«Современный город – это пространство разрушения. Люди, меняющие город: что должен уметь современный урбанист

Урбанистика — это раздел экономической географии, представляющий собой изучение проблем функционирования и развития городов, а также их комплексный анализ. Первые «урбанистические» труды принадлежат греческим философам. Например, Платон описывал идеальную модель города, рассуждая о взаимоотношениях между людьми. А Аристотель, изучая организацию десятков полисов, сделал расчёты по оптимальной численности населения городов. В Эпоху Возрождения ученые мужи стали писать о нормах жилых помещений, системах улиц и каналов, а также правилах организации торговли. И уже, в 1909 году в Лондоне открывается первая в мире кафедра городского планирования. Сейчас это актуальное и очень популярное направление. Города растут, урбанисты размножаются. И теперь в мире существует множество школ и образовательных программ, где можно изучать урбанистику.

Чем занимаются урбанисты сейчас?

Как мы все успели заметить, слово «урбанистика» стало очень популярным. А если человек хоть немного интересуется городом, то его тут же записывают в урбанисты. И многие думают, что это, в первую очередь, те, кто ратует за дорожки и парковки для велосипедистов.

А между тем, урбанистика помогает людям разных профессий, работающим над городом(архитекторам, дизайнерам, строителям, социологам, проектировщикам, экономистам и т. п.), а также простым горожанам договориться и найти общий язык.

Кроме того, урбанистика помогает разрабатывать механизмы для диалога жителей города с властью и разрешения всевозможных градостроительных конфликтов. По большому счёту, урбанисты хотят сделать наши города удобными и благоприятными для долгой и счастливой жизни.

А есть ли урбанисты в Казахстане?

Да, они есть, и их немало. В Алматы точно. Урбанистов сейчас много, они полны энергии и энтузиазма. И мы считаем, что это отличная тенденция.

Например, не так давно стало функционировать АО «Центр развития Алматы », созданное по инициативе акимата города. Судя по всему, там будут заниматься вопросами устойчивого развития и повышения инновационного потенциала Алматы. На сайте Центра можно почитать о его миссии и проектах. О нём стало известно после объявления конкурса на лучшую концепцию создания нового общественного пространства на территории трамвайного депо, который вызвал общественный резонанс. Кстати, все заинтересованные могут отправлять свои заявки и работы до 2 октября.

Кроме того, в Алматы были запущены проекты Urban Talks , Urban Forum Almaty и Archcode Almaty , где можно послушать лекции, заняться исследованиями районов города, поучаствовать в разработке проектов и мастер-классах. Подробнее об этом можно узнать на их страницах в социальных сетях.

Помимо прочего, существует City Solutions — общественная инициатива, нацеленная на превращение Алматы в удобный город для горожан. Проект создан Павлом Коктышевым и Даной Шаяхмет. Координатор City Solutions — Гаухар Жумагулова.

А ещё появился Almaty Urban Re-Hub — открытая образовательная площадка для обмена идеями между горожанами, а также для создания и реализации городских проектов.

Конечно, это далеко не всё, что касается казахстанской урбанистики. С развитием городов и ростом агломерации это направление становится очень привлекательным для молодых специалистов. Поэтому можно наблюдать бешеный рост числа энтузиастов, желающих участвовать в создании «городов для людей». И это хорошо.

Всё понятно, но есть ли реальные проекты от казахстанских урбанистов?

На самом деле, да. Например, City Solutions провели уже пять городских хакатонов по благоустройству Алматы, в ходе которых участники разработали идеи для достижения конкретных целей. Пути решения задач более чем интересные и вызывают множество вопросов. Кое-что даже кажется нам очень странным. Однако, мы не берёмся судить об эффективности тех или иных мер. Вы можете самостоятельно оценить все идеи на странице соответствующего раздела сайта.

Кроме того, City Solutions получили грант от Фонда Сороса Казахстан в размере 7 млн 500 тысяч тенге, которые будут направлены на образование самых активных участников хакатонов. Организаторы планируют запустить курс совместно с Институтом медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка ». А это очень здорово! Возможно, в будущем, выпускники курса смогут применить свои навыки на практике и сделать жизнь в городах Казахстана похожей на самый сладкий сон.

Помимо всего этого, организаторы вышеописанных проектов еженедельно проводят лекции, мастер-классы и инициируют какие-либо исследования. Посетите их аккаунты в соцсетях и следите за жизнью этих городских сообществ.

Кажется, я тоже хочу стать урбанистом. Что делать? Какие подводные камни?

Прежде всего, стоит чётко понять, что урбанистика — это не только фотографии с модных лекций, репосты об успешном опыте где-нибудь в Амстердаме, Берлине или Нью-Йорке, организация хакатона, а также требование расширить тротуар и проложить велодорожки.

Во-первых, урбанистика — это серьёзно. Вам придётся получить настоящее образование, а не пройти парочку курсов или воркшопов по дизайну. А настоящее урбанистическое образование только-только начинает появляться.

Во-вторых, вам придётся защищать интересы огромного количества людей и думать о том, как сделать их жизнь лучше и комфортнее. А это большая ответственность. Весь район, город или мегаполис смотрит на вас!

В-третьих, нам почему-то кажется, что вы справитесь. Если у вас есть желание и отличные идеи, которые изменят города, то половина дела уже сделана. Осталось только найти единомышленников, кое-чему научиться, отстоять свои полезные проекты и реализовать их по-настоящему.

На основе данных о миграционном приросте/убыли населения городов России за 1991-2009 гг. делается попытка оценить, как влияет на миграционный баланс городов их размер, выраженный в численности населения, и положение в системе центро-периферийных взаимодействий. Обосновывается сложившаяся система миграционной подвижности в зависимости от иерархии поселений в пределах регионов.

Вучик В. Р. М.: Издательский дом «Территория будущего», 2011.

Эра проектов, максимально благоприятствующих автомобильным сообщениям, уходит в прошлое, уступая место более широкой задаче создания удобных для жизни, экономически эффективных, здоровых в социальном отношении и устойчивых в экологическом плане городов. В книге исследуются сложные взаимоотношения между транспортными системами и городами (агломерациями) различных типов.

Опираясь на обширные практические знания в сфере городских транспортных систем и транспортной политики, Вукан Вучик дает систематический обзор видов городского транспорта и их характеристик, рассматривает последствия избыточной зависимости от автомобиля и показывает, что в большинстве удобных для жизни городов мира предпочитаются интермодальные транспортные системы. Последние основаны на сбалансированном использовании автомобилей и различных видов общественного транспорта. В таких городах создаются комфортные условия для пешеходных и велосипедных сообщений, а также альтернативные гибкие перевозочные системы, предназначенные, в частности, для пожилых и маломобильных граждан.

Книга «Транспорт в городах, удобных для жизни» развеивает мифы и опровергает эмоциональные доводы сторонников преимущественного развития одного конкретного вида транспортных систем, будь то скоростные автомобильные магистрали, системы рельсового транспорта, использование велосипедов или любых иных средств передвижения. Книга задает направления транспортной политики, необходимые для создания городов, удобных для жизни и ориентированных на интермодальные системы, эффективно интегрирующие различные виды транспорта.

В препринте рассматриваются трансформации форм городской навигации в ситуации цифровой культуры, определяются основные роли в процессе освоения города. Обосновывается продуктивность использования антропологического подхода в эмпирических исследованиях навигации в российских городах. Рассматриваются пять принципов цифрового антропологизма для изучения практик городской навигации.

В монографии представлены результаты психологического исследования социального капитала поликультурного общества на примере России. Проведен аналитический обзор множества теоретических подходов к определению данного феномена и его структуры, предлагаемых в различных науках. На основе проведенного анализа, автором предлагается психологический подход к пониманию феномена социального капитала и способов изучения. На основе разработанного психологического подхода проведено кросс-культурное исследование социального капитала различных этнических групп России, а также отдельно русских в сравнении с китайцами. В качестве механизма воздействия социального капитала на экономику предлагается рассматривать его влияние на экономико-психологические характеристики личности (установки, представления), что, в конечном итоге, приводит к формированию т.н. «продуктивного» экономического поведения людей. В монографии анализируются результаты эмпирического исследования взаимосвязи социального капитала и социально-экономических установок, представлений различных этнических групп России.

Для исследования обыденных представлений россиян была использована методика, построенная на выборе ассоциаций с понятием «социальная справедливость», разработанная О.А. Гулевич. Выборка исследования включила в себя представителей различных этнических групп, проживающих на территории России (г. Москва и Северо-Кавказский ФО). Было выявлено, что как у русских, так и у представителей народов Кавказа, понятие о социальной справедливости, прежде всего, включает уважение, равноправие, равенство и объективность. В то же время были выявлены некоторые различия в понимании социальной справедливости, основанные на социокультурных особенностях этносов.

Лейбович О. Л. Вестник Пермского национального исследовательского политехнического университета. Урбанистика. 2012. № 1. С. 142-153.

Рассмотрены основные интерпретации города в социологических теориях ХХ в. Особое внимание уделено проблемам городской социальной политики.

Уваров А. А. , Уварова Л. Ф. СПб.: Петрополис, 2012.

В монографии обоснованы механизмы управления развитием жилищной сферы крупного города, обеспечивающие возможность удовлетворения широкими слоями населения потребности в жилье.

