили за идею,
Пылал костёр на площади Цветов...
...Потом грозили пыткой Галилею...
С наукой мрак не наведёт мостов.
Что вертится Земля, отречься он готов...
Земля круглая, - заявлял Галилей в 1633 году, но дабы избежать участи Джордано Бруно, заживо сгореть на костре, был вынужден отказаться oт своего учения и признать, что Земля не может вертеться. Но, выйдя из зала инквизиции, великий ученый произнес свою знаменитую фразу: «А все-таки она вертится!». Так это было или не так, но упрямое восклицание пережило века. Оно значит теперь: «Говорите что хотите, я уверен в своей правоте!»
На православных форумах часто встречаются темы о сожжении Джордано Бруно, где христиане очень жарко и убедительно доказывают, что Бруно сожгли "не за науку", а за ересь. Спасибо и на том, что сам факт сожения не отрицают. А самому Бруно, надо полагать, было все равно, за что формально сгореть заживо - за науку или ересь. Ну сожгли и сожгли, чего уж там...
Что и говорить, христианство усиленно открещивается от средневековых гонений на науку, пытаясь сорвать с Бруно имидж мученика науки и доказать, что вся Святая инквизиция - милейшие, добрейшие и интеллигентнейшие лица. В принципе, нас уже почти убедили, что наука в Средние века развивалась исключительно благодаря заботе и терпеливости инквизиции. Охотно верю.
Бруно отказался признать ложными главные из своих теорий и был приговорен католической церковью к смертной казни, а затем заживо сожжен христианами на костре на площади Кампо ди Фьоре Рима 17 февраля 1600 года. Последними словами Бруно были: «Вы, наверное, с большим страхом оглашали этот приговор, чем я его выслушал... Сжечь – не значит опровергнуть».
Существует такая легенда. Когда на Площади цветов в Риме сжигали Джордано Бруно, костер вдруг начал затухать: то ли ветер подул, то ли дрова отсырели. Из толпы зевак, наблюдавших казнь, к пирамиде дров, на которой был привязан Джордано, вдруг ринулась старушка - божий одуванчик и заботливо сунула в затухающий огонь охапку сухой соломы. Помните, как сказал барон Мюнхаузен в знаменитом фильме Марка Захарова: «В конце концов, и Галилей отрекался! Поэтому я всегда больше любил Джордано Бруно…» . И действительно, даже под угрозой смертной казни средневековый мыслитель остался верен своим убеждениям.
Чем же так испугал Джордано Бруно католическую церковь, что та, проиграв ему в философском споре, не нашла иного способа борьбы с философией и наукой, как только сжечь ее представителя? Бруно в своем учении утверждал то, что давно знает каждый человек и даже совсем недавно признал оправдавший Галилея Ватикан. Вселенная бесконечна, как и количество звезд в ней, Солнце это не костер зажженный христианским богом чтобы вращаться вокруг неподвижной полоской Земли и освещать ее, а одна из бесчисленных звезд, которая как и Земля вращается в космосе по своей траектории. Наша Земля не единственная планета во вселенной где существует жизнь.
Он утверждал, что во всей вселенной действуют одни и те же законы, а в основе их лежит материальное начало. 9 июня 1889 года в Риме, на площади цветов - Кампо деи Фиори, где в 1600 году сожгли великого ученого Джордано Бруно, воздвигли ему памятник. Последнее свое оправдание в бесчеловечности "святой" инквизиции, церковь произнесла устами историка-иезуита Луиджи Чикуттини в 1950 году, сказавшего буквально следующее: «Способ, которым церковь вмешалась в дело Бруно, оправдывается... право вмешаться является прирожденным правом, которое не подлежит воздействию истории» ... Ни убавить и не прибавить.
Извещение о сожжении Джордано Бруно.