Проанализированы и уточнены научные положения, характеризующие жилищную сферу крупного города, как особый системный объект управления, обобщена практика управления жилищной сферой Санкт-Петербурга, а так же сформулированы предложения по внедрению механизмов совершенствования управления развитием жилищной сферы крупного.

Монография предназначена для преподавателей, аспирантов и студентов вузов и специалистов в сфере управления развитием жилищного комплекса.

Сорокина Н. О. Журнал исследований социальной политики. 2012. Т. 10. № 1. С. 27-42.

В статье рассматриваются проблемы социального неравенства, материализованного в объектах городского пространства. Мобильность горожан ограничена, что иллюстрирует отношения социальной эксклюзии, закрепляемые градостроительными практиками. Картографирование города позволяет проанализировать степень доступности физического пространства и становится новым инструментом осмысления социального неравенства в логике социологии социальных проблем и критической урбанистики. На основе анализа виртуальных карт доступности и мнений горожан о значении картографирования пространства авторы анализируют социальное неравенство, закрепленное в объектах городской среды, и выстраивают типологию суждений о социальных эффектах карты. Результаты исследования демонстрируют значимость проектов по созданию карт доступности и подчеркивают их конструктивную роль в переустройстве городского дизайна, преодолении социальной дискриминации и эксклюзии.

В статье рассказывается о том, как в парке Царицыно после его реконструкции формируются маршруты посетителей - в наиболее туристической, "исторической" части парка и на отдаленных от центра территориях. Кроме этого, рассмотривается, какие посетители предпочитает те или иные маршруты, а также какой опыт пространства они при этом получают (или в каких режимах посетители осваивают парк). В статье выделяются такие режимы, как "публичное потребление видов", "романтический туристический взгляд" и "экзистенциальный" режим.

В статье анализируются два класса источников, характеризующих массовые исторические представления: те, на основании которых эти представления формируются, и те, которые позволяют судить о содержании обыденного знания о прошлом. Анализ имеющихся эмпирических данных позволяет сделать вывод о том, что представления о прошлом политической и социально-экономической подсистем структурируются на трех уровнях: значимых исторических периодов, исторических событий и исторических личностей. При этом имеющиеся источники не позволяют пока судить об обыденном знании о прошлом в сколько-нибудь полном объеме. Речь может идти лишь о выявлении неких наиболее явных “опорных точек”, образующих, условно говоря, видимые “надводные вершины” социальных (массовых) представлений.

С января 2015 года Алексей Новиков - декан НИУ ВШЭ. Кандидат географических наук, в прошлом руководитель московских представительств компаний Standard & Poor’s и Thomson Reuters, он продолжил работу первого декана Школы Александра Высоковского . О том, что теперь будет с Высшей школой урбанистики, как нужно решать градостроительные конфликты и чем урбанисты похожи на адвокатов, Алексей Новиков рассказал в интервью новостной службе ВШЭ.

О том, как в городах появляется урбанистика

Слово «урбанистика» последнее время стало очень популярным. Все хоть немного интересующиеся городом люди стали считаться урбанистами, в итоге в общественном сознании урбанисты превратились в тех, кто «делает велодорожки», то есть занимается чем-то не очень серьезным. У вас нет такого ощущения?

Слово «урбанистика» пришло не от велодорожек и не от хипстеров, которые стали ассоциироваться с этим направлением, а от попыток людей разных профессий - архитекторов, строителей, экономистов, социологов, планировщиков, которые работают над современным городом - найти друг с другом общий язык. Это ответ на усложнение городской среды. Профессионалы, создающие урбанистику, приходят из очень разных направлений, из уже сложившихся наук и практик, таких, например, как «Экономика города» и «Жилищная экономика». А есть проектирование и городская планировка - уже совсем не науки, а виды прикладной деятельности.

Урбанистика по большому счету - это язык, на котором должны говорить специалисты из абсолютно разных областей. Сегодня на беседу экономиста с архитектором, как на шоу, можно продавать билеты: они совершенно друг друга не понимают. Но в городской администрации эти профессионалы зачастую работают рука об руку, поэтому им необходимо уметь слышать друг друга. В нашей Школе мы пытаемся создать такой новый, общий язык.

Урбанистическое образование, именно образование, а не курсы или воркшопы, в мире только начинает появляться. Поэтому мы - школа передовая.

Но Москве всегда ставили в пример, допустим, Нью-Йорк или Амстердам и говорили: «Посмотрите, как у них все разумно сделано». Раз разумно, значит, у них есть специалисты по урбанистике.

Не только в специалистах дело. В Нью-Йорке или Амстердаме есть местная демократия, и традиции воздействия местного сообщества на планировщиков сыграли значительную роль. Когда планировщики стали учитывать интересы населения, когда они поняли, что существует запрос, скажем, на пешеходные зоны или велодорожки, с этого момента и началась тенденция к комплексному урбанистическому подходу. В общем, причиной появления урбанистики в этих городах является именно местная демократия и ее взаимодействие со свободной рыночной средой.

Общественные слушания как состязательный процесс

- У вас в уже было два выпуска. Куда пошли работать ваши выпускники?

В девелоперские компании, в архитектурные бюро, в муниципалитеты, в консалтинг. Ради этого вся магистерская программа и затеяна - люди идут работать в разные места, но разговаривают на одном профессиональном диалекте.

- Но пока в Москве по-прежнему много градостроительных конфликтов.

Конфликты неизбежны и, как правило, очень полезны. Если это конструктивный конфликт, он всегда принесет что-то интересное и новое. Люди в какой-то момент все же начинают слышать друг друга, идут на компромисс и двигаются дальше. Главное, чтобы они не говорили друг с другом как слепой с глухим.

Но пока что разговоры происходят именно так, особенно если обратить внимание на общественные слушания. Тут еще особая пропасть между собственно жителями с их ценностями, знаниями и взглядами и представителями городской власти. И не только потому, что между жителями и властями есть определенное недоверие, а потому что с одной стороны представлен профессиональный, а с другой - бытовой взгляд на вещи.

Именно поэтому мы в школе урбанистики начали активно разрабатывать механизм, который позволит разрешать такие конфликты. За неимением лучшего термина на русском языке он называется «адвокативное планирование». Чтобы на встречу с властями, у которых есть генеральный план и расчеты, шли не только жители, которые ничего не могут им противопоставить кроме своих эмоций, но и специалисты.

День открытых дверей Высшей школы урбанистики

18 апреля, в субботу, в Высшей школе урбанистики пройдет , на котором будет представлена магистерская программа Школы. В этом году на программе открыто 30 бюджетных мест. Подача документов с 1 июня по 15 июля.

Такой механизм действует в многих странах. От имени жителей выступают городские планировщики, но работающие не на городскую администрацию, а независимые, которые пытаются самостоятельно и независимо разобрать конфликт. Это как состязательный процесс в суде. В России этого подхода сейчас явно не хватает, и мы собираемся делать такую программу, сначала образовательную в рамках магистратуры, затем консалтинговую.

А если, допустим, власти предлагают какую-то в принципе полезную вещь, но жители против? Например, у моей коллеги во дворе на месте газона собираются строить школу. Социальный объект, но жителям жалко газон. Конфликт. На чьей стороне в таком случае будут «адвокаты»?

Тут начинаются вопросы - нужна ли школа, нужен ли газон, и можно ли совместить разные приоритеты. Как это делается, допустим, в Нью-Йорке? Есть три избранных человека: мэр, аудитор и публичный общественный адвокат. Они друг от друга независимы. Общественный адвокат собирает случаи вроде того, о котором вы говорите, и от имени населения приходит в мэрию и отстаивает интересы граждан. И вот эти два полюса - жители и власть - борются и находят компромиссы. Это может быть компенсация, или изменение планировки, или даже отмена решения. Так или иначе, «подгонка» всегда существует. У нас в России ее часто боятся, потому что это же баталия, конфликт. А демократия только так и живет, только в этом случае город может по-человечески развиваться.

Новые лаборатории и специализации

Помимо программы адвокативного планирования, еще какие-то новшества в программе Школы будут? Будете ли вы продолжать развивать идеи Александра Высоковского, или у вас своя концепция?

Мне концепция Высоковского абсолютно близка, я ее целиком разделяю, и все, что сейчас происходит и будет происходить в дальнейшем - это ее развитие, никакой новой концепции у школы нет. Просто добавляются отдельные программы в силу того, что жизнь в целом и жизнь в городе меняются.

Память об Александре Высоковском

В здании на Покровском бульваре, 8, которое сейчас занимает Высшая школа урбанистики, аудитория № 209 названа именем Высоковского. Также преподаватели и студенты ВШУ работают над изданием всех его работ.

Среди научных направлений у нас сейчас есть три основных. Одно - проектно-учебная лаборатория (ПУЛ), которая занимается разработкой концепции университетского кампуса - не только для Вышки, а вообще кампуса как градообразующей функции для городов, малых и больших. В период экономики знаний это важнейшая вещь. Там речь идет и о планировочных аспектах, и об экономических, и о социальных. Вторая лаборатория занимается пространственным анализом данных (Аналитический центр). Это очень важный аспект - пространственная дифференциация внутри города, сравнение городов между собой. И есть еще лаборатория полевых социологических исследований (ЛПИГ), которая проводит исследование городских сообществ. К этим лабораториям добавятся еще три.

Во-первых, у каждого университета должна быть группа, которая думает о будущем, экспериментирует. И лаборатория, которую мы собираемся создать, будет заниматься прототипированием городской среды будущего. Там могут быть эксперименты по параметрическому градостроительству, использованию новых материалов в архитектуре, реконфигурации пространства, эксперименты по тому, что называется we-кономика (от слова «мы») - «потребление в сотрудничестве». Этот тип экономических отношений уже представлен различными интересными сетевыми структурами, например, сервисом бронирования квартир Airbnb или сервисом заказа такси Uber. С этой лабораторией будет смыкаться новая специализация в рамках магистерской программы, посвященная городу и современным технологиям. Эта специализация откроется уже в 2016 году.

Вторая новая лаборатория, которая у нас появится, будет заниматься экспертизой градостроительных решений, в том числе для судов. Девелоперы часто спорят в судах с городской властью и друг с другом, тут будет полезно независимое мнение. Эта же лаборатория будет заниматься адвокативным планированием, о котором я уже говорил. И еще одно направление ее деятельности - это оценка программ (program evaluation) и оценка воздействия (impact analysis). Данная задача более экономическая и менее архитектурно-планировочная. У нас и в магистратуре появится такой курс.

И наконец, еще одна лаборатория будет работать над моделями гибкого управления городскими территориями, городскими агломерациями. Городская агломерация типа московской разбита на несколько юрисдикций - как минимум, это Москва и Московская область, плюс отдельные муниципалитеты, которые напрямую связаны друг с другом трудовыми поездками, транспортными магистралями, большими проектами. Это все очень динамично, управлять всем этим многообразием административным образом невозможно, поэтому должны существовать разного рода конвенции - налоговые, тарифные, планировочные, которые напрямую влияют на развитие этого общего пространства. В Москве такого подхода нет. Мы хотим создать лабораторию, которая бы занималась изучением таких механизмов, адаптировала к нашим условиям опыт разных стран мира, быть может, придумывала что-то новое.

Польза от конкуренции

- Вы планируете развивать международное сотрудничество?

Да, наш план связан в том числе и с еще одной большой задачей - сделать школу международной. Она может притягивать студентов и сотрудников не только из стран СНГ, но и со всего мира. Мы уже начинаем вести преподавание по отдельным специализациям на английском языке. Первой будет «Транспорт», совместно с Михаила Блинкина . Кроме того, сейчас я веду переговоры с иностранными университетами и школами, чтобы сделать с ними совместную программу двух дипломов.

Летом мы хотим организовать с помощью мэрии Парижа и французского посольства практику для наших студентов во Франции, чтобы они могли пообщаться с людьми, принимающими решения в мэрии Парижа. Мы также ведем переговоры о совместной программе с IAAC - Institute for Advanced Architecture of Catalonia. У них есть программа «Город и технологии», мы можем ее дополнить своими наработками.

Летом к нам приедет с лекциями Клаудио Сильва, директор CUSP - это исследовательский центр, созданный в рамках нью-йоркского университета бывшим мэром Нью-Йорка Блумбергом. Затем мы ждем Энтони Таунсенда, автора бестселлеров в области городских данных и новых технологий. Эти люди занимаются программами по «умному» городу, собирают множество разнообразных данных и анализируют их.

Мы также договариваемся о совместных проектах с Висенто Гуайардом, главным архитектором Барселоны, и Львом Мановичем, гуру цифрового дизайна городских данных. У нас складываются рабочие контакты с Лондонской школой экономики (LSE), университетом Erasmus в Роттердаме. Мы попробуем сделать с ними совместные магистерские программы и международные лаборатории.

- На сайте института «Стрелка» я прочитала в вашем же интервью про партнерство ВШУ и «Стрелки». Мне казалось, что это конкуренты, у которых не может быть ничего общего.

Почему? Конечно, мы конкурируем в разных сферах, но на самом деле, гораздо меньше конкурируем, чем дополняем друг друга. «Стрелок» ведь две, одна образовательная, другая - консалтинговая. Мы говорим о партнерстве с образовательной «Стрелкой», и не только со «Стрелкой», но и с другими институтами, которые так или иначе связаны с урбанистикой.

Например, есть тема - создание учебников и вообще корпуса литературы, которую должен прочитать выпускник ВШУ, МАрхИ, «Стрелки», МАРШа. Совместная издательская программа - по-моему, это прекрасно, потому что так или иначе ее результатами будут пользоваться все.

Есть идея организации летних школ. У «Стрелки» есть определенный набор лекторов, с которыми они работают, это очень интересные люди, в основном из сферы архитектуры, иногда концептуалисты. У нас есть тоже есть свой набор - но он другой. И мы сейчас с ними договорились создать летнюю школу ВШУ на «Стрелке», где каждую неделю будет проходить открытая лекция того или иного «гуру». При этом мы планируем участие этого гуру в наших семинарах здесь, в ВШУ. Объединение усилий в той области, где мы очевидно можем друг друга дополнить, мне кажется очень правильным.

Наталья Коныгина, новостная служба ВШЭ

Урбанистика (либо геоурбанистика ) - раздел экономической географии, занимающийся комплексным анализом и изучением проблем, связанных с функционированием и развитием городских центров. За неполные сто лет своего обособленного развития как область прикладного знания имела несколько изменений своего набора парадигм.

Первая парадигма - посылка, приведшая собственно к возникновению урбанистики, произошла из традиции рассмотрения города как «большого завода», в котором можно посчитать основные параметры жизнедеятельности, и как следствие - спрогнозировать развитие и упредительную реакцию на системные проблемы.

Однако, практика применения такой парадигмы в крупных западных городах привела к тому, что урбанистика в 60-70 годы XX века пережила две волны критики и изменения методологических основ, связанных с введением антипозитивистского принципа «неполной постижимости объекта», и принципа перевода части элементов сложного объекта в разряд автономных субъектов.

Первые тексты, которые можно отнести к урбанистике, принадлежат греческим философам. Так, Платон описывал идеальую модель города, исходя из философских рассуждений о взаимодействиях между людьми. Аристотель исследовал организацию нескольких десятков полисов и привел расчеты по оптимальной численности населения городов.

Филарете (Антонио Аверлино), живший в эпоху Возрождения, описывает в своих трудах систему улиц и каналов, нормы жилых помещений, правила организации торговли.

Перестройка старых и возведение новых городов по всей Европе связывается с развитием ремесленного производства и торговли. Города, как правило, располагались вблизи хорошо укрепленных замков или монастырей, которые служили убежищем для населения во время войн; а так же на крупных реках, они, в свою очередь, способствовали развитию торговли и ремёсел.

По композиции, средневековые города подразделялись на два вида: нерегулярные и города, построенные по плану. Нерегулярные, возникавшие у стен замков или монастырей, и постепенно окружались плотным кольцом жилых кварталов.

Если город находился на равнине, то от его центра улицы расходились лучами к главным воротам, напоминая паутину. Если же замок находился у широкой реки, озера, то радиальный план складывался по одну сторону замка, в виде веера.

Частые войны побуждали горожан возводить оборонительные стены по периметру города. Строители по возможности сокращали их длину — в результате города замыкались на небольшой территории, имея узкие улочки и достаточно высокие для того времени дома. Стремление к большей защищенности также привело к особому роду городской застройки: дома, прижатые один к другому, опоясывали центр города и создавали дополнительную преграду для захватчиков.

В более позднее время к достижениям урбанистики можно отнести создание таких городов, как Петербург и Вашингтон, с самого начала строившихся в согласии с разработанным планом. План Вашингтона был разработан французским архитектором Пьером Ланфаном под руководством президента Томаса Джефферсона. Город спроектирован в стиле барокко, и включает широкие авеню, пересекающие по диагонали прямоугольную сетку улиц. Такая планировка оставляет свободное место для открытого пространства и зелени.

Развитие Санкт-Петербурга, вначале происходившее стихийно вокруг Троицкой площади, затем было подчинено плану Петра I, в достаточной степени знакомого с текстами по урбанистике.

Реконструкция Парижа, происходившая после французской революции по инициативе Наполеона III, свидетельствовала уже о более сложной схеме мышления, нежели просто эстетической. Ключевым моментом здесь явилось создание крупномасштабной инженерной инфраструктуры, включавшей тридцатикилометровый водовод, сотни километров подземной канализации, газопровод, тысячи газовых фонарей уличного освещения. Ход и результаты этой реконструкции породили большой массив литературной критики и аналитических работ, вследствие чего урбанистика получила дополнительный толчок к развитию.

Социально-философский подход к проблеме «город и культура» имеет достаточно долгую традицию в зарубежной и отечественной науке. Его актуализация произошла на рубеже XIX-XX вв., то есть в тот период, когда исторической реалией стало существенное повышение роли городов в жизни общества, связанное с переходом к индустриальной стадии его развития. Города стали не только основными концентраторами новейших цивилизационных достижений, но и стимулировали движение к новому — урбанизированному — типу культуры. В социально-философских и социологических исследованиях того времени прослеживаются тенденции к осмыслению этой новой роли городов в жизни общества.

Серьёзные шаги в данном направлении были сделаны А. Вебером, М. Вебером, Э. Дюркгеймом, Г. Зиммелем и многими другими крупными социологами и философами. Основное содержание этих исследований сводится к определению сущности самого феномена «город», к попыткам дать его «идеальную» модель, охарактеризовать роль и значимость в современном обществе и культуре, причем прежде всего в позитивном ключе. Критическая линия была развита в концепции О. Шпенглера, показавшего негативную сторону развития современной цивилизации, в том числе и роль городов в этом процессе. Заложенная в этот период исследовательская база послужила основой всей западной урбанистики XX столетия.