В четверг утром на Кампо ди Фьоре сожжен живым преступник брат доминиканец Ноланец, о котором уже было писано раньше; упорнейший еретик, создавший по своему произволу различные догматы против нашей веры и, в частности, против Святейшей Девы и святых, упорно желал умереть, оставаясь преступником, и говорил, что умирает мучеником и добровольно, и знает, что его душа вознесется вместе с дымом в Правь. Но теперь он увидит, говорил ли правду.
...Нет, люди не забыли тот костёр
На рубеже эпохи Возрожденья.
И трёх столетий не прошло с тех пор –
Стал памятником Бруно за мученья.
В монашеском гранитном облаченье
Он с площади Цветов глядит на Рим...
Наследники "крамольного" ученья
В познанье мира следуют за ним.
К иным Вселенным путь открыт, к мирам иным...
За что, спикер Госдумы «сжег» Коперника, за высказывание Галилея?
«А все-таки она вертится!» - «Говорите что хотите, я уверен в своей правоте!».
«Боярам в Думе говорить по ненаписанному, дабы дурь каждого видна была». - Петр Первый.
Спикер Госдумы Борис Грызлов продемонстрировал свою ученость «без бумажки» в интернет-интервью. Выступив 28.05.2010 в пресс-центре «Газеты.Ru» (выступление транслировалось в Интернете), он, в частности, коснулся вопросов о лженауке. Говоря об этом, спикер произнёс следующую фразу: «Это же средние века! Вот, Коперника сожгли на костре за то, что он сказал «А всё-таки Земля вертится!»
Напомним, что Николай Коперник мирно дожил до 70 лет и скончался от инсульта. Фраза «А всё-таки Земля вертится!» приписывается Галилео Галилею, который также умер в своей постели. А сожжен был ученый философ Джордано Бруно. «Сжечь - не значит опровергнуть».
Так что в будущем нам не стоит сильно удивляться, если завтра наш парламентский «звездочёт», который, кстати, является ещё и председателем Высшего совета партии «Единая Россия», заявит, что созвездие Большая Медведица названо так исключительно в честь его любимой партии, а корпорация МП РПЦ «Единая Вселенская Религия» и других религий на Руси быть не может...
Недавно я в очередной раз наткнулся на фразу “вклад религии в культуру часто выражался в гонениях на ученых, в сожжении книг и самих ученых, в запрете целых учений и отраслей знания”. Автор не стал затруднять себя приведением каких-либо более подробных обвинений - сколько именно ученых сожгли церковники, за какие именно научные изыскания, не стал приводить имена этих людей и обстоятельства их казни. Зачем? Ведь каждый образованный человек знает, что церковники веками сжигали ученых, это часть великого конфликта между наукой и религией, в котором наука, первоначально гонимая и истребляемая, наконец победила. Это то, что твердо всем известно и “доказано наукой”.
Но что произойдет, если мы все-таки проявим немного любознательности и попытаемся уточнить подробности - например, число сожженных ученых? Сколько их было, мучеников науки? Сотни тысяч? Десятки тысяч? Тысячи? Сотни? Сколько жертв унесла вековая жестокая борьба между наукой и религиозным мракобесием?
Давайте попробуем это выяснить.
Обратившись к собственно атеистической литературе мы находим только двоих кандидатов на роль ученых, от попов умученных- , сожженного римской инквизицией, и Мигеля Сервета, казненного в кальвинисткой Женеве. Был ли Джордано Бруно ученым, тем более великим? Это спорный вопрос, большинство источников предпочитают обозначать его как “философа” и “мистика”, а его сохранившиеся труды являются оккультными, а никоим образом не научными. Но вот что бесспорно - причины, по которым он был сожжен, не имели отношения к науке. Никто не ставил Бруно в вину каких-либо научных изысканий - причиной его обвинения и казни послужили его взгляды относительно Христа, Девы Марии, Таинств, а также его оккультные занятия. Нет ничего хорошего в том, чтобы сжигать людей за какие бы то ни было взгляды - но надо отметить, что взгляды, за которые пострадал Бруно, не имели отношения к науке. Оккультисты, поклонники Гермеса Трисмегиста и тайных искусств еще могут числить его своим мучеником. Но мучеником науки он не является ни в малейшей степени.