В 1876 году выходят в свет книги Рейнгарда Баумайстера «Расширение городов в техническом, строительно-полицейском и хозяйственном отношениях» и Камилло Зитте «Художественные основы градостроительства», а несколько ранее работа Ильдефонса Серда «Теория городской дорожной сети».

В 1909 году в Лондоне возникает первая в мире кафедра городского планирования.

С начала XX века развитие урбанистики разветвляется на три направления. Одна ветвь, следуя Зитте, акцентирует внимание на внешней форме города и вариантах его композиционной структуры. Другая ветвь сосредотачивает внимание на проблемах городской инфраструктуры, включая транспортные сети, экономику города, девелопмент. Третья - на проблемах социальной жизни города, в частности то, насколько горожане вовлечены в процесс городского планирования. В России это направление представлено книгой Ивана Озерова «Большие города».

На Западе наибольшее развитие получила вторая (технологическая) ветвь. Стремительная автомобилизация приводит к вытеснению общественного транспорта и порождает множество проблем, требующих разрешения. Третья ветвь (социальная) здесь практически не развивается вплоть до 1962 года, когда выходит в свет книга Джейн Джейкобс «Жизнь и смерть великого американского города».

В Европе, до Второй мировой войны, развитие получает соединение эстетической линии с планово-нормативной. Приобретают популярность модернистские идеи Ле Корбюзье, реализованные разными архитекторами в таких городах, как Чандигарх (Индия), Бразилиа, Тольятти, Набережные Челны, Актау, Навои (Узбекистан), Ханты-Мансийск, Когалым.

Именно города ныне — и главный узел всех противоречий современной культуры, и основной фокус ее достижений. Данное обстоятельство делает открытым для возможных исследований весь спектр проблем, связанных с развитием городской культуры, с сущностными характеристиками города как социокультурного феномена.

Города как реальные факторы цивилизации до сих пор остаются большой проблемой культуры человечества. В то же время, тенденции мирового историко-культурного процесса показывают, что лишь город исторически является не только потенциальным генератором цивилизационных изменений, но единственным возможным источником снятия порожденных ими противоречий. Соответственно, как никогда важен поиск путей и методов создания социально-философских условий оценки и прогноза роли городов в развитии отечественной культуры.

Экологические трудности, с которыми столкнулись города всего мира, заставили обратиться к вопросу о взаимодействии человека, социума и окружающей среды.

Началом активного формирования средовой проблематики можно считать , не только обобщившую предшествовавшие социологические и социально-философские исследования, но и развившую их в экологическом направлении. Но в полной мере проблемы городской среды были актуализированы в 60-70-х гг. XX века. В этот период возрос интерес не только к собственно экологии городов, но и к городской культуре как компоненту среды обитания человека. К основным тенденциям в исследовательских установках по данному направлению можно отнести повышение роли антропологической проблематики в урбанистике, поиск культурного измерения городских структур и элементов городских форм, выявление адекватных человеку и обществу критериев качества городской среды.

Исследования проводились на стыке социологии, культурологии, поведенческой географии, социальной психологии, антропологии, теории градостроительства и других отраслей научного знания. Большой вклад в разработку данных проблем внесли Р. Баркер, А. Баттимер, К. Линч, Л. Мамфорд, Э. Рэльф, Т. Стюард и другие исследователи. Существенную роль сыграло изучение городской культуры с позиций семиотики (Р. Барт, Ф. Шоэ, У. Эко и другие исследователи). В последние годы появились публикации, позволяющие говорить о сохранении научного интереса к проблемам городской культуры, в том числе и критического характера по отношению к культурно-средовой проблематике (например, работы М. Кастелса), что говорит о её актуальности и открытости для дальнейших исследований.

В отечественной науке всплеск исследовательского интереса в этом направлении начался с 70-х гг. XX века и продолжается до настоящего времени. Были сделаны серьёзные шаги в сторону изучения проблем современной урбанизации, в том числе и в ее связи с культурой (работы А.С. Ахиезера, Л.Б. Когана, Ю.А. Левады). Существенные результаты были получены при использовании методов семиотики (работы А.Н. Давыдова, В.М. Долгого, И.В. Иванова, А.В. Иконникова, А.Г. Левинсона, Ю.М. Лотмана, В.Н. Топорова и других исследователей).

Средовая проблематика также начала активно разрабатываться с 70-х годов, особенно в исследованиях по социальной психологии. Большой вклад в разработку вопросов психологии среды внесли исследования М. Хейдметса. Научный статус понятия «городская среда» был обоснован B.Л. Глазычевым в монографии «Социально-экологическая интерпретация городской среды» и во многих последующих его работах. Понятие «городская культурная среда» актуализируется в исследованиях Л.Б. Когана, Э.А. Орловой. И по сей день не теряет значимость «средовой подход» в теории и практике градостроительства, вооружившийся многими методами, сложившимися в рамках психологии среды (работы А.А. Высоковского, Г.З. Каганова, Г.С. Лебедевой и других исследователей).

Новейшей тенденцией можно считать подход, изучающий своеобразие процесса урбанизации в России. Здесь существует целый спектр исследовательских позиций: от отрицания существования в отечественной истории полноценных городов (в первую очередь работы В.Л. Глазычева) до признания социокультурного своеобразия сложившейся в России городской культуры (исследования О.Р. Будиной, В.М. Возлинской, М.Н. Шмелевой и др.). Необходимо, однако, отметить, что наблюдается, за редким исключением (работы В.Л. Глазычева, Л.Б. Когана, Ю.А. Левады), определённый дефицит исследований, переводящих конкретные средовые разработки и полученный эмпирический материал в русло социально-философской проблематики. Это относится и к вопросу развития культурной среды российских городов. Нет также и работ, специально посвященных социально-философскому аспекту проблемы становления и развития городской культурной среды. Всё это обусловливает необходимость перевода достижений, полученных частными науками в области урбанистической проблематики, в фундаментально-теоретический план и дальнейшей разработки на этой основе средовой проблематики, в том числе в приложении к вопросу развития культуры отечественных городов как необходимых очагов становления современного российского общества и цивилизации.

Изучение основных закономерностей становления и развития городской культурной среды идет в следующих направлениях:

— определение места и исторической роли города как формы общественного бытия, как условия и способа самореализации и организации общества в системе культуры;

— обоснование проблемы существования городской культурной среды, выявления особенностей последней, а также универсальных механизмов её формирования;

— изучение основных закономерностей становления и развития городской культурной среды, поиска социально-философского обоснования возможных критериев оценки данного процесса применительно к развитию культуры отечественных городов.

Основным объектом актуальных исследований являются исторические и современные процессы функционирования и воспроизводства городской культуры как бытийственной среды городского социума. Предмет исследования — основные механизмы и закономерности, способствующие становлению и развитию городской культурной среды. Как правило, акцент делается на процессах преемственности, так как это важнейшая сущностная характеристика развития культуры в целом, и городской культурной среды в частности. Большинство исследований носит теоретический характер, но с направленностью на цели практики развития отечественных городов, социокультурного развития.

Исследователи обращаются к эмпирическому материалу и теоретическим разработкам, полученным на основе изучения исторических и современных реалий городских процессов в России, а также из мирового урбанистического опыта в целом. Опыт XVIII века особенно интересен для практики современной отечественной культуры, поскольку это было начало процесса модернизации России, когда закладывались многие его стереотипы и схемы, в полной мере проявившиеся в дальнейшем.

Процесс становления и развития городской культурной среды рассматривается как проявление специфической формы деятельности общественного субъекта, в качестве способа осуществления социального бытия и реализации общественной практики:

— даётся социально-философский критерий выделения феномена города в культуре, прослеживается взаимосвязь развития городов и культуры с одной стороны, и развития городов и их культурной среды с другой стороны;

— определяется проблемное поле социально-философского подхода к городской культурной среде, а на этой основе осуществляется поиск взаимосвязи «культурная среда — город — культура»;

— проводится поиск основных параметров городской культурной среды, обусловленных не только универсальными сущностными характеристиками города как феномена культуры, но и теми особенностями, которые определяются социокультурной спецификой городских форм и процессов;

— выявляются основные пути и механизмы становления и развития городской культурной среды, а полученная теоретическая схема приобретает концептуальное обоснование на материале истории российских городов с экстраполяцией на современное их состояние;

— процесс становления и развития культурной среды рассматривается через механизмы культурной преемственности, осуществляется связь проблемы преемственности с поиском обоснования критериев качества городской культурной среды, со спецификой развития культурной среды отечественных городов.

Социально-философский анализ проблем общественного и культурного развития включает поиск фундаментально-теоретических обоснований основных путей и методов оптимизации основных механизмов этого процесса, выявление его оснований в самих способах и условиях общественного бытия. Это относится и к феномену городской культурной среды, изучению сущности и основных закономерностей становления которой, ее связи с архитектурной средой — посвящено много исследований. Для достижения поставленных задач рассматриваются проблемы общего и особенного в развитии города как социокультурного феномена, характеризуемого диалектической взаимосвязью между культурными и культурно-средовыми параметрами его существования.

Основные универсальные функции, которые города выполняют в системе культуры — это то общее, которое характеризует их как культурный феномен. К основным функциям города относятся:

• структурирование и центрирование пространства культуры,
• концентрация и трансляция культурных инноваций,
• интеграция культуры и её воспроизводство.

В историко-культурной специфике городских форм и в характере реализации основных функций города в системе культуры отражён принцип культурной вариативности, определяющий особенное в историческом развитии городов. Целостность города определяется при соотнесении его организации и самоорганизации с системой культуры. Участвуя в процессах её функционирования и воспроизводства, город реализует свои «внешние» функции. В то же время, он выступает непосредственной целостной средой социокультурной деятельности, в качестве особого системного образования — городской среды, как наиболее общей его внутренней характеристики, уровня воспроизводства городского социума.

Воспроизводственный потенциал города во многом зависит от того, насколько развита его «внешняя» цивилизационная функция. В то же время, конструктивная роль города в социокультурном развитии в значительной мере основывается на закономерностях становления и развития городской культурной среды. Возникая в процессе функционирования систем социума и культуры, городская среда порождена отношениями субъекта и его окружения, существует только в них, то есть предстаёт объективной реальностью, совокупностью условий их воспроизводства, которые сами, в свою очередь, являются продуктами данных систем.

Городская среда как целостность может пониматься как экосистема, участвующая в объективном воспроизводственном процессе, обеспечивающим существование городских субъектов. Компонент городской экосистемы (среды), обозначаемый в диссертационном исследовании понятием «городская культурная среда», обеспечивает культурную модальность её функционирования. Культурная среда определяется как один из уровней существования культуры, переводящий реальные процессы её функционирования в горизонт обыденной жизнедеятельности в качестве непосредственного условия последней. Именно в условиях городской культурной среды конституируется город как особая форма социального бытия.

Если город является одним из механизмов воспроизводства культуры общества и условием его пространственной самоорганизации, то городская культурная среда — это необходимое условие воспроизводства городской культуры, городского социума, а значит, и самого города. Её основным системообразующим принципом выступает средовая жизнедеятельность, а главной структуроформирующей связью является отношение субъекта среды и его культурного окружения. Через деятельность средового субъекта образуются устойчивые связи между основными компонентами городской культурной среды — предметно-пространственным и ценностно-смысловым. На индивидуальном уровне генерируются персональные смыслы и ценности культурной среды, являющиеся постоянным потенциалом её разнообразия.

Формирование культурной среды невозможно вне средовой деятельности, направленной непосредственно на её обживание, освоение, изменение и поддержание. По форме своего существования городская культурная среда — это множество микросред культурного воспроизводства, различающихся по количеству и сочетаемости в зависимости от средового субъекта. Соответственно, на обыденном уровне целостность среды определяется самим субъектом. В то же время, целью средовой деятельности является объективный процесс воспроизводства данного субъекта.

Культурная среда в первую очередь возникает на обыденном уровне освоения городской культуры в качестве непосредственного жизненного мира горожанина, который принимается им как естественное и очевидное условие деятельности. Она порождена не столько пространством города, сколько ситуацией его обживания, в том числе ситуацией коммуникации по поводу среды между индивидами, группами, субкультурами. Важным условием этого является постоянное воспроизводство обыденного, то есть собственно средового уровня проживания и восприятия среды.

Основной тенденцией развития городской культурной среды можно считать увеличение её разнообразия, предпосылкой чего является наличие множества субкультур, разнообразие населения, функций, институтов, форм деятельности. Развитие города производно от развития городской культурной среды, которое в свою очередь зависит от устойчивости связи между предметно-пространственным и ценностно-смысловым компонентами в деятельности средовых субъектов. Развитие городской культурной среды во многом зависит от характера и уровня преемственности. Среда проходит своё становление в результате естественного длительного процесса, основанного на преемственности. Процессы развития культуры и городской культурной среды взаимодополнительны. Особенности последней в современных условиях порождены не только универсальным городским цивилизационным

Модернизация влечёт за собой ценностные изменения, способствующие принятию и утверждению данного стандарта, а значит, условий городского развития. С другой стороны, укрепление в процессе становления городов позитивных моментов способствует их влиянию на процессы развития самой культуры. Здесь ключевая роль принадлежит городской культурной среде. Но чтобы реализовать обратную связь и участвовать в развитии культуры, она должна достичь уровня собственного полноценного существования. Только после становления возможно дальнейшее развитие среды, участие в процессе расширенного воспроизводства культуры, то есть повышение роли городов в культуре. Сама диалектическая взаимосвязь и взаимообусловленность этих сторон развития основывается на преемственности, зависит от её культурной специфики.

Процесс развития культурной среды, хотя и характеризуется становлением новых средовых качеств, но должен воспроизводить устойчивость ценностно-смысловой взаимосвязи субъекта среды и его окружения, основанную на преемственности, конструктивном разрешении противоречий, на эффективности действия адаптивно-адаптирующего средового механизма. Это специфическая форма деятельности общественного субъекта, осуществления социального бытия и реализации общественной практики. В целом, городская культурная среда является проявлением всеобщности и универсальности социального и культурного в единичном, локальном, способом сосредоточения этой всеобщности в обыденных условиях жизнедеятельности, повседневных социокультурных структурах, способом воспроизводства коллективного и индивидуального субъекта, через проецирование ценностей, необходимых для устойчивого воспроизводственного процесса.

Специфика городской культурной среды производна от процесса общественного разделения труда, внутренне характеризуя город как форму закрепления этого процесса в качестве интегратора социокультурных инноваций, развитие которого во многом зависит от способности их оформления через механизм цивилизации. Он возможен при наличии массового срединного слоя культуры, сформированного в результате устойчивой преемственности и служащего основой конструктивной интеграции в среду культурных инноваций. Стабилизирующая цивилизационная функция связана с возникновением механизма, способствующего интеграции городского многообразия средовым субъектом в среду собственного воспроизводства.

Проблемы современного развития культурной среды отечественных городов в очередной раз актуализируют задачу преемственности для конструктивной трансформации полугородских маргинальных форм и отношений. Развитие городской культурной среды заключает не только дифференциацию и усложнение, но и формирование устойчивых моделей оформления этих качеств. Развитие городской культурной среды в современных условиях — это оптимизация возможностей синтеза этих цивилизационных форм с новыми образцами средовой коллективности. Последнее возможно в результате повышения уровня рефлексии над проблемами культурной среды, преодоления ограниченности собственно средового отношения через формирование образцов цивилизации как воспроизводственной потребности средового субъекта.

Сам процесс формирования современной урбанистической культуры параллелен становлению цивилизационного стандарта и устойчивых механизмов его воспроизводства, что является проблемой современной урбанизации в России, поскольку она до сих пор основывается на маргинализированном средовом субъекте. В то же время, развитие городской культурной среды не только подразумевает преодоление маргинальное™ и выход на устойчивую преемственность в новой традиции, но и формирование новых форм городского сознания, возникновение новых форм средовой коллективности, появление нового средового субъекта, как субъекта цивилизации. Потенциальная возможность заключена в особой способности утверждения социокультурных образцов на уровне обыденной практики и повседневного опыта, в основанной на преемственности их естественности как элемента городской культурной среды.

Возможности развития задаются не только «извне», из соответствия ценностям культуры и цивилизационному стандарту. Сама городская система и культурная среда как одно из условий её воспроизводства обладают целостностью, позволяющей говорить о возможности их саморазвития. Соответственно, качество городской культурной среды зависит от характера процессов, способствующих её становлению и развитию. И в первую очередь это относится к характеру преемственных связей. В современном городе обеспечение этого должно являться целенаправленной городской политикой. Это и есть один из показателей уровня цивилизованности как способности не только к разумной селекции культурного наследства, но и развитию преемственности.

Учитывая краткий обзор философских подходов в градостроительной деятельности, отметим основные практические выводы, отраженные в нормативных документах.

Городские и сельские поселения необходимо проектировать на основе градостроительных прогнозов и программ, генеральных схем расселения, природопользования и территориальной организации производительных сил Российской федерации; схем расселения, природопользования и территориальной организации производительных сил крупных географических регионов и национально-государственных образований; схем и проектов районной планировки административно-территориальных образований; территориальных комплексных схем охраны природы и природопользования зон интенсивного хозяйственного освоения и уникального природного значения, включающих мероприятия по предотвращению и защите от опасных природных и техногенных процессов.

При планировке и застройке городских и сельских поселений необходимо руководствоваться законами Российской Федерации, указами Президента Российской Федерации, постановлениями Правительства Российской Федерации.

Городские и сельские поселения следует проектировать как элементы системы расселения Российской федерации и входящих в нее республик, краев, областей, округов, административных районов и сельских административно-территориальных образований, а также межобластных, межрайонных и межхозяйственных систем расселения. При этом следует учитывать формирование единых для систем расселения социальной, производственной, инженерно-транспортной и других инфраструктур, а также развиваемые на перспективу трудовые, культурно-бытовые и рекреационные связи в пределах зоны влияния поселения-центра или подцентра системы расселения.

Размеры зон влияния следует принимать: для городов — центров административно-территориальных образований на основе данных схем расселения, схем и проектов районной планировки с учетом существующих административных границ республик, краев, областей, административных районов; сельских поселений — центров административных районов и сельских административно-территориальных образований — в границах административных районов и сельских административно-территориальных образований.