Мигель Сервет - действительно, ученый-естествоиспытатель и врач. И его действительно сожгли в Женеве. Однако и он мало подходит на роль жертвы “борьбы науки и религии”. Сам Сервет был фанатично религиозен; именно его религия, а не его научные взгляды, и привели его на костер. Он был осужден из-за своей книги “Восстановление Христианства” в которой отрицал Троичность Бога и вообще высказывал крайне еретические с точки зрения Кальвина (да и всех остальных) взгляды. Еще раз скажем: сжигать еретиков - а равно кого бы то ни было вообще - дурно. Но религиозные лжеучителя никак не являются мучениками науки - они являются мучениками соответствующих религиозных учений.
Итак, есть ли у нас ответ на вопрос “сколько ученых было сожжено церковниками за их научные изыскания?” Есть, и очень точный. Ни одного. Это даже удивительно - в истории Церкви бывало всякое, бывали злодеи, бывали глупцы, бывали политические разборки под религиозными флагами, бывало сведение личных счетов под видом борьбы за истинную веру - а вот с сожжением ученых за науку как-то не сложилось. Как-то негусто получается с учеными, умученными церковниками, - всего два кандидата, да и те, при ближайшем рассмотрении, пострадали вовсе не за науку.
В “ ” католические церковные власти действительно принуждали великого ученого отказаться от его научных воззрений; их позицию, в историческом контексте, можно признать отчасти понятной, хотя несомненно, ошибочной. Но был ли Галилей сожжен? Нет. До чего дошли зверства инквизиторов в этом, хрестоматийном и кульминационном случае противостояния науки и религии? Галилей был приговорен к домашнему аресту, который проводил, первоначально, в во дворце своего друга, архиепископа Пикколомини в Сиене, а затем - у себя на родине, в Арчетри.
Но были ли в истории масштабные “гонения на ученых”? Был ли “запрет целых учений и отраслей знания”, были ли ученые, действительно замученные за свои научные взгляды? Да, были, и относительно недавно, не в мрачном средневековье, а в ХХ веке, не в чужих странах, а у нас на Родине. Только гонителями науки выступали не “религиозные мракобесы” а, напротив, мракобесы атеистические.
Такие области знания, как генетика и кибернетика, были запрещены как “буржуазные лженауки”, а ученые подвергались жестоким преследованиям. Выдающийся отечественный биолог Николай Вавилов был обвинен в том, что «продвигая заведомо враждебные теории… вел борьбу против теорий и работ Лысенко, имеющих решающее значение для сельского хозяйства СССР», арестован, подвергнут пыткам и истязаниям и умер в тюрьме. Книга по истории земледелия, написанная им в тюрьме, была уничтожена по решению органов НКВД СССР. Сам Вавилов, говоря о преследованиях, которым он подвергался как ученый, сравнивал себя с Галилеем; однако, как видим, его судьба под властью воинствующих атеистов была гораздо более горькой.
Почему же миф об “ученых, сожженных церковниками”, повторяется с таким упорством? Этому есть ряд причин - интеллектуальная лень, нелюбопытство, зашоренность, упорное нежелание признавать факты, противоречащие раз и навсегда принятым представлениям. Одним словом, косность и догматизм, которые атеисты так любят приписывать людям верующим.
И людей, которые рассказывают про “сожженных церковниками ученых” хочется обратить даже не к вере - а к разуму. К интеллектуальной честности и открытости, к готовности проверять факты и пересматривать очевидно ложные представления. Ко всем тем добродетелям, без которых не может существовать подлинная наука.