В проектах планировки и застройки городских и сельских поселений необходимо предусматривать рациональную очередность их развития. При этом необходимо определять перспективы развития поселений за пределами расчетного срока, включая принципиальные решения по территориальному развитию, функциональному зонированию, планировочной структуре, инженерно-транспортной инфраструктуре, рациональному использованию природных ресурсов и охране окружающей среды.

Как правило, расчетный срок должен быть до 20 лет, а градостроительный прогноз может охватывать 30-40 лет.

Городские и сельские поселения в зависимости от проектной численности населения на расчетный срок подразделяются на группы.

Группы поселений	Население, тыс. чел.
	Города	Сельские поселения
Крупнейшие
Крупные	« 500 до 1000
Большие
Средние
Малые

Численность населения на расчетный срок следует определять на основе данных о перспективах развития поселения в системе расселения с учетом демографического прогноза естественного и механического прироста населения и маятниковых миграций.

Перспективы развития сельского поселения должны быть определены на основе планов развития колхозов и совхозов и других предприятий с учетом их производственной специализации, схем проектов землеустройства, проектов районной планировки в увязке с формированием агропромышленного комплекса, а также с учетом размещения подсобных сельских хозяйств предприятий, организаций и учреждений. При этом расчет численности населения следует выполнять на группу сельских поселений, входящих в хозяйство.

Территорию для развития городских и сельских поселений необходимо выбирать с учетом возможности ее рационального функционального использования на основе сравнения вариантов архитектурно-планировочных решений, технико-экономических, санитарно-гигиенических показателей, топливно-энергетических, водных, территориальных ресурсов, состояния окружающей среды, с учетом прогноза изменения на перспективу природных и других условий. При этом необходимо учитывать предельно допустимые нагрузки на окружающую природную среду на основе определения ее потенциальных возможностей, режима рационального использования территориальных и природных ресурсов с целью обеспечения наиболее благоприятных условий жизни населению, недопущения разрушения естественных экологических систем и необратимых изменений в окружающей природной среде.

С учетом преимущественного функционального использования территория города подразделяется на селитебную, производственную и ландшафтно-рекреационную.

Селитебная территория предназначена: для размещения жилищного фонда, общественных зданий и сооружений, в том числе научно-исследовательских институтов и их комплексов, а также отдельных коммунальных и промышленных объектов, не требующих устройства санитарно-защитных зон; для устройства путей внутригородского сообщения, улиц, площадей, парков, садов, бульваров и других мест общего пользования.

Производственная территория предназначена для размещения промышленных предприятий и связанных с ними объектов, комплексов научных учреждений с их опытными производствами, коммунально-складских объектов, сооружений внешнего транспорта, путей внегородского и пригородного сообщений.

Ландшафтно-рекреационная территория включает городские леса, лесопарки, лесозащитные зоны, водоемы, земли сельскохозяйственного использования и другие угодья, которые совместно с парками, садами, скверами и бульварами, размещаемыми на селитебной территории, формируют систему открытых пространств.

В пределах указанных территорий выделяются зоны различного функционального назначения: жилой застройки, общественных центров, промышленные, научные и научно-производственные, коммунально-складские, внешнего транспорта, массового отдыха, курортные (в городах и поселках, имеющих лечебные ресурсы), охраняемых ландшафтов.

Организацию территории сельского поселения необходимо предусматривать в увязке с общей функциональной организацией территории хозяйства, как правило, выделяя селитебную и производственную территории.

В исторических городах следует выделять зоны (районы) исторической застройки.

При соблюдении санитарно-гигиенических и других требований к совместному размещению объектов разного функционального назначения допускается создание многофункциональных зон.

В районах, подверженных действию опасных и катастрофических природных явлении (землетрясения, цунами, сели, наводнения, оползни и обвалы), зонирование территории поселений следует предусматривать с учетом уменьшения степени риска и обеспечения устойчивости функционирования. В зонах с наибольшей степенью риска следует размещать парки, сады, открытые спортивные площадки и другие свободные от застройки элементы.

В сейсмических районах функциональное зонирование территории следует предусматривать на основе микрорайонирования по условиям сейсмичности. При этом под застройку следует использовать участки с меньшей сейсмичностью в соответствии с нормативными требованиями.

В районах со сложными инженерно-геологическими условиями под застройку необходимо использовать участки, требующие, меньших затрат на инженерную подготовку, строительство и эксплуатацию зданий и сооружений.

Планировочную структуру городских и сельских поселений следует формировать, обеспечивая компактное размещение и взаимосвязь функциональных зон; рациональное районирование территории в увязке с системой общественных центров, инженерно-транспортной инфраструктурой; эффективное использование территории в зависимости от ее градостроительной ценности; комплексный учет архитектурно-градостроительных традиций, природно-климатических, ландшафтных, национально-бытовых и других местных особенностей; охрану окружающей среды, памятников истории и культуры.

В сейсмических районах необходимо предусматривать расчлененную планировочную структуру городов и рассредоточенное размещение объектов с большой концентрацией населения, а также пожаровзрывоопасных.

В исторических городах следует обеспечивать всемерное сохранение их исторической планировочной структуры и архитектурного облика, предусматривать разработку и осуществление программ по комплексной реконструкции исторических зон, реставрации памятников истории и культуры.

При планировке и застройке городских и сельских поселений необходимо обеспечивать условия для полноценной жизнедеятельности инвалидов и малоподвижных групп населения в соответствии с нормативными требованиями.

В крупнейших и крупных городах следует обеспечивать комплексное использование подземного пространства для взаимоувязанного размещения в нем сооружений городского транспорта, предприятий торговли, общественного питания и коммунально-бытового обслуживания, отдельных зрелищных и спортивных сооружений, подсобно-вспомогательных помещений административных, общественных и жилых зданий, объектов систем инженерного оборудования, производственных и коммунально-складских объектов различного назначения.

На территориях, прилегающих к городам, следует предусматривать пригородные зоны для использования их в качестве резервов последующего развития городов и размещения объектов хозяйственного обслуживания, а в составе пригородных зон — зеленые зоны, предназначенные для организации отдыха населения, улучшения микроклимата, состояния атмосферного воздуха и санитарно-гигиенических условий.

При определении границ пригородной зоны следует учитывать взаимосвязанное развитие городских и сельских поселений, границы административных районов, сельскохозяйственных и других предприятий. Для городов, входящих в формируемую групповую систему расселения, следует предусматривать общую пригородную зону.

Размещение подсобных сельских хозяйств предприятий, организаций и учреждений, а также участков для коллективных садов и огородов следует предусматривать, как правило, на территории пригородной зоны. Объекты жилищно-гражданского строительства подсобных сельских хозяйств, как правило, следует размещать на территориях существующих сельских поселений.

Участки садоводческих товариществ необходимо размещать с учетом перспективного развития городских и сельских поселений за пределами резервных территорий, предусматриваемых для индивидуального жилищного строительства, на расстоянии доступности на общественном транспорте от мест проживания, как правило, не более 1,5 ч, а для крупнейших и крупных городов — не более 2 ч.

Источники:

• Градостроительный кодекс РФ: Федеральное законодательство РФ. – М.: Техностандарт, 1998. -80 с.
• Руководство по преобразованию жилой застройки в сложившихся частях городов.- М.: Стройиздат, 1983.
• Руководство по проектированию дренажей зданий и сооружений Правительства Москвы.- М.: Москомархитектура, 2000.
• Руководство по реконструкции городов: ЦНИИП Градостроительства Госгражданстроя. – М.: Стройиздат, 1979.

Нормативная литература:

1. СНиП 2.07.01-89*. Градостроительство: Планировка и застройка городских и сельских поселений.- М.,1999.
2. СНиП 23-01-99. Строительная климатология.- М., 1999.
3. СНиП 23-05-95. Естественное и искусственное освещение. – М., 1995.
4. СНиП 21-01-97. Пожарная безопасность зданий и сооружений. М., 1997.
5. СНиП 14-01-96. Основные положения создания и ведения государственного градостроительного кадастра. М., 1999.

Библиотека

• Л.В. Кашкина Основы градостроительства
• Малоян Г.А. Основы градостроительства

Дополнительная литература

• Большой энциклопедический словарь, 2000.
• Гольц Г.А. Транспорт и расселение.- М.: 1981.
• Голубев Г.Е. Подземная урбанистика.- М.: Стройиздат, 1979.Города и экология. Сборник трудов международного совещания по экологическому подходу к планированию городов. М.: Центр международных проектов ГКНТ, 1987 г.-174 с.
• Давидович В. Г. Планировка городов и районов. М., 1964.
• Давидович В.Г. Расселение в промышленных узлах. М., 1960..
• Кабакова С.И. Экономические проблемы использования территории городов. – М.: 1985.
• Лаппо Г.М. География городов с основами градостроительства. М.: МГУ, 1969 — 184 с.
• Мишель Рагон. Города будущего. Пер. с франц. М.: «Мир», 1969. – 296 с.
• МДС – 30- 1-99. Методические рекомендации по разработке схем планирования территорий городов.- М.: 1999.
• Николаевская И.А. Благоустройство территорий: учебное пособие для студ. Сред. Проф. образования.- М.: Издательский центр «Академия»; Мастерство, 2002.- 272 с.
• Основы советского градостроительства, т.1.т.2 и т.3. М.: Стройиздат, 1966.
• Совместный советско-американский доклад. Планировка новых городов. М., 1984.
• Фролов А.Е., Мелик-Пашаев А.И., Вайнберг Э.И. Приоритетные направления градостроительной политики России // Пром. и гражд. стр-во.- 1992. — №10. –с.5 -8.
• Фюрст Д., Нюльденберг Э., Мюллер Б. Опыт территориального планирования Германии/ Пер. с нем. – Эссен, 1994.
• Холл П. Городское и региональное планирование. – М.,1993.

• Максим Атаянц: «Самое главное – традиционная городская ткань».
• Новые урбанисты: «Важно не зацикливать тему урбанистики в научных кругах или в деловом сообществе».
• Urban talk: разговор об урбанистике. Часть 1.

1. Чем, на ваш взгляд, является урбанистика - наукой, разновидностью общественного активизма, прикладной дисциплиной или чем-то еще?

2. Почему в России прижился именно термин “урбанистика” и какими значениями успел обрасти за время своего существования в российском контексте?

3. Насколько удачно и уместно использование этого термина в российских реалиях? С чем связана, на ваш взгляд, размытость этого понятия?

4. Существует ли принципиальная разница между урбанизмом и урбанистикой? В чем она заключается?

5. Каким набором навыков и компетенций должен обладать урбанист?

6. Чем, на ваш взгляд, отличаются « городские планировщики » от урбанистов?

РУБЕН АРАКЕЛЯН
сооснователь архитектурного бюро WALL,
кандидат архитектуры P.h.D., преподаватель МАРШ, член СМА

1. Урбанистика - это синтетический процесс, в котором взаимосвязаны все сферы знаний для формирования среды обитания человека.

2. За последние 20 лет Россия прошла шоковую эволюцию в тренде рыночной экономики, имея инерционное наследие социального строя с иными приоритетами, в частности, градостроительными. Со сменой политического и экономического курса страна начала заимствовать зарубежные опыт и слова.

Урбанистика в Европе связана с созданием мастер-планов, где взаимосвязаны интересы всех участников городского процесса. Для России слово урбанистика - искусственно внедренный термин, чаще употребляющийся в значении создания генплана [как наследие советского строя и менталитета]. Тенденция последнего времени - переосмысление слова в значении мастер-плана: свода правил участников градостроительного процесса.

Для меня урбанистика - это правила игры.

3. Размытость связана с двумя моментами:

1 - специфика дословного перевода слова;

2 - восприятие слова с точки зрения менталитета архитектурного наследия.

Если раньше задачей советских градостроителей было переселение людей из деревень в города посредством быстрого строительства большого объёма доступного жилья по утвержденному плану, то в эпоху рынка должны быть учтены интересы конъюнктуры: городов, инвесторов, девелоперов, населения. В этом случае курс от плановой экономики и создания генплана [формального подхода] перешел к рыночной - созданию мастер-плана [междисциплинарному подходу]. Разница в поколениях ведет к разнице в проектировании и понимании задач и смыслов.

4. Урбанизм - это процесс развития города, формирования городских сетей, влияющих на население, экономику и пр. Урбанистика - это наука, которая изучает, фиксирует и контролирует эти процессы.

5. Урбанист должен обладать междисциплинарными знаниями [не только архитектурными]: уметь работать с городскими сетями [транспортными, людскими, связью, коммуникациями и пр.], знать историю места, обладать навыками анализа города, социального мэппинга [уметь работать с населением: изучать, мониторить].

6. Ключевая разница урбаниста и городского планировщика - урбанист смотрит на 100-200 лет вперед, планировщик - на 10-20 лет.

ПЕТР ИВАНОВ
урбанист, социолог, преподаватель Московской высшей школы социальных и экономических наук

1. У нас под этим словом объединяется непонятно что - в попытках определить что же « это » , существует достаточно большое количество институций и направлений, которые пытаются за счет описания присвоить себе это дискурсивное поле и одновременно сформулировать свою профессиональную деятельность. На Западе существует значительно более дифференцированная дисциплинарная логика, которая с разных сторон описывает действия так или иначе связанные с городом. Это может быть urban design, urban studies, urban planning, urban affairs. Мы же оказываемся в очень забавной ситуации, когда пытаемся использовать один термин для энного количества самых разных, несводимых друг к другу практик.

2. В постсоциалистический период все было неплохо, поскольку пристального внимания к городской среде не существовало, по инерции сохранялся большой геополитический взгляд на мир. Замечательное достижение последних шести лет - мы тут начали внезапно говорить о городской среде. До наших дней, пока слово « урбанистика » было дискурсивно закреплено за 5-10 людьми - публичными экспертами, которые привлекались для консалтинга, проведения исследований - все было относительно неплохо. С появлением городских медиа термин популяризовался достаточно увлекательным образом. Некоторая экспертная игрушка, которую обсуждали в узком кругу, попала в народные массы - и дальше они начали сами приращивать всевозможные коннотации этого понятия. Какое-то время была некоторая эйфория, которая в последние два года сменилась большим скепсисом, связанным с бесконечными фестивалями, бесконечным благоустройством центра, непонятно откуда вылезающей « административной » урбанистикой. Сейчас это действительно стало таким ругательным словом, к сожалению.

3. Ключевой фокус советского планирования располагался на проектировании очень больших технологических цепочек, где города были их отдельными элементами. Оптика города была подчинена логике регионального планирования, планирования этих технологических связей. Но в какой-то момент нужно было отказаться от мысли « а зато мы делаем ракеты » , и посмотреть, что происходит в самом городе, во дворе. Это некая родовая травма, связанная с тем, что этой практики долгое время не было - видимо, она и протащила в современность с собой недостаточно дифференцированное понимание различных, связанных с городом дисциплин.

4. Термин « урбанизм » был актуален в конце XIX – начале XX века для описания процессов, возникающих при переходе к индустриальному производству и сопутствующих появлению больших городов. Противоречие между городом и природой, которое было важно для того времени, сейчас уходит. Термин « урбанизм » теряет смысл, потому что мы не можем с его помощью что-то отличить. На сегодняшний день у нас нет ничего, кроме городской цивилизации.

5. Есть классическая западная модель образования, она прикладывает в рамках магистерской программы приставку urban к специализациям, которые люди получают в рамках бакалавриата или профессиональной деятельности. У нас ситуация немного другая. Когда мы говорим об образовании в сфере городских дел, это осложняется тем, что туда приходят люди принципиально разных специальностей. У нас еще нет дифференциации образовательных программ – каждая из них хочет научить сразу всей урбанистике, захватить всё это недифференцированное поле и транслировать его различным по бэкграунду людям, привести их к общему знаменателю. Это невыполнимая задача. Невыполнимость этой задачи продиктована спецификой Болонского процесса в России. Несмотря на то, что мы перешли на двухэтапное образование - бакалавриат и магистратура - на этапе бакалавриата студент, по сути дела не получает никакой специальности, не осваивает в достаточной мере ни академических, ни проектных навыков. Исходя из этого возникает достаточно парадоксальная с точки зрения мирового опыта потребность в создании бакалавриата по урбанистике, который позволит подготовить людей компетентных как в академической, так и в проектной деятельности. Потом, при переходе в магистратуру, они смогут осознанно выбрать - пойти в проектирование, городские исследования и т.д.
Что касается компетенций, то, на мой взгляд, ключевыми компетенциями урбаниста являются, во-первых, понимание принципиальной множественности измерений городских процессов, во-вторых, навык работы в междисциплинарной команде, в-третьих - умение работать с дискурсом о городе и отличать урбанистический bullshit от проектных и исследовательских инструментов. Дополнительные навыки - будь то навык медиации городских процессов или навык рисования генерального плана или навык разработки методологии предпроектного исследования - вопрос специализации.

6. У нас урбанист совершенно необязательно является городским планировщиком. Многие истории, которые у нас называют урбанистикой, не связаны с уровнем планирования. Очень часто они связаны с уровнем ситуативных, тактических решений. А городское планирование - это все-таки про создание горизонта, к которому городская структура стремится.

ДМИТРИЙ НАРИНСКИЙ
профессор МААМ, вице-президент Союза архитекторов России, заведующий Международной проектно-учебной лабораторией экспериментального проектирования города (НИУ ВШЭ)

1. Лучше всего для понимания сравнить термин «урбанистика» с термином «дизайн». И тот, и другой - заимствования, оба трансформировались в процессе адаптации в русском языке. Слово «дизайн» приобрело оттенок, связанный исключительно с художественной составляющей. Слово «урбанистика» стало вытесняться из профессиональной сферы в сферу общественного активизма, потому что не укоренилось как род профессиональной деятельности. Не произошло профессиональной кристаллизации, в отличие от «дизайна». Думаю, что с течением времени термин «урбанистика» должен войти в сложный контакт с «градостроительством» и чётко размежеваться.