Нашел хороший текст:
«Поскольку по мысли атеистов, христиане люто ненавидят всякую науку и прогресс, то они должны были на всем протяжении своей истории уничтожать и всячески гнобить ученых. Редкий атеист в полемике не всплакнет над участью сожженых ученых и не воспылает праведным гневом в адрес мракобесов в рясах.
Правда, как дело доходит до конкретных имен, то чуть менее чем все атеисты ограничиваются перечислением великой троицы мучеников науки: Коперника, Бруно, Галлилея. Причем почему-то чаще всех «атеисты жгут» Коперника, который не только при жизни никак не пострадал от церковников, но и сам был этим самым церковником.
Дабы восполнить этот недостаток и просветить своих соратников в профессиональном сообществе атеистов ру-антирелижн привели список «ученых сожженных инквизицией». Шесть жертв многовековой борьбы - гораздо меньше, чем было уничтожено атеистическими режимами,
но все же кое-что. Можно отметить, что некоторые из этих людей реально существовали, более того, некоторые из них действительно были сожжены. Но не теми, и не за то.
Большинство перечисленных пострадали не за научные, а за идеологические разногласия с Церковью. Они продвигали в массы оккультные идеи. Конечно, сжигать кого бы то ни было за его взгляды - плохо.
Но! Не надо выдавать людей, пострадавших за оккультизм или еретические религиозные взгляды за мучеников науки. Ибо тезис атеистов состоит именно в том, что Церковь преследовала именно естественные науки, и именно занятия таковыми были в глазах Церкви преступлением - а не колдовство или ересь. Примеры людей, пострадавших за то или другое, этому тезису никак не помогают. Кроме того, утверждение «инквизиция сожгла» неверно. Ибо сжигали светские власти. Инквизиция выносила вердикт: еретик человек или нет. Между светскими властями и инквизицией случались разногласия. Например, во время процесса над Жанной Д"Арк, был арестован инквизитор, протестовавший против несправедливого ведения дела.
Джордано Бруно
Пожалуй самый известный мученик науки. Его действительно сожгли, но совсем не за науку.
Увы, Ноланец обладал буйным нравом и сыпал проклятиями как в адрес попов, так и в адрес ученых, которых он называл ослами. Но роковую роль сыграло даже не это, а то что он нес ересь в нехилых масштабах, а будучи пойманным, отнекивался, отшучивался и делал все чтобы довести до белого каления самого терпеливого инквизитора, которые угробили на него 8 лет. Собственно и из материалов допросов и из самого приговора ясно что засудили Бруно именно за богохульства, а не за науку.
Приговор Бруно: «Ты должен быть предан светскому суду , и посему мы тебя предаем суду монсеньора губернатора Рима, здесь присутствующего, дабы он тебя покарал подобающей казнью, причем усиленно молим, да будет ему угодно смягчить суровость законов, относящихся к казни над твоею личностью, и да будет она без опасности смерти и членовредительства».
Николай Коперник
Как уже было сказано выше, Николай Коперник, бывший каноником Фромборкского собора вообще никак не пострадал от инквизиции
. Единственно, уже спустя долгие годы после его смерти, коперниканская теория оказалась под запретом, за что надо сказать отдельное спасибо Джордано Бруно скомпрометировавшего оную своими оккультными толкованиями и заносчивости Галилея.
«Учение Коперника принималось как некоторая условность, не исключающая учения Птоломея; обе доктрины можно оставить сосуществовать. Таким образом Средневековье тянуло назад. Но оно тянуло как-то вяло и нерешительно: построениями Коперника уже пользовались для усовершенствования астрономических вычислений. Еще характернее, что когда в 1582 г. папа Григорий XIII провел, наконец, долгожданную реформу календаря, то в основу солнечного и лунно-солнечного исчисления была положена длина года в определении, данном именно Коперником. Вообще, ни о какой цензуре его книги и учения речи не возникает; она переиздается. Словом, ничто не предвещает той бури, которая пронеслась над знаменитой книгой через 73 года после ее появления». Н. И. Идельсон. Этюды по истории небесной механики Наука, Москва, 1975.
Надо сказать, что Коперник во многом и ошибался. Его математические подсчёты были не вполне точными, некоторые его идеи не получили подтверждения. Но безусловно, он был великим христианским ученым: «Если позволит Бог, без Которого мы ничего не можем, я попытаюсь подробнее исследовать такие же вопросы и относительно других светил» Н. Коперник «О вращении Небесных сфер».
Галилео Галилей
Галилео Галилея действительно в какой-то мере можно назвать мучеником науки, но с некоторыми оговорками:
1) Его никто не казнил - он был под домашним арестом
.
2) Пострадал он не за науку, как таковую, а именно за свои теории.
Дело в том, что церковники, которым противостоял Галилей тоже любили науку, но по некоторым вопросам имели другое мнение, причем порой оно было более истинным нежели у ученого. Так иезуиты совершенно правильно считали комету реальным космическим объектом, в то время как Галилей ошибочно полагал ее оптическим эффектом. Тем не менее именно в вопросе о том, что вокруг чего вертится, оказался прав Галилей. Но упертость некоторых церковников + заносчивость Галилея, высмеявшего папу Римского в одном из своих трудов, привела к тому что суровый маховик инквизиции перемолол ученые амбиции тосканца и тот до конца жизни был заточен на комфортабельной вилле, из которой, по свидетельствам очевидцев, периодически убегал для прогуляться в город».
Текст отсюда:
http://www.ateismy.net/wiki/doku.php?id=%D0%BC%D1%83%D1%87%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%BA%D0%B8_%D0%BD%D0%B0%D1%83%D0%BA%D0%B8
Там много ссылок, содержащих объяснения за что сожгли Д. Бруно, за что судили Г. Галилея и запрещали работы Н. Коперника
.
Так же там много ссылок на документы, содержащие материалы о количестве ученых, казненных атеистическими режимами
.
Во времена инквизиции, многих не согласных с постулатами церкви сжигали на костре. Такая роль не обошла и некоторых ученых. Из этой статьи Вы узнаете, какие ученые сожженные инквизицией.
Джордано Бруно за что сожгли?
Сразу отметим, что был не ученым, а монахом, оккультистом, поэтом и лютым фанатом Коперника. Последнее стало причиной того, что он поссорился с Джованни Мочениго, своим покровителем из Венеции. И тот настучал инквизиторам на Бруно. Они арестовали его по доносам Джованни и заставили подписать объяснительную касательно высказываний о Деве Марии и Христе. Целых 6 лет Бруно «пересаживали» из одной тюрьмы в другую. Однако Папа Климент VIII отобрал у него сан монаха и отлучил от церкви, предав светскому суду. Он не сильно вникал в дела и тонкости обвинений Бруно, приговорив «злостного еретика», как они считали, к сожжению.
За что сожгли Коперника?
был первым, кто стал жертвой инквизиции. Причиной этого стал труд «О вращении небесных сфер», в котором он описал гелиоцентрическую модель с Солнцем в центре, а не как раньше считалась Земля. Инквизиция его работу поставила на 4 года под запрет. Но это не помешало сочинению все же обрести популярность даже в Китае. Однако версия о том, что Церковь сожгла на костре Коперника далеко не истинная. Он умер от инсульта в преклонном возрасте.
Мигель Сервет также сожгли на костре
Мигель Сервет - действительно, ученый-естествоиспытатель и врач. И его действительно сожгли в Женеве. Однако и он мало подходит на роль жертвы “борьбы науки и религии”. Сам Сервет был фанатично религиозен; именно его религия, а не его научные взгляды, и привели его на костер. Он был осужден из-за своей книги “Восстановление Христианства” в которой отрицал Троичность Бога и вообще высказывал крайне еретические с точки зрения Кальвина (да и всех остальных) взгляды.