2 и 3. У нас урбанистика возникла как противопоставление градостроительству - как некая деятельность, связанная с городом, но не являющаяся буквально градостроительством, т.е. строительством городов. Сейчас урбанистика находится на стыке профессиональной деятельности и активизма, и четкого понимания, где проходит граница между ними, нет. У русского термина «градостроительство» почти нигде в мировой практике нет аналога - ни в европейской традиции, ни в англосаксонской, ни, тем более, в американской. Когда градостроительство переводят на английский как urban planning - это неадекватный перевод. В 1930-е годы, когда группа немецких архитекторов по приглашению советского правительства приехала строить новые город, именно ее члены использовали термин Stadtbau – « строительство городов » . Это в прямом смысле имело отношение к стройке, и этот термин был подхвачен советскими архитекторами. Планирование, проектирование городов в Советском союзе всеми воспринималось как разновидность архитектурной деятельности. В мире, - в первую очередь, в США, а затем и в послевоенной Европе, лет 60-70 назад, сформировалась отдельная профессия: городской и/или региональный планировщик. К нам это осознание пришло только в XXI веке, лет 8-10 назад. В некоторых же европейских странах урбанистика как разновидность профессиональной деятельности сформировалась еще в 19 веке - например, в Португалии.

4. Это, опять-таки, специфика русского языка. В английской версии, наверное, это будет urban science - наука, исследующая урбанистику. В этом смысле урбанизм я пытался бы объяснить как научную деятельность в сфере урбанистики. Есть планировщик (городской или региональный), и есть ученый или исследователь, занимающийся урбанизмом. Но, опять-таки, с точки зрения русского языка звучит данная конструкция явно тяжеловесно.

5. Говорить о компетенциях всех урбанистов сразу очень трудно. В идеале это должно быть сочетание нескольких специализаций внутри одной профессии. Внутри урбанистики есть прикладная часть в виде городских и региональных планировщиков, и есть исследовательская, которая занимается изучением тенденций и закономерностей развития городов. В прошлом году был утвержден профессиональный стандарт градостроителя, который фактически был ограничен только проектной деятельностью. В нем нет научной деятельности как составной части, и это меня радует - это означает, что есть шанс, что рано или поздно появится профессиональный стандарт урбаниста. Видимо тогда профессия будет дифференцирована на несколько направлений, и можно будет говорить о каждом из них отдельно.

6. Прежде чем говорить о городских планировщиках... вы знаете, что есть другие планировщики? В мире, в отличие от нашей страны, городские и региональные планировщики - это две смежные профессии. В англосаксонской традиции планировщик - это не тот, кто делает графический чертеж, а скорее тот, кто составляет социально-экономический план. Это другое направление деятельности, которое ничего общего с архитектурной деятельностью не имеет. В американской традиции городские планировщики - это трансформировавшиеся экономисты, которые понимают, что есть взаимодействие городского пространства и экономики. У нас в принципе нет городской экономики, поскольку нет представления о городе как субъекте управления. Субъектами управления являются муниципальные образования, границы которых в отдельных случаях совпадают с границей населенных пунктов, но чаще не совпадают. Урбанист же - это более широкое понятие, оно включает в себя и региональных, и городских планировщиков. И, скорее всего, к урбанистам относятся ученые и исследователи, которые занимаются urban science.

АНТОН ИВАНОВ
руководитель проектов КБ Стрелка, выпускник Института медиа, архитектуры и дизайна

1. Урбанизм - это довольно многогранный термин, который в себя включает все, что происходит с городом. То, что происходило раньше или планируется в будущем. В целом, присутствует вольная интерпретация. Например, то, что так любят западные исследователи и фотографы в России, - советское наследие, устойчиво называют soviet architecture monuments, soviet cosmic architecture и так далее, то есть словом « архитектура » . Хотя в советском наследии подход к городу в силу централизованного планирования был единым, то есть как раз урбанистическим. А те изменения, которые сегодня происходят с российскими городами (озеленение площадей и улиц, развитие парков и набережных, инициирование проектов вместе с горожанами) уверенно называют « урбанизмом » , хотя для этого есть специфические термины - дизайн улиц (street design), ландшафтный дизайн (landscape design), партисипаторное проектирование (participatory design), краудсорсинг и т.д. Но вообще на вопрос « что такое урбанизм » хотят ответить многие, - в Голландии даже есть целый журнал, Monu , каждый номер которого посвящён новому « урбанизму » . Последний, например, - независимому урбанизму (http://www.monu-magazine.com/).

2. Это универсальная терминология, которая уместна к использованию как в Москве, так и в любом другом городе и стране.

3. Не вижу его размытости, скорее, как любая большая дисциплина, урбанистика состоит из множества областей знаний.

4. Разница невелика: термин урбанизм, - это прямое заимствование от urbanism, а урбанистика - это русское название дисциплины.

5. Это эрудиты, которые помимо основополагающих знаний о планировании и архитектуре, должны быть хорошо знакомы с политикой, медиа, экономикой, модой и другими сферами, формирующими современный город.

6. Первый - термин из советского градостроительства, второй - более современный. Отличие заключается в тех инструментариях, которыми обладали профессионалы вчера и сегодня и степени развития городской культуры, с которой они работают.

ОЛЕГ ПАЧЕНКОВ
социолог-урбанист, директор Центра прикладных исследований при Европейском университете, сооснователь института урбанистики SREDA

1. Когда меня спрашивают, что такое урбанистика, я обычно говорю, что это образ мысли и образ действия. Образ мысли, который предполагает междисциплинарное мышление и комплексное видение города. Образ действия, который направлен на сотрудничество с представителями других дисциплин применительно к городу.

2 и 3. Термин прижился, наверное, потому, что было стремление использовать новое слово, подчеркнуть отличие от других профессиональных подходов, которые обычно применялись к городу. Скажем, было желание отделиться от градостроительства, которое существовало в Советском Союзе. Наверное, ключевое отличие урбанистики - это бОльшая гуманистичность, бОльшее внимание к человеку и бОльшая связь с социальными науками, с одной стороны. С другой стороны, напротив, реальной практике, которая у нас сложилась вокруг «урбанистики», очень не достает связи с социальной наукой. Это кажется парадоксом, но в действительности у нас урбанистикой больше занимаются как правило архитекторы, которые довольно мало работают вместе с социологами, антропологами, психологами.

Карьера этого термина в России сложная - сначала, когда он только появился, он был мало кому понятен и звучал загадочно. Потом, во время урбанистического бума в 2005-2006 годах, это понятие было девальвировано - им активно пользовались, наделяя абсолютно разными смыслами и используя в разных контекстах. В итоге люди перестают понимать, что оно означает и как его следует использовать. В какой-то момент в профессиональных кругах появилась такая шутка - по аналогии с ироничным английским выражением «the F word» появилось «слово на букву У», которым лучше не пользоваться. Фактически же речь шла о том, что не надо говорить «я урбанист» - это бессмысленно, а надо каждый раз определять, что вы имеете в виду. Само по себе это слово ничего не означает, потому что может означать все, что угодно. Что произошло дальше, на мой взгляд, было еще хуже - кажется, это было связано с деятельностью «Стрелки» в Москве и с их скандальными проектами реализации пешеходных зон, которые в дожди затопило совершенно, т.е. с проектами очень сильно раскритикованными и продемонстрировавшими недостаточно высокий уровень профессионализма людей, которые себя именуют профессиональными урбанистами.

И с тех пор, если не в обыденном сознании, то в интеллектуальных кругах слово «урбанистика» стало однозначно ругательным. Сейчас под урбанистом понимают малообразованного человека с претензиями на изменение города, в лучшем случае – архитектора, в худшем случае - неизвестно кого с никаким образованием, чья деятельность вообще ни с какой дисциплиной не связана. Но при этом такой человек пытается пролезть повсюду, абсолютно не понимая, что делает, и менять города, в которых нам после всего этого жить. Появилось неприятие и опасение. Но, на мой взгляд, такое позиционирование урбанистики - странно. Я всегда говорю, что «урбанист» – это только приставка к другому дисциплинарному бэкграунду. Нельзя быть «просто урбанистом» - это не дисциплина. Но можно быть «социологом-урбанистом», «архитектором-урбанистом» и т.д. Урбанист - это человек, имеющий какое-то основное образование и применяющий его в области, связанной с трансформацией городов.

4. Мне кажется, это лингвистические вещи. Урбанизм - это процесс, то, что происходит с городами. Хотя нет, это скорее урбанизация. Трудно сказать. Наверное, все же «урбанизм» - это совокупность современной городской культуры. Необязательно в высоком смысле, но, прежде всего, повседневной культуры, ее паттернов; т.е образа мысли, действий, жизни современных горожан. А «урбанистика» - это профессиональная деятельность, связанная с работой с городом.

5. Во-первых, это готовность работать совместно с представителями других профессиональных цехов над городом. Во-вторых, способность это делать. К сожалению, мы, в силу узкой дисциплинарности образования, просто не умеем работать с другими специалистами. Мы не знаем их профессионального языка, не понимаем их образа мысли, и потому совместная работа складывается очень тяжело. Как правило, каждый делает отдельно свой кусок, и сшивка потом происходит механистически - и результат получается довольно низкокачественный.

Эти два навыка подразумевают третий - комплексное мышление о городе как о сложном механизме, в котором взаимоувязано огромное количество факторов, параметров, измерений.

6. Все очень сильно зависит от контекста - эти слова могут обозначать одно и тоже. Тем, чем у нас занимаются урбанисты, в Европе и в США занимаются архитекторы или те, кого именуют urban planners (то есть городские планировщики). Другое дело, что городского планировщика можно и следует научить мыслить комплексно - в Европе, и в США в последние лет 50 именно этим и занимаются. Если взять российского городского планировщика, то он, скорее всего, комплексным мышлением как отличительной чертой урбаниста не обладает. Название профессии то же, но содержание, практика, образ деятельности - другие.